4 Быть реалистом - требовать невозможного

Я без преувеличения могу сказать, что мой интерес к анархизму начался с имени П.А. Кропоткина. Я хорошо помню этот момент. В школе, на уроках истории, изучали политические и социальные движения XIX века. Бегло упомянули и про теоретиков анархизма М.А. Бакунина и П.А. Кропоткина. Я точно не помню, что нам говорил о них учитель истории, как именно подавал материал, но помню, что по умолчанию моё восприятие анархистов было негативным. «Анархисты — это преступники, хулиганы, разрушители и отбросы» - как-то так звучало в моем сознании отношение к анархизму. Но именно тогда произошел щелчок — как может быть хулиганом и безумцем, призывающим к тотальному уничтожению всего живого, князь, ученый-географ, уважаемый, крупный интеллектуал своего времени? Может всё не так однозначно с этим самым анархизмом, раз им занимаются такие люди, как П.А. Кропоткин? Так зародился мой интерес к этому течению.
К идеям Кропоткина я подступал постепенно, немного опасаясь касаться анархии напрямую. Не удивительно, что начал я своё знакомство с его мемуаров «Записки революционера». Хорошо помню, что, читая ту книгу, я страстно желал узнать, что же такое анархия, но получал немного другое. «Записки революционера» не раскрывают анархических идей Кропоткина, но показывают его, как человека, дают представление о его личности, что столь же важно для вхождения в тему. История его жизни укрепила мой интерес к анархизму. Я убедился, что П.А. Кропоткин — это серьёзный интеллектуал, учёный, человек принципов, сильная личность. Это человек, который сделал серьезный и осознанный шаг от сознания монархического, дворянского, к свободе, равноправию и самоорганизации.
Для меня Кропоткин — это мыслитель, который верит в человечество. Он твёрдо стоит на том, что человек свободен от природы, что в своей основе, самой природой заложена самоорганизация, взаимопомощь. Его труд «Взаимопомощь как фактор эволюции», с моей точки зрения, является самой важной работой по анархизму. Именно в ней показана естественность анархии для человеческого общества. Государство — это искусственное пространство, это клетка, в которую нас загнали. Взаимопомощь и самоорганизация — это естественное состояние человеческого. Никакой «войны всех против всех» не существует.
Во всех книгах Кропоткина, которые я читал, одними из важнейших факторов развития общества являются наука и просвещение. Будучи учёным, Кропоткин не терпит религию и религиозный взгляд на мир. Но кроме науки в его работах большое внимание всегда уделяется культуре и искусству. Так в «Записках революционера» он говорит, что революционерами в России становились те молодые люди, которые на кухне читали И. Тургенева. Культура — это просвещение, развитие критического мышления, собственного мнения, что и движет общество вперед. Обеими руками в этом его поддерживаю.
Когда я добрался до его «Речей бунтовщика», я уже был убежденным анархистом, и в книге увидел в целом то, что искал и жаждал — критику государства во всех её составляющих. Кропоткин ярко показывает лицемерие законов и власти в предоставлении прав и свобод. По сути, права и свободы, которые правительство даёт нам, народу, - это иллюзия. В этом пространстве дозволяется только то, что не несет опасности для власти (выборы, митинги, газеты, а сейчас и Интернет). А если вдруг что-то начинает выходить из под контроля государства, то внезапно исчезают и права и свободы: митинги оказываются несогласованными, газеты — шпионскими, а Интернет площадки — рассадниками терроризма. Вывод, который делает Кропоткин: «права не дают, их берут!». «Речи бунтовщика» были написаны в 1885 году, но прямо сейчас мы видим ту же стратегию правительства.
Для меня, как психолога, важной составляющей идей Кропоткина, которые я увидел уже в «Речах бунтовщика», является вопрос мышления и сознания. С его точки зрения, успех анархии зависит от соответствия предлагаемых мыслителями идей современному сознанию общества, т. е. идеи подействуют тогда, когда общество созреет. Кропоткин употребляет фразу «эволюция человечества». Безусловно, «Речи» содержат ещё много идей, так что приглашаю всех к знакомству с ними.
Наконец, я добрался до его работы «Хлеб и воля». Это подробное рассуждение о том, как может быть построено анархическое общество, на примере Парижа. Я снова получил именно то, что искал — последовательное описание анархической системы. Как, собственно, будет выглядеть общество? Что делать в первую очередь, а что потом? Где взять еду, одежду, жилье? На все эти вопросы отвечает «Хлеб и воля».
