Арабелла

Глава 3. Элвис

Со всех сторон от меня простиралось поле. Высушенное солнцем, жёлтое и бескрайнее. Смотрителя не было рядом. У меня сильно кружилась голова, но не от страха, а от смятения. Казалось, здесь не ступала нога человека. Я прорывалась сквозь траву, которая местами была выше моей головы.

Арабелла на первый взгляд ничем не отличалась от моего мира. Всё вокруг напоминало мне знойный летний день на окраине моего родного города. Сухая трава пахла августом и закатом, горячее солнце, казалось, желало прожечь в земле дыру, стрекот насекомых доносился из глубины сухого жёлтого моря, сквозь которое я плыла. Мне не было ни тревожно, ни печально. Я чувствовала, что оставила Валли с тем, кто будет сидеть у её ног, пока ей это нужно. И теперь я вырвалась наконец из мрака собственного разума и неслась вперёд, без надежд и ожиданий. Я начинала понимать, почему с такой страстью и любовью говорили о Арабелле Мартин и Михаил. Она была особенна, всё вокруг необъяснимо впитывало меня и растворяло в себе. Я хотела петь и кричать от радости, будто впервые за целую вечность я могла дышать.

К вечеру я дошла до леса. Теперь, сидя у деревьев, я провожала алый, пылающий шар, уплывающий за горизонт. Я гладила руками траву и землю и необычайно большие деревья, которых не встречала нигде прежде. Я благодарила всем поющим сердцем Арабеллу за то, что приняла меня, за то, что позвала к себе. Засыпая, я слушала ветер и мне казалось, что я слышу, как он шепчет о том, что она ждала меня.

– А ну подьём! – меня разбудил грубый мужской голос. Я вскочила на ноги. Незнакомец был не выше меня ростом, его жидкая полуседая бородка спускалась почти до пояса, волосы были длинными и слипшимися, лицо грязным. Он смотрел на меня покрасневшими глазами.

– Не кажется ли Вам, девушка, что ночевать в этом лесу одной слишком опасно? – он говорил вкрадчиво, но в тоже время громко, как если бы мы стояли в сотне метров друг от друга.

Я хотела тут же спросить, где мне искать Мартина. Я знала, что он должен быть недалеко. Но слова Льва о том, что даже имя Мартина здесь опасно, вдруг предостерегающе застучали в моей голове. К тому же я помнила наставления Михаила – найди Оливера, но никому больше не доверяй.

– Я заблудилась, не могу найти дорогу, Вы мне не поможете? – я старалась сделать голос как можно более уверенным, но он предательски дрожал. Человек с ружьём ухмыльнулся.

– Неужели? В Арабелле не так просто потеряться. Как тебя занесло в такую глушь?

– Я пошла в лес за ягодами и не заметила как стемнело. И вообще вокруг одни деревья, я стала искать нужную тропу и совсем потерялась. Вы поможете мне найти дорогу? – я никогда не чувствовала такой острой потребности в богатом воображении.

– Ягоды? – мужчина нахмурил брови, – ягоды сейчас разве есть? Впрочем ладно, я выведу тебя отсюда. Где ты живёшь?

Судорожно мой разум пытался найти нужный ответ.

– Вы знаете, как дойти до Маймы? Я оттуда.

– Правда? До туда часов десять ходьбы. Далеко же ты зашла за ягодами. Ну ладно, руки в ноги и бегом за мной.

Я молча шла за ним и радовалась, что так удачно нашла проводника. Он, конечно, не был разговорчивым или приятным человеком, но сейчас это не имело значения.

– Значит, ты живешь в Майме? И кто твои родители? – спросил он.

– Оливер. Так зовут моего отца, – это первое имя, которое пришло мне на ум.

Старик оглянулся и бросил на меня непонятного наполнения взгляд.

– А тебя-то как звать? – чуть помедля поинтересовался он.

– Иванна.

– Меня зови Элвис, – буркнул он в ответ. Больше мы не разговаривали.

Уже ближе к вечеру мы спустились к широкой лесной реке. Такое сильное течение я видела только в горах, так что на равнинной месности странно было наблюдать такую бурную воду.

– Нам нужно перейти её. Вброд. До ближайшего моста ещё день идти, – Элвис сел на небольшой камень и стал стягивать с себя сапоги, я последовала его примеру.

