Врата ведьмы

Глава 4

Когда члены совета начали собираться, Эр’рил занял место рядом с Эленой, восседающей на Троне Колючих Роз. Он сразу обратил внимание, что половина кресел за столом пустуют. Этой ночью малодушные и те, кто примкнул к победителям ради сиюминутной выгоды, сбежали, собрав вещички, не желая ввязываться в открытое военное противостояние с Гал’готой.

Покосившись на Элену, Эр’рил увидел, что она нахмурилась, поскольку тоже заметила незанятые места. Некоторые из членов совета, рассаживаясь, коротко переговаривались и кивали на пустующие кресла.

За окнами прогудела труба, возвещая начало совета.

Услышав сигнал, Элена поднялась. На ней все еще была одежда для верховой езды, но на этот раз девушка отказалась от перчаток. Розы вновь ярко сияли на обеих ладонях. Чуть раньше черный кинжал со всей осторожностью извлекли из стола и передали в библиотеку для всестороннего исследования. Как только оружие вытащили, Элена ощутила, что ее правая рука вновь обрела способность впитывать солнечный свет, и дар ведьмы вернулся к ней. Сейчас она специально выставила ладони напоказ, чтобы опровергнуть возможные слухи о постигшем ее несчастье.

Несмотря на то что Эр’рил удостоверился – таинственное нападение не причинило Элене серьезного ущерба, он не мог избавиться от нехорошего предчувствия. Воин, впрочем, как и многие другие, буравил глазами пронзенный отпечаток на столешнице. Кто и с какой целью это сделал? Зачем было идти на серьезный риск ради такого ничтожного результата?

Поэтому он держался настороже, не убирая руку с эфеса меча.

Элена подняла кулак, выставив его на всеобщее обозрение. В свете факела видно было, как бордовые ручейки текут и переливаются под кожей. Постороннему они могли показаться точной копией магических сил, играющих в левом кулаке, но Эр’рил заметил некоторую блеклость Розы на поднятой руке – признак растраченной силы. Но не заколдованный кинжал был тому причиной. После того как Элена вернула магию, Эр’рил настоял на небольшой проверке – не ослабел ли ее чудесный дар. Девушка зажгла ряд свечей с десяти шагов, причем настолько точно и хладнокровно, что не пролила ни капли воска. Получалось, что покушение не нанесло ей существенного вреда.

Именно эта загадка досаждала Эр’рилу больше всего.

Не отрываясь, он смотрел на стол. С какой целью предпринималось покушение? Почему так много тайн и ухищрений? Отсутствие какого бы то ни было разумного ответа мучило Эр’рила. Он окинул подозрительным взглядом сидящих за столом. Здесь ли изменник или уже благополучно улизнул?

Будто придавленные его тяжелым взглядом, собравшиеся смолкли. Повисла тишина.

Шагнув вперед, Элена разжала кулак. Жар волнами поплыл по залу, исходя из ее руки. Но, вопреки ожиданиям, заговорила она негромко.

– Прошлой ночью мы видели, к чему может привести нерешительность. Пока мы сидели и без толку спорили, тьма росла среди нас подобно тому, как гниль поражает застоявшуюся воду. Довольно! С сегодняшнего дня мы будем подобны стремительному потоку огромной разрушительной силы, который не сможет остановить пробравшийся в ночи мелкий воришка. – С каждым словом в ее голосе нарастал жар, и вслед за ним все ярче пламенела Роза на ладони. Эр’рил уже не мог глядеть в стол или рассматривать присутствующих, Элена притягивала его взгляд, как огонь свечи влечет к себе ночного мотылька. Очень медленно ведьма опустила руку. – Я благодарна вам за истинную преданность в эти дни. Пускай нас меньше – но мы сильнее, как сталь тверже железа. Уже этой зимой, я обещаю, мы вонзим обновленный клинок в горло Черного Сердца.

Кулак гулко ударил по столу. Главный шкипер воскликнул с воинственным видом, сверкая глазами:

– Пусть океан станет красным от крови, но мы освободим наши земли!