Примечательно то, что до «Хлеба и воли» я дошел через Боба Блэка с его «Упразднением работы» и Дэвида Грэбера с его «Фрагментами анархистской антропологии» и «Долгом». А потому отчетливо видел, как кропоткинские идеи нашли своё продолжение в работах этих современных анархистов. Так в «Хлебе и воле» Кропоткин выступает за уничтожение наемного труда. Он говорит, что наемный труд разделяет труд физический и умственный. Исполнитель выполняет физический труд, руководитель — умственный. И в этом кроется неравенство и отчуждение работника от результата труда. Согласно Кропоткину, необходимо, чтобы все люди, занятые в деятельности, одновременно и размышляли и сами же работали физически (так сказать, своими руками). Совместно что-то придумали, совместно это реализовали. Тогда, когда человек не просто исполняет (работает физически), а реализует по сути свои собственные задумки, труд перестает быть угнетающим. Я считаю, блэковское упразднение работы берет своё начало именно здесь.
Так же ярко Кропоткин говорит и про экономику. Он отмечает парадокс: при капитализме увеличивается производство всего, скажем, продуктов питания, но сохраняется бедность и, более того, нехватка этих же самых продуктов. Он приводит примеры с хлебом, когда в определенной области или стране наблюдаются рекордные урожаи хлеба, а люди этой же области голодают или покупают этот же хлеб, которого в избытке, втридорога. Это происходит из-за того, что урожай отправляют на продажу в другие области или страны. Ведь суть капитализма — получить прибыль, а не накормить людей, какие бы миссии и благородные цели они не заявляли. Он же предлагает исходить не из прибыли, а из потребности. Т.е. если в этой области производят хлеб, то должно быть очевидно, что у людей этот хлеб в достатке. Производство должно сначала удовлетворить потребность населения, а затем делиться им с другими. Например, в России наглядно этот парадокс наблюдается на нефте и бензине. У нас самые большие запасы нефти, добыча её увеличивается, а бензин при этом очень дорогой, и цена на него только растет. Должно быть иначе — мы сначала должны обеспечить бензином себя, затем обеспечить других. Читая это, вспомнил мысли Грэбера про то, что технологический прогресс, который вроде бы должен был облегчить физический труд людей, никак его не облегчает. Не смотря на роботизацию, автоматизацию производства, люди продолжают работать по десять, двенадцать часов.
Естественно, это не всё, о чем говорит Кропоткин в «Хлебе и воле». По большому счету, я отмечаю лишь то, что значимо именно для меня. Поэтому ключевым я бы отметил снова проблему сознания, поднимаемую Кропоткиным.
В «Хлебе и воле» поднимается вопрос рабского сознания. Согласно Кропоткину, система воспитания, школы построены так, что человек воспитывается в страхе мыслить, он не смеет думать самостоятельно, критически. Главной же мыслью этой книги я считаю понятие Кропоткина о смелости мысли. Им подчеркивается важность смелости мыслить иначе, или по крайней мере самостоятельно. Хочу отметить, что речь идёт не про способность мыслить, а именно про смелость. На самом деле, взглянуть иначе мы можем, если осмелимся. Он говорит, что именно смелости не хватает в начинании революции, в анархии. Потому что после этого смелого шага всё пойдет естественно — люди проявят свои добрые качества, самоорганизация возьмет своё. Возможно, в этом кроется та самая «наивность» идей Кропоткина, которую отмечают и Даниэль Герен и Александр Шубин.
Умственную трусость Кропоткин рассматривает как причину отсутствия революции. Нужно, чтобы человечество помыслило, что оно может жить иначе. Осознание возможности, осознание альтернативы должно привести к возникновению мотивации, т. е. желания действовать. «Я могу — я хочу сделать. Я могу жить лучше — я хочу жить лучше». Нужно создавать условия для пробуждения духа изобретательности, развивать смелость ума. Нужно смело мыслить, нужно чтобы пробудилась мысль. При этом школы, система воспитания ослабляет эту дерзновенность. Необходимо просвещение, распространение знаний. Нам повезло, что сейчас знания доступны. Значит, современный вопрос — это мотивы людей, активность их в добыче этих знаний. НО с одной стороны, конечно, любой желающий может сейчас скачать книгу и прочитать её, или даже найти видео на любую тему, причем это может быть и лекция и тренинг, т. е. практическое обучение, и демонстрация на практике, как что сделать. Но с другой стороны, важно и распространять знания: писать статьи, предлагать альтернативные варианты, записывать видео, проводить встречи, семинары оффлайн. Именно актуализация идеи распространения знаний и развитие самостоятельного свободного и главное смелого мышления, представляется мне ключевой. Ведь надо быть реалистами — требовать невозможного.