Книги о блокаде: с детьми о недетском

Ленинградские сказки. «Краденый город» Юлия Яковлева

Цикл Юлии Яковлевой охватывает период от конца 1930-х до окончания войны, блокаде посвящена вторая часть. Мало кто осмеливается говорить о том, что дома мирных ленинградцев когда-то принадлежали другим людям. О бывших хозяевах почти не знают, да и не хотят знать. Но сколько ни закрывай глаза, прошлое обязательно напомнит о себе.
По ночам в Ленинграде, где живут Шурка и Таня, исчезают люди. Говорят, что их уносит Ворон. И вот однажды посреди ночи куда-то уезжает папа, за ним куда-то девается мама с маленьким Бобкой, а сами дети становятся невидимыми. Так, исчезнув для мира людей, они попадают в реальность, где птицы и животные разговаривают, но боятся сказать лишнее, у стен есть уши, а Ворон продолжает забирать людей в своё серое царство. Спрятаться не получиться. Так первая книга подводит к теме блокады – ей посвящена вторая часть цикла, “Краденый город”. Чужие квартиры без слов рассказывают о бывших хозяевах. Старшая Таня, пытаясь найти своих в блокадном Ленинграде, узнаёт от Короля игрушек об общей вине и думает об искуплении.
Это настоящая страшилка. Здесь много шёпота, тихих голосов и шагов, внезапных превращений, всего того, что указывает: мир не таков, каким кажется, и люди не таковы. Что важно – нет упрощений характеров, взрослые и дети не хорошие или плохие, а – целая галерея персонажей. В блокадном городе одним нужна помощь, другие не постыдятся использовать детей в своих интересах, третьи попытаются им помочь, но не выдержат под грузов собственных бед, кто-то и вовсе сломается, потеряв человеческий облик – и все окажутся перед выбором.
А сказка не была бы сказкой без борьбы, без обретения силы беспомощными поначалу ребятами, без храбрых и отчаянных, тех, кто делает то, что должен, не теряя надежды.
Конечно, старшие читатели прочтут эти книги совсем по-другому: эзопов язык для них вполне прозрачен. А вот для детей “Ленинградские сказки” будут с каждой книгой становиться всё реалистичнее, лишь иногда “выпадая” в потустороннюю реальность, где сказка о Вороне и меняющем обличья Короле Игрушек обретает философский смысл.

В серии:
«Дети ворона» Юлия Яковлева
«Краденый город» Юлия Яковлева
«Жуки не плачут» Юлия Яковлева
«Волчье небо» Юлия Яковлева

«Хлеб той зимы» Элла Фонякова
Сложнее всего рассказывать о блокаде самым младшим. Ведь дети (к счастью) ещё не знают, как это – голод? что это – война? Очень важно найти верный тон, чтобы сказать правду, не травмируя, разбудить в ребёнке сопереживание. Первоклашка Лена, оставшаяся с семьёй в блокадном городе, знает уже и как тушить на крыше зажигалки (и что это), и что горбушка или картофелина могут стать бесценным подарком, а дороже всего – дрова и хлеб. И тут же история о том, как изголодавшаяся Лена съела обнаруженную в домашней аптечке “ всю гомеопатию” – те самые маленькие сахарные шарики и капли. А родителям, свято верившим в то, что принимать всё это нужно осторожно, лишний шарик может убить слона, спокойно ответила: значит, я сильнее слона. А ещё дальше находится средство справиться со страхами, спрятаться ненадолго, чтобы набраться сил: книги.
“Я давно для себя решила, что жить можно в любом городе — лишь бы были своё дело, хорошие люди и хорошие книги. Они везде найдутся”.
Да, для современного первоклашки Лена кажется слишком взрослой. Тем интереснее будет разговор с детьми.

