Серия книг «Большая литература» — 117 книг — стр. 3

Семья русских эмигрантов. Три поколения. Разные характеры и судьбы - и одинаковое мужество идти навстречу своей любви, даже если это любовь-грех, любовь-голод, любовь-наркотик. Любовь, которая перемежается с реальным голодом, настоящими наркотиками, ужасом войн и революций. Но герои романа готовы отвечать за собственный выбор. Они не только напряженно размышляют о том, оставляет ли Бог человека, оказавшегося на самом краю, и что же делать с жаждой по своему запретному и беспредельному "я". Они способны видеть ангела, который тоже смотрит на них - и на границе между жизнью и смертью, и из-под купола храма, и глазами близких людей.

Семья русских эмигрантов. Три поколения. Разные характеры и судьбы - и одинаковое мужество идти навстречу своей любви, даже если это любовь-грех, любовь-голод, любовь-наркотик.…

Вчерашняя гимназистка, воздушная барышня, воспитанная на стихах Пушкина, превращается в любящую женщину и самоотверженную мать. Для ее маленькой семейной жизни большие исторические потрясения начала XX века - простые будни, когда смерть - обычное явление; когда привычен страх, что ты вынешь из конверта письмо от того, кого уже нет. И невозможно уберечься от страданий. Но они не только пригибают к земле, но и направляют ввысь.
"Барышня" - первый роман семейной саги, задуманной автором в трех книгах.

Вчерашняя гимназистка, воздушная барышня, воспитанная на стихах Пушкина, превращается в любящую женщину и самоотверженную мать. Для ее маленькой семейной жизни большие…

Это роман о первой любви московских старшеклассников. Любви, когда у мальчишек, рвущих от нетерпения кнопки и тесемки на женственных и невинных платьицах подруг, дрожат и наливаются огнем руки. Любви, когда, звеня бедрами и зашпиливая обеими руками на макушке волосы, девчонки впервые ощущают абсолютную власть над мужчиной. Это роман о детской неопытности и наивной мудрости, о ревности и страсти, о страданиях и слезах счастья.

Это роман о первой любви московских старшеклассников. Любви, когда у мальчишек, рвущих от нетерпения кнопки и тесемки на женственных и невинных платьицах подруг, дрожат и…

Это роман о любви, которая защищает человека от постоянного осознания своей смертности. Это книга о страсти, которая, как тайфун, вовлекает в свой дикий счастливый вираж две души и разрушает все вокруг. Это роман о природе любви, которая не бывает греховной.

Это роман о любви, которая защищает человека от постоянного осознания своей смертности. Это книга о страсти, которая, как тайфун, вовлекает в свой дикий счастливый вираж две души…

"Большой кусок моей жизни был связан с биологией, но по прихоти судьбы меня вынесло на другой берег. Те годы оставили значительный след в моей жизни. Это тогда мне открылось родство профессии врача с деятельностью жреца или священника, это оттуда и множество сложнейших вопросов: где границы человеческой свободы, и где пролегают границы между здоровьем и болезнью, между жизнью и смертью...
В романе "Казус Кукоцкого" нет ответов на эти вопросы, но есть размышления на эту тему, внутреннее движение в ту сторону, откуда ответы могут прийти. Рано или поздно в жизни каждого человека наступает момент, когда эти размышления становятся неизбежными". Людмила Улицкая

"Большой кусок моей жизни был связан с биологией, но по прихоти судьбы меня вынесло на другой берег. Те годы оставили значительный след в моей жизни. Это тогда мне открылось…

Мудрая старуха, обитающая среди книг и молчания. Озлобленная коммунистка, доживающая свой век в израильском приюте. Сорокалетняя американка - якобы благополучная, но искалеченная воспоминаниями. Немка, ради искупления вины своего народа работающая в христианской общине под Хайфой. Католическая монахиня, ныне православная попадья, нашедшая себя на Святой Земле. Израильский радикал, неуравновешенный подросток, грустный араб-христианин, специалист по иудаике. Большая политика и частная жизнь. США, Израиль, Польша, Литва, Россия. А в центре этого разрозненного и все же отчаянно единого мира - еврей, бывший "крот" в гестапо, бывший партизан, ныне - католический священник. Человек, чья жизнь объясняет, как люди живы до сих пор, как не утопили себя в ненависти и боли.
Новый роман Людмилы Улицкой - о странствиях духа во мраке мира, о том, как всякий ищет и находит свет вокруг и в себе. О Даниэле Руфайзене - человеке, с чьей жизнью не способна соперничать никакая литература. О человеке, который до последнего дня оставался милосердным солдатом.