Остальные одобрительно загудели. Теперь больше кулаков загрохотали по столешнице.

Элена подняла ладонь, призывая к тишине.

– Война неизбежна. Но прежде чем бросить войска на рифы Блэкхолла, следует хорошо подготовиться.

– Мы готовы! – вскричал главный шкипер, позабыв о торчащих из-под его одежды повязках на ранах.

– Я вам верю, – улыбнулась ведьма. – Дри’ренди не отступят в бою, даже если враги во много раз превосходят их числом. – Главный шкипер кивнул, выпятив грудь. – Но сейчас нас ждет иной путь.

– И что же это за путь? – произнес всем знакомый голос – толстопузый Саймон Ферауд, полномочный представитель Пенрина, никогда никому не верил на слово.

Он топорщил черные усы, выражая недовольство. Эр’рил удивился, увидев его. Для всех было бы лучше, чтобы склочник Ферауд прошлым вечером первым отчалил к родным берегам.

Но Элена спокойно ответила на его вопрос:

– Все вы прекрасно осведомлены, что нынешнюю ночь я провела, советуясь с духом Кровавого Дневника, и потом обдумывала полученный из иных миров совет. Теперь мы знаем источник могущества Темного Властелина. Это четыре статуи из эбенового камня – врата, содержащие ключ к его черной магии. Прежде чем мы направим войска к скалам Блэкхолла, нужно отыскать врата и разрушить их, лишив Темного Властелина его силы. Это – наша единственная надежда на победу.

Как заметил Эр’рил, Элена не рискнула объявить самую главную новость, которую узнала от духа Кровавого Дневника, – заключенный в узилище Чи являлся истинным источником могущества Черного Сердца. Не все смогли бы хладнокровно выдержать такой удар.

– И как вы намерены попытаться разрушить врата? – спросил Саймон.

– Мы не просто попытаемся, – отчеканила девушка. – Мы их разрушим. Суда элв’инов уже снаряжены на их поиски.

Негромкий ропот покатился волной вдоль стола.

– Посвятите нас во все ваши замыслы, – попросил мастер Эдилл.

Элена склонила голову перед старейшиной мер’ай, а потом ответила:

– Мы знаем о четырех вратах-статуях: виверн, василиск, гриффин и мантикора. К одной из них мы не сможем подобраться – изваяние виверна было перенесено Шорканом в Блэкхолл. Мы не будем пытаться его достать, пока не подготовимся к решительному сражению на подступах к Блэкхоллу. Но есть определенные знаки и свидетельства того, где могут скрываться остальные врата.

Она вкратце изложила свой замысел: один отряд, во главе с Мериком, идет на север, второй, под командованием принца Ричалда в сопровождении Сай-вен и Каста, – на юг.

– А врата мантикоры? – спросил мастер Эдилл.

Несколько томительных мгновений Элена молчала.

– Огр Тол’чак будет искать их на востоке, за морем. В Гал’готе, – наконец ответила она.

Ее слова ошеломили всех, кроме тех, кто пришел в зал раньше других.

– Это самый опасный поход, – покачал головой Эдилл. – Многие отправлялись к тем берегам, но никто не возвращался обратно.

– Именно поэтому я призвала на помощь проводников, – ответила Элена.

– Проводников? – поднял брови старейшина мер’ай.

– Д’варфы – пленники, сидящие в темнице под замком. Это их древняя родина.

При упоминании о д’варфах многие лица исказились от гнева.

– Даже если эти проводники и сохранят верность, – с долей сомнения произнес мастер Эдилл, – все равно это путешествие – самое опасное, почти без надежды на успех.

– Это так, – легко согласилась Элена, – если с ними не отправлюсь я.

Тут все вскочили. Сидеть не остался никто. Даже Эр’рил сделал шаг к девушке, но взял себя в руки. Он поклялся повиноваться ей и примет любое ее решение.

Но другие не собирались так просто сдаваться.

Лицо главного шкипера покраснело, сравнявшись цветом с окровавленными повязками.