Вода была ледяной. Река шириной не меньше двадцати метров была нам по колено. Камни под ногами были скользкими, так что я еле удерживала равновесие. Пока я медленно и неуклюже передвигалась, Элвис уже дошёл до противоположного берега. Он стоял лицом ко мне и как-то необычно размахивал руками. Даже с большого расстояния я видела, что он двигает губами, пытаясь что-то мне сказать, но из-за шума реки не слышала его голос. Когда я ускорила шаг, чтобы поскорее выйти на берег и понять, чего он от меня хочет, он ещё активнее замахал руками, приложил палец к губам, а затем выставил руку вперёд, призывая остановиться. Так я и сделала, хотя босые ноги уже болели от холода. Тогда он снял с плеча ружьё, вскинул его и направил в мою сторону. Затем сделал два медленных шага вперёд. Кровь в моих сосудах тут же стала ледяной.

От Элвиса меня отделяли какие-то пятьдесят метров. Не видя других вариантов спасения, я нырнула под воду. Когда я стояла, уровень воды был чуть выше моих колен. Теперь же я лежала на камнях под водой и бурлящая река полностью укрыла меня. Я выдохнула весь воздух из лёгких, чтобы не всплывать на поверхность.

Удивительно, как много мыслей может пронестись в лишенном кислорода сознании за несколько секунд. Я думала о Мартине, о том, что вопреки тому, что его появление так сильно изменило мою жизнь, я не ненавижу его. Я думала о Валли и Михаиле, о том, что спустя столько лет, они снова рядом. Я закрыла глаза и передо мной стали проноситься моменты, которые привели меня сюда. Я видела взволнованное выражение лица Валли, когда она рассказывала мне и Мартину про Смотрителя. Видела слезы Михаила. Видела Мартина, который обещал, что найдёт меня. И наконец, я видела Элвиса, который уверенным движением вскидывал ружьё.

Моё тело ослабло, голубая вода потемнела и я вынырнула. Я подняла голову над водой всего на мгновение. Раздался выстрел. Я снова погрузила голову в воду. Тут моё плечо пронзила боль, сравнимая только с сильным ударом тока. В одно мгновение вода стала алой и я потеряла сознание. Течение реки отбросило меня в сторону.

Открыв глаза я обнаружила себя на руках у Элвиса, он поднял моё кровоточащее тело из воды и понёс к берегу. Страх вдруг пропал, осталась только сила, которую он мне дал. Я стала бить Элвиса в грудь и вырываться. Он не обращал на меня внимания и продолжал сосредоточенно идти вперёд.

Я посмотрела на небо, затем на реку и лес, и с грустью осознала, что могла бы ещё долго жить в этом мире, любить и изучать его, если бы Элвис не решил отобрать у меня эту возможность.

– Только скажите, за что? – я заговорила с ним, закрыв глаза. Меньше всего я хотела видеть его лицо. Он не ответил. – За что? – повторила я. Он молчал. Тогда я открыла глаза и закричала:

– За что?

Я увидела его лицо. Солнце осветило его морщины. Я пыталась разглядеть там причину, я пыталась понять, почему я должна умереть именно так. Вместо злости или агрессии я рассмотрела в его лице нечто напоминающее тревогу.

– Почему вы хотите убить меня? Почему сегодня? – я плакала и смотрела в его глаза.

Он вынес меня из реки и понёс к лесу.

Я сопротивлялась, но это не имело результата, потому что, вопреки своему виду, Элвис оказался очень сильным. Таким образом он пронес меня ещё метров двадцать. Когда мы остановились, перед нами оказалось то, чего я совсем не ожидала увидеть. На земле лежало подстреленное животное. Чёрное, размером с крупную рысь, в боку у него краснела дыра от пули. Ослабшая челюсть была приоткрыта и позволяла видеть серые клыки. Такими же серыми были когти, торчащие из чёрных лап.

– Вот кто ранил тебя. Если бы не дергалась, вообще осталась бы невредимой. Он притаился, и я не успел подстрелить его прежде, чем он набросился на тебя. Я убил его, затем выловил тебя из реки и оставил на берегу. Пришлось достать и его тушу, чтобы убедиться, что он сдох. Эти твари живучие. Теперь, если позволишь, я отнесу тебя туда, где тебе помогут. Время сейчас в большой цене.

Он опустил меня на землю рядом со зверем, быстрыми, умелыми движениями Элвис содрал рубашку сначала с меня, потом с себя. Моё правое плечо было разодрано от ключицы до локтя. Куском своей одежды Элвис вытер мою руку. Затем достал из своей сумки жестяную флягу с пресной водой и промыл ей всё ещё кровоточащую рану.