«Сестра печали» Вадим Шефнер

Если спросить, о чём эта книга, в последнюю очередь скажешь – о блокаде. Нет же, это история о взрослении соседей по комнате – детдомовских подростков, о верных товарищах. О бедах и победах, которые пережиты вместе, о серьёзном и о смешном. И ещё больше – о любви. Любовь здесь – та тонкая струна, что до последнего звенит в мелодии жизни.
Она и не лопнет. Что бы ни происходило в мире, те, кто нас любит – самая великая сила.

«Таврический сад» Игорь Ефимов

Послевоенный город глазами детей, наверное, даже важнее увидеть глазами детей, чем глазами взрослых. Дети всегда дети и, как бы ни было сложно, они всегда живут с верой в лучшее, замечают то хорошее, которое уже не заметит взрослый, и одним своим существованием утверждают любовь к жизни. Целебно для души, но непросто: после войны всё так перемешалось и нагромоздилось одно на другое, что поди разбери, где что. Пленные немцы – как к ним относиться? Вернувшимся из эвакуации семья негде жить – да ведь и тем, кого поселили в их домах – тоже. Воспоминания “о нашем доме, где я помню каждую трещинку” оказываются ошибочными просто потому, что похожи и дома, и семейные истории, а готовность сыграть роль жертвы играет с человеком злую шутку. Трогательное сосуществование “в тесноте, да не в обиде” то и дело оборачивается горьким анекдотом для тех, кто так и не расстался с интеллигентным благородством. Где-то здесь оно граничит с бесхарактерностью, а по другую сторону, где-то близко – границы человечности. Это и так сложно, а ведь перед нами – ленинградцы!
Романтические дворовые мальчишки не сразу понимают, что выбрали “главным” обычного вора. Вопрос о том, кого считать главным, занимает важное место в размышлениях главного героя – подростка, да и не только его: это всё погибшие в войну отцы. И потом, футбол. В спортивном костюме можно сойти за футболиста, а если постараться, так даже и за брата вратаря!
У ленинградцев начинается новая жизнь.

«Балерина политотдела» Юрий Яковлев

Балет в блокаду – что-то немыслимое. Но именно театр давал силы жить. Как ни удивительно слышать, но ходили тогда и на концерты, и в филармонию. Хотя юную балерину Тамару Самсонову родители согласились отправить выступать по частям и подразделениям только для того, чтобы не оставить в блокадном городе. Этим девочкам не будет легче, чем другим, но они точно знают, что на свете есть вещи важнее хлеба. Какой бы неуместной роскошью ни звучало слово “самовыражение”. А ленинградцы так же хорошо знают, что в театр ходят не для развлечения: чтобы набраться сил жить.

«Кирюшка (сборник)» Вера Карасева

Малыши – самые оптимистичные люди на свете. В этом их великая сила. Они ведь не знают, что бывает как-то по-другому, и не очень знают, что такое зло. Эти ребята оказались незаменимыми помощниками старшим, умели радоваться там, где взрослому бы в голову не пришло, и ощущать счастье потому что пришло письмо от папы. Чудеса любят таких людей, и происходят с ними немножко чаще.
Кажется, что взрослым эта книга даже нужнее: они-то почти не верят в чудеса. А как без этого?

«Посмотрите - я расту» Борис Алмазов

Даже блокада бессильна против детского любопытства и вечного искательства приключений – как бы ни старались старшие. В пионерском лагере, устроенном, как уж получилось и с чем пришлось, после войны, дети вечный источник хлопот: во-первых, взрослым нужно работать, а детям – здоровое питание питание и игры на свежем воздухе. А после войны в лесу опасности недетские! Запретить, подстраховать, подстелить соломки – куда там! Особенно этот Боря. Вечно найдёт приключения, хоть привязывай.
В общем, после этих приключений из лагеря Борю выгнали. Тут вспоминается бессмертный фильм “Добро пожаловать, или Посторонним вход воспрещён”. Но Боря Хрусталёв, как бы сказать, сам воспитывает в себе ответственность. Только его чувство ответственности не по инструкции.
Эта смешная, грустная и серьёзная повесть – о мужчинах, о преемственности в семье, о том, что те, кто не вернулся с войны, всегда с нами, и о том, что жизнь продолжается.