– Вы не можете поехать в треклятые земли! Это – верная смерть!

Эр’рил не удержался и кивнул, соглашаясь с чужими доводами. Совершенное безумие.

Ведьма выдержала вал гневных упреков, как скала останавливает прибой.

И тут заговорила королева Тратал. Ее обычно непроницаемое лицо исказилось от негодования.

– Этого я не позволю!

– А я поеду! – медленно проговорила Элена в глаза королеве.

Обе женщины впились взглядами друг в друга. Крошечные молнии вспыхнули в серебряных волосах королевы Тратал, окружив ее голову наподобие сверкающей короны. Ее ледяному высокомерию Элена противопоставила собственное холодное спокойствие. Зал затих, наблюдая за их противостоянием. Воздух, казалось, пропитался предчувствием небывалой бури, время тянулось мучительно медленно.

Наконец Тратал разжала кулаки и уселась на место.

– Похоже, в твоих жилах и в самом деле течет кровь королей. – Молнии вокруг нее погасли, но раскосые глаза оставались холодными и острыми, как осколки льда. – Что ж, если ты хочешь пересечь Великий Океан, то сделаешь это только на борту моего корабля.

– Почту за честь, – поклонилась Элена, в равной степени ощущая себя и ведьмой, и дипломатом.

Но главный шкипер не собирался сдаваться:

– Если идет Элена, то идут дри’ренди. Мы поклялись кровью, что будем защищать вас.

– Я ценю вашу дружбу, главный шкипер дри’ренди. Для меня это двойная честь. Но А’лоа Глен нуждается в защите. Я прошу, чтобы дри’ренди и мер’ай охраняли остров во время нашего путешествия. Если мы добьемся успеха, то должно быть место, где мы вновь соберем и объединим силы. Мне не хотелось бы начинать новую войну за острова.

Главный шкипер еще что-то ворчал, но, казалось, ветер в его парусах поутих.

– А еще важнее, – продолжала Элена, – что этот небольшой остров станет семенем, из которого вырастет новая свободная Аласея. И я не допущу, чтобы семя это упало в землю под тенью Темного Властелина.

– Пока жив хотя бы один дри’ренди, этого не случится. – Кровавый наездник низко поклонился, прижимая ладонь к горлу.

Элена ответила старинным жестом дри’ренди – скрестила руки на груди. Клятва принята. А потом обвела взглядом собравшихся:

– Так мы договорились?

Этого вопроса можно было не задавать.

Отвернувшись, чтобы не видеть, как десятки кулаков бьют по крепчайшей столешнице, Эр’рил смотрел на Элену. А в голове его эхом звучали слова королевы Тратал: «В твоих жилах и в самом деле течет кровь королей».

В этом не осталось сомнений.

В заброшенной части замка, в тени маленькой ниши скорчилась закутанная фигура. В обществе одних лишь пауков и тараканов она ждала сигнала. И вот зов трубы пронесся, отражаясь от стен, по залам и коридорам главной башни. Заседание совета началось.

Ведьма и ее соратники какое-то время будут заняты. Гибкая фигура выпрямилась, выскальзывая из ниши, словно тень, не потревожив паучьи сети над головой. Прошагала сквозь скопище тараканов, не раздавив ни одного. Наставник учил, что нельзя оставлять ни малейших следов. Залы, через которые она шла, пустовали. Скорее всего, сейчас обезлюдели даже самые густонаселенные части замка; оби-татели их, затаив дыхание, ждут результатов совещания в большом зале. Но политика и интриги мало ее волновали. Она выполнила лишь половину задания. Теперь осталось завершить его и убраться подобру-поздорову.

Бесшумно переступая ногами, обутыми в сапожки на тонкой подошве, она не оставляла отпечатков на толстом слое пыли, устилавшем пол. Пробежав через залы, направилась на верхние этажи замка и в конце последнего лестничного пролета обнаружила нужную дверь. Осторожно толкнула створки. Заперто. Она облегченно вздохнула. Значит, внутри никого нет. Позволив себе легкую улыбку, опустилась на одно колено. Отмычка легко скользнула в ладонь. Ловкие пальцы вставили тонкое стальное острие в замочную скважину, пошевелили, отыскивая рычажки.