С момента выстрела прошло, казалось, пару минут, а мы уже снова были в пути. Элвис, не показывая усталости, нёс меня на руках. Когда время было так ценно, дорога казалась бесконечной. Ощущая мой страх, Элвис пытался меня отвлечь. Он рассказал, что уже много лет ходит по лесу и охотится на хищников, которые нападают на людей:

– Я стараюсь не подпускать их близко к людям. Использую разные методы, но, к сожалению, иногда убийство – единственный выход, – говорил он, делая между словами паузы, чтобы ловить ртом воздух. Его дыхание сбилось от тяжелой ноши.

– Что это за зверь? – тихо спросила я.

Элвис еле заметно прищурил глаза.

– Ты что же, не слышала про грызунов? Это самые крупные и опасные звери этих лесах. Да и во всей Арабелле. Только людьми они не питаются. Они просто убивают всех, кто позволяет себе гулять здесь, в лесу, а тела оставляют нетронутыми. Будто кто-то приказал им охранять территорию. Понимаешь?

В моих теряющих фокус глазах явно читался ужас.

– Но тебе не о чем беспокоиться. Если не будешь больше уходить далеко от дома, они тебя не тронут, – добавил Элвис.

Я чувствовала только боль, но всё ещё оставалась в сознании. В тот первый день Арабелла показала мне, что умеет быть совсем разной: жестокой и беспощадной в лице чёрного грызуна, милосердной в лице Элвиса, прекрасной и безразличной в виде всего великолепия вокруг.

Я всё внимательнее смотрела на Элвиса. Его кожа была загорелой, спина сутулой. Грязные серые волосы волнами спускались по телу. Я пыталась объяснить сама себе ту бурю эмоций, которую испытывала к нему. Я знала его всего несколько часов, но за это время успела испытать к нему равнодушие, бесконечную ненависть и настолько же бесконечную благодарность. Он пытался спасти меня. К концу этого дня, когда солнце уже заходило за деревья, я точно знала, что люблю этого человека. Той любовью, что не заканчивается, не проигрывает и не умирает. Эта любовь вспыхнула вместе с закатным светилом и с того самого мгновения я осознала, что она больше не погаснет.

Мы вышли из леса и поднимались вверх по холму, за которым уже виднелись деревянные дома.

Дорогу нам освещала полная луна и множество звёзд. Никогда за всю свою жизнь я не видела их настолько крупными и яркими. Ими был усыпан небосвод, и даже сквозь сильную усталость я чувствовала восхищение. Я подняла вверх взгляд и глубоко вздохнула: я была очарована и заворожена, но моё тело молило о помощи и будто состояло из боли.

Элвис продолжал идти. Из темноты к нам приближались четыре тёмных силуэта. Они подошли к Элвису и замерли, словно ожидая приказа. Я, собрав последние силы, подняла взгляд на них.

– У меня раненый ребёнок, – Элвис начал говорить с подошедшими мужчинами, – мы наткнулись на грызуна по дороге.

– Девочку я отнесу к себе, сходите кто-нибудь за Джеком, нужна его помощь.

В доме у Элвиса было темно и пахло почти также, как в старом доме Валли.

– Скоро придёт Джек, он обработает рану и обезболит, – сказал он, заботливо укладывая меня на жёсткую, деревянную кровать.

– Тебе очень больно, я знаю, – тихо сказал Элвис и устало сел на край кровати. – Но всё пройдёт. Всё рано или поздно проходит.

У меня больше не было сил говорить.

– Я кое-что объясню тебе, Иванна, – продолжил он, и только тогда я услышала, как сбито его дыхание. – Я не хочу, чтобы ты мне отвечала. Просто послушай. Много лет Арабелла захвачена очень плохими людьми. Жизнь здесь непроста в эти времена. Никогда не знаешь, кому можно верить. Именно поэтому я очень настороженно отношусь к тем, кто меня обманывает. А ты обманула меня. О том, где ты живешь. Я принёс тебя в Майму, как ты и просила, но Оливер не твой отец. Он мой родной брат. Ты обманом хотела попасть сюда, в место, которое я буду защищать любой ценой. И я бы подумал, что тебя отправил сюда Симон. Но он не настолько глуп, чтобы отправлять в Майму того, кто не знает меня в лицо. К тому же ты ничего не знала о грызунах. Очевидно одно: ты только что попала в Арабеллу. Но вот вопрос, почему ты не металась в панике, не искала путь домой, как все, попадающие сюда. Ты намерено мне соврала и искала Майму. Вот этого я не могу понять, несмотря на свой опыт и мудрость.

Он говорил, но его слова доносились до меня, как издалека, и растворялись в сознании.