5

Подарили на Рождество "Записи и выписки" Михаила Леоновича Гаспарова. А они состоят из цитат, обрывков, фразочек, оригинальных словоупотреблений и любопытных случаев, посему очень удобны: начинай с любой страницы. Ну, и начали:
Дайте волю человеку,
Я пойду в библиотеку:
Я в науку ухожу,
Мысли удочкой ужу.
И короткая подпись: Т. Бек.
Всё, покупаюсь с потрохами. Ищу и отыскиваю, заучиваю наизусть, млею от радости и надуваюсь, как мышь на крупу, если окружающие не понимают моего ажиотажа. Так что вскоре на вопрос "Кто твой любимый поэт из ныне живущих?" с гордостью ответила: Татьяна Александровна Бек.
А они мне: Тю! Она ж ещё в феврале того... к праотцам...
Прямо анекдот про вдову Рабиновича. Только не смешно.

Одним словом, сборник поминальный; немалая его составляющая - очерки друзей и коллег в общем настроении "ох, какую личность мы потеряли- профукали". Впрямую причина смерти никем не названа, всё с довеском, с оговоркой, с вековечным русским не может быть. И точно, не может быть. Быть не имеет права. Дуэль, война, водка, мылить петлю в Елабуге, с ума сходить в Сучане - всё ужасно, но по крайней мере, укладывается в мозгу.
Причина гибели Татьяны Бек - не укладывается.
Она умерла, потому что лучший друг обругал её матом.
Не просто каким-нибудь там матом, а злобной тюремной мерзостью, за которую и в тюрьме очень можно на нож попасть.

"Татьяна Бек: Она и о ней" начинается со стихов, написанных в два месяца перед смертью. Они приводят на память юнговскую хронику предсмертных снов семилетней девочки. Так же, читая, осознаёшь: что-то будет, и этого чего-то предотвратить нельзя. Предыстория скромно поставленной точки. И послеистория.

Часто приходится сталкиваться с предрассудком, дескать, талант - это жёлчный нелюдим, для которого окружающие - лишь докучные помехи либо приложения к низменным житейским потребностям. Как бы специально для того, чтобы опровергнуть это поверье, приведены интервью, которые Т. Бек брала у писателей, поэтов, режиссёров. Есть такая банальность "свежий взгляд". У Татьяны Александровны он действительно свежий, как свежий ветер, 5 баллов по шкале Бофорта. Вот не люблю Войновича, не понимаю его произведений. Но когда он рассказывает (спокойно так, стилистически точно), как на его бабушке сэкономили патрон в концлагере, хочется идти и понимать уже с новой - солагернической? - точки зрения. Или худрук "Эрмитажа" Михаил Левитин с высоты своего величия обрушивается на Анну Каренину - у, потаскушища! такого мужа променять на черт-те кого! А любимейший Юлий Ким, рассуждая о пропаганде, внезапно выдаёт на-гора: Без пафоса никто прожить не сможет, без серьёзного восторга и без слёз не будет ничего. И самые весёлые и непритязательные его песенки про то, как царь объелся макаронов, слышатся иначе, как иначе воспринимаются "Атланты" Городницкого, потому что на вопрос о творческом девизе ответил так:

Моим любимым героем был и остаётся норвежский путешественник Амундсен, открывший два полюса. Он сказал: Человек не может и не должен привыкать к холоду. А ведь он два полюса открыл!
Такая вот штука.

Не привыкаем к холоду, не привыкаем к хамству. Не можем и не должны.