Щелчок механизма стал наградой за усилия. Она выпрямилась и вновь толкнула дверь. На этот раз створка подалась очень легко.

Оценив мастерство своей работы, темная фигура приоткрыла дверь настолько, чтобы можно было протиснуться в щель. Шагнула через порог, позволив двери захлопнуться за ее спиной. Защелкнула замок.

Только маленькая лампа, оставленная на столе в дальнем углу, освещала затемненную комнату, да и то прикрученный фитиль давал совсем мало света. Она нахмурилась, увидев лампу. Почему ее не потушили? Обычная рассеянность ученых? Затем быстро зашагала в глубь комнаты, не давая дурным мыслям завладеть сознанием. И все же… Ни один ученый никогда не забудет здесь зажженную лампу.

По обе стороны от прохода тянулись ряды книжных полок, забитые пухлыми томами и свитками. Стеллажи возвышались на три человеческих роста, а чтобы работники библиотеки могли добраться до нужного источника знаний, повсюду были расставлены лестницы. У дальней стены, куда нужно было добраться таинственной фигуре, у высокого камина стояли пюпитры для книг, столы и табуреты. Убедившись, что никто не скрывается по углам среди теней, она приложила ладонь к камням очага. Еще теплый. Огонь погасили совсем недавно.

Нервно закусив губу, таинственная фигура поспешила выполнить оставшуюся часть задания. Нужно уметь прислушиваться к болтовне в коридорах твердыни, и тогда будешь точно знать, где искать. Тень скользнула к самому большому столу – настоящему дубовому чудовищу с закругленными углами, заваленному настолько, что из-под пергаментов не выглядывало ни единого кусочка столешницы. По углам громоздились высоченные стопки книг, посредине – груды свитков, ряды чернильниц и россыпь разрозненных листов. Поверх этого беспорядка лежали три развернутых свитка, придавленные по углам свинцовыми грузиками, изображавшими различных зверей.

Не интересуясь чьими-то прерванными исследованиями, она полезла в ящик стола. Не заперт. Неужели она ошиблась? Опасаясь худшего, потянула ящик, тот выдвинулся с противным скрипом.

Вздох облегчения сорвался с губ тени. То, что она искала, было на месте. Не больше мгновения понадобилось ей, чтобы протянуть руку и схватить кинжал. Фигурка василиска – древний символ вампиров Тулара – не вызывала у нее ничего, кроме отвращения, но она вытащила кинжал из ящика и тщательно оглядела острое лезвие из «ночного стекла». В отраженном свете край лезвия по всей длине пылал огнем, и совсем не от света тусклой лампы. Наставник не ошибся!

От радости она потеряла бдительность, и щелчок замка застал ее врасплох. Она похолодела. Из-за дверей послышались голоса. Кто-то из ученых вернулся!

Сунув кинжал в ножны, пришитые к подкладке плаща, она устремилась к ближайшему ряду полок и вскарабкалась по ним без всяких лестниц. Застыв на самом верху, она лишь молилась, чтобы старые доски выдержали вес ее тела.

Двери распахнулись, и в освещенном проеме возникли двое ученых. Один молодой, второй гораздо старше. Они несли тарелки со скудной трапезой и переговаривались на ходу.

Не дожидаясь их приближения, она перебежала по верху полок к стене, туда, где тьма казалась гуще. Никто не заметил ни ее движения, ни мельтешения теней на потолке. Наставник всегда советовал перемещаться поверху – большинство людей имеет привычку смотреть под ноги или прямо перед собой. Он был прав.

Очень осторожно, так как ученые продолжали путь к столам, закутанная фигура перепрыгнула на соседний ряд полок, чтобы иметь возможность тихонько пробраться к двери.