Мудрая старуха, обитающая среди книг и молчания. Озлобленная коммунистка, доживающая свой век в израильском приюте. Сорокалетняя американка - якобы благополучная, но искалеченная…

Новый роман Людмилы Улицкой "Искренне ваш Шурик", подтвердив ее талант романиста, показал и новизну романной формы, которой никто не ожидал от "генератора сентиментального". Улицкая адаптирует классическую романную форму к современным привычкам "легкого потребления", переводит ее на язык сегодняшней культуры.
Иными словами, если ее "женский роман" и "продвинут", то в сторону жанровой архаики. Люди с тонкими чувствами обречены на вымирание, автор их жалеет, но "антисентиментальной" насмешки... практически не скрывает.
Сентиментальное редуцируется к биологическому, к волнению гормонов, а не души, и чем сильнее бурлят гормоны, тем спокойнее душа. Улицкая умышленно издевается над собственным ранним сентиментализмом, имеющим корни в XIX веке, а внутри романа последовательно опровергает те чувства, которые сама же и генерирует у читателей, и в этой эмоциональной динамике новизна ее отношения и к персонажам, и к читателям.

Новый роман Людмилы Улицкой "Искренне ваш Шурик", подтвердив ее талант романиста, показал и новизну романной формы, которой никто не ожидал от "генератора сентиментального".…

В книге собраны рассказы, написанные Людмилой Улицкой в период с 1989 по 2002 год.

"Зеленый шатер" - это роман о любви, о судьбах, о характерах. Это настоящая психологическая проза. Но вместе с тем, новое произведение Улицкой шире этих определений.
"Зеленый шатер" звучит широко, нота общей вины, общего несчастья и сияющий зыбкий намек на всеобщее прощение имеет отношение ко всем людям конца двадцатого века. Это роман о том, что настоящая зрелость в нынешней цивилизации почти никогда не достигается, особенно когда на желающую взлететь и развернуть крылья личность надавливает некий груз идейный, властный, свинцовый, кастрирующий.
Детскость (или подростковость) все шире распространяется в современном мире как вечное состояние, когда уже найдено главное в человеке, но - недозрело, недовыражено. То, что должно последовать за детством, свершается уродливо или вовсе не свершается. Образуются подростковые цивилизации, где люди перестали взрослеть. В этой книге Улицкая предлагает новаторскую формулу как бы anti-Bildungsromanа, и формула эта наверняка многим даст материал для обсуждений и бесед.
И, как всегда у Улицкой, кроме идейного и нравственного посыла, есть еще эмоциональная живопись, тот ее уникальный дар, который и выводит книги писательницы на десятки языков к миллионам читателей. Только ей присуща бронебойная ироничность, благодаря чему многие эпизоды на уровне одного абзаца перетекают из высокой трагедии в почти что швейковский комизм.
"Зеленый шатер" - очень серьезная и очень смешная книга.

"Зеленый шатер" - это роман о любви, о судьбах, о характерах. Это настоящая психологическая проза. Но вместе с тем, новое произведение Улицкой шире этих определений.…

Это вывернутый наизнанку миф о неистовой колхидской царевне Медее, это роман не о страсти, а о тихой любви, не об огненной мести, а о великодушии и милосердии, которые совершаются в тех же самых декорациях на крымском берегу...

Это вывернутый наизнанку миф о неистовой колхидской царевне Медее, это роман не о страсти, а о тихой любви, не об огненной мести, а о великодушии и милосердии, которые совершаются…

В книге «Люди нашего царя» представлены рассказы, написанные Людмилой Улицкой в 2005 году.

В книге представлены повести "Сонечка" (1992 г.), "Веселые похороны" (1997 г.) и "Сквозная линия" (2002 г.).

В сборнике впервые публикуются пьесы "Русское варенье", "Семеро святых из деревни Брюхо" и "Мой внук Вениамин", написанные Людмилой Улицкой в период с 1988 по 2003 год.

Знаете ли вы, что такое Зов Несбыточного? Когда вас манит далекая земля, а вы глядите из окна пятиэтажки в Черемушках или Чертанове и - ни туда, ни сюда?
Так и Марину Москвину с детства окликала Индия, пока сама не сделала шаг ей навстречу: Марину, ставшую лауреатом международной литературной премии имени Ганса Христиана Андерсена, пригласили в Дели получать Почетный диплом.
Но вместо того, чтобы купаться в лучах славы, Марина и художник Леонид Тишков сбежали с праздничных торжеств и на попутке отправились в Гималаи - в места, воспетые Редьярдом Киплингом.
Из их бесприютных скитаний, каверзных приключений и реальных опасностей родилась эта авантюрная повесть – своеобразное паломничество к святым местам высокогорной Индии, написанная вдохновенно и с блестящим остроумием, иллюстрированная гротескными рисунками Леонида Тишкова.

Знаете ли вы, что такое Зов Несбыточного? Когда вас манит далекая земля, а вы глядите из окна пятиэтажки в Черемушках или Чертанове и - ни туда, ни сюда?
Так и Марину Москвину с…

До сих пор Япония для нас - это страна, лежащая за пределами наших представлений о мире, за гранью действительности, обитель сновидений. Писатель Марина Москвина и художник Леонид Тишков побывали в Токио, Киото, Наре, прошли по тропинкам поэта Басе, медитировали в монастырях, поднялись на Фудзи. Так родилась эта головокружительная книга, где сквозь современность просвечивает образ древней Японии, таинственной земли, по которой бродят тени дзенских Учителей, где звучат и поныне голоса мастеров японской поэзии, бросивших вызов не только поэзии о любви, но и самой любви…

До сих пор Япония для нас - это страна, лежащая за пределами наших представлений о мире, за гранью действительности, обитель сновидений. Писатель Марина Москвина и художник Леонид…

Новая книга Марины Москвиной "Танец мотыльков над сухой землей" сочинялась не один или два года, а почти целую жизнь, - писатель тридцать лет собирала, как драгоценности, складывала в шкатулку памяти удивительные, странные, смешные и грустные случаи из своей и, получается, нашей жизни. И вот эта книга перед вами, как бабочка из Амазонии, отправляется в полет, ее крылья-страницы украшены причудливым узором притч, анекдотов и случаев. Эта книга - побратим "Соло на ундервуде" Довлатова и сестра "Случаев" Хармса, созданная не только писателем Москвиной, но самой жизнью со всей ее абсурдностью, странностью и веселой печалью.

Новая книга Марины Москвиной "Танец мотыльков над сухой землей" сочинялась не один или два года, а почти целую жизнь, - писатель тридцать лет собирала, как драгоценности,…

На этот раз путь их лежал в королевство Непал. Вместе с ними мы растворимся в толпе живописных обитателей Катманду… А главное, совершим восхождение на гору Аннапурну - в самое сердце Высоких Гималаев. Что они пережили и как вернулись обратно - об этом рассказывает книга "Дорога на Аннапурну", несмотря на весь драматизм, полная юмора, веселых рисунков и увлекательных историй из жизни этого загадочного района Земли.

На этот раз путь их лежал в королевство Непал. Вместе с ними мы растворимся в толпе живописных обитателей Катманду… А главное, совершим восхождение на гору Аннапурну - в самое…

Марина Москвина - одна из немногих, кто может сегодня с такой силой и с таким удивлением воплощать чувство счастья, тем более острого, что всегда известно: человек смертен. И от этого еще более счастлив. Проза экстатическая, напряженная, она черпает энергию смежных искусств - цирка, клоунады, фантасмагории, цыганщины, детского фольклора, чаплинского кино. Это притча - история сумасшедшей любви к жизни, роман о мудрости, хотя, конечно, ни один из героев ни за что в этом не признается, поскольку слишком увлечен карнавалом, на котором буйно веселится.
"Гений безответной …" - очень смешной любви, но юмор тут не самоцель, а волшебная линза. После этой книги кажутся нелепыми человеческие конфликты и преодолимыми человеческие трагедии, а, следовательно, Марина Москвина, смеясь и плача, делает то, что удается не каждому алхимику в поисках философского камня.
"Гений безответной любви" - роман гибкий, подвижный и всякий раз новый. В 2001 году он был выдвинут на Букеровскую премию, но с тех пор вырос и переменился, как за шесть лет неизбежно обновляется и переосмысливает себя всякое существо. Тем более такое отчаянно и блаженно живое, как эта книга.

Марина Москвина - одна из немногих, кто может сегодня с такой силой и с таким удивлением воплощать чувство счастья, тем более острого, что всегда известно: человек смертен. И от…

"Гуд бай, Арктика!.." - захватывающий рассказ о мореплавании на острова Шпицберген и Северо-Восточная Земля, куда со всего мира на двухмачтовой голландской шхуне "Ноордерлихт" отправились в 2010 году ученые, писатели, художники и музыканты под предводительством английского независимого сообщества Cape Farewell. Главная цель была достигнуть берегов Арктики и увидеть своими глазами, что там творится, поскольку именно от того, как себя чувствуют Арктика и Антарктида, зависит жизнь на Земле. Исхлестанная дождями, продутая шквальными ветрами, шхуна плясала на волнах, словно щепка, ее сжимало во льдах и течением несло на острые подводные скалы. А эти атлеты духа, замыслившие бегство в неизмеримый мир вечных истин, обуреваемые морской болезнью, плыли и плыли вперед, ощущая мистическую связь с первопроходцами Севера, со всеми, кто тут когда-нибудь прошагал, проплыл или пролетел. Они встречали на своем пути моржей и тюленей, редчайших белых чаек, северных оленей, полярных медведей и голубых китов, наблюдали ночные всполохи северного сияния, хрустальную белую радугу, жизнь ледников и Ледовитого океана, прислушивались к голосам камней и дыханию Гольфстрима. Три недели шхуна "Ноордерлихт" бороздила Норвежское и Гренландское моря. День за днем Марина Москвина описывала это беспримерное путешествие, а Леонид Тишков освещал арктическую ночь огромным двухметровым месяцем - своей собственной странствующей Луной.

"Гуд бай, Арктика!.." - захватывающий рассказ о мореплавании на острова Шпицберген и Северо-Восточная Земля, куда со всего мира на двухмачтовой голландской шхуне "Ноордерлихт"…