– Прошу простить меня, брат Унгер, – говорил ученый постарше, когда они проходили прямо под ней, – но мои глаза уже не так зорки, как прежде. Я хотел бы, чтобы вы убедились лично…

– Всегда рад помочь вам, брат Рин. Я ведь знаю, что исследовать кинжал чрезвычайно важно.

– Потому я так и нуждаюсь в ваших молодых глазах. Лезвие порождает неясное пламя, но я не могу понять, что это – отражение света или внутреннее свойство «ночного стекла».

Разговор ученых едва не заставил убегающую похитительницу оступиться. Взмахнув рукой, она удержалась на краю последней полки, а потом присела на корточки, чтобы успокоить колотившееся сердце. Они собрались изучать кинжал. Надежда исчезнуть незамеченной испарилась, как роса на солнце. Стараясь не шуметь, она поползла по полкам вниз.

Голоса ослабели, став почти неслышными. Она выглянула из-за ряда книг. Ученые остановились передохнуть, поставив тарелки на один из маленьких столов.

Младший, говоривший погромче, предложил:

– Брат Рин, может быть, я разожгу очаг?

– Нет, нет! Не будем терять время. Давайте взглянем на кинжал.

Две фигуры в мантиях скрылись из виду.

Душа ее ушла в пятки, она скользнула к двери, повернула ручку замка, молясь, чтобы он не щелкнул, и потянула створку на себя, чтобы приоткрыть хотя бы немного.

Уже оказавшись с той стороны, она услышала изумленный возглас из книгохранилища. Кражу обнаружили! Она дернула дверь, намереваясь захлопнуть ее и заклинить замок. Пусть ученые братья посидят взаперти – когда еще их крики услышат? Поглощенная этим занятием, она шагнула назад и столкнулась с человеком, неслышно подошедшим сзади.

Прежде чем она осознала, что обнаружена, сильные руки железной хваткой вцепились ей в локти, заламывая их назад. Она охнула, дернулась и, выкручиваясь из захвата, ударила пяткой по лодыжке нападавшего.

Настал его черед вскрикнуть и дернуться, но он не разжал пальцев, а толкнул ее к двери книгохранилища. Она ударилась лбом так, что из глаз посыпались искры.

– Ты почему тут прячешься? – закричал он, снова толкая ее и прижимая к двери. – Отвечай! – прошипел он в самое ухо.

Она ощутила, что из разбитой губы сочится кровь. Слов не находилось. «Так близко! – простонала она про себя. – Так близко».

Неожиданно дверь распахнулась и двое братьев, зацепившись о порог, рухнули прямо на них. Она попыталась воспользоваться сумятицей, чтобы освободиться, но тот, кто схватил ее, не был новичком. Несмотря на то что она отчаянно вырывалась, лягая его изо всех сил, он не ослабил хватку, а только кряхтел и вполголоса ругался. Извернувшись, она почти выкрутилась из захвата, но ткань плаща не выдержала и с треском лопнула. Кинжал выпал и со звоном запрыгал по каменному полу. Она протянула за ним руку, но один из братьев опередил ее, схватив оружие.

– Мы поймали вора! – закричал он.

Потеряв кинжал, она почувствовала, что силы оставляют ее. Придавленная к полу весом нападавших, она в отчаянии стонала: «Так близко!»

И уже не сопротивлялась, когда ее перевернули на спину, все еще удерживая за руки. Сквозь слезы, застилающие глаза, она увидела, кто же ее поймал, – рыжие волосы, сердитые зеленые глаза. Брат ведьмы.

– Лорд Джоак, – с болью прошептала она.

Он потянул с ее головы капюшон. Слабо сопротивляясь, она шептала: «Только не это».

Тогда он дернул сильнее, открыв ее лицо. Она смотрела на него, не сдерживая слез. Его глаза расширились, а лицо исказилось от боли – он узнал ее. Закрыв глаза, чтобы не видеть его страдания, она все же услышала голос, дрожащий от обиды и разочарования:

– Марта?

Когда совет закончился, Элена покинула большой зал, сопровождаемая своей вечной тенью, Эр’рилом. Она чувствовала, что за ее спиной собирается гроза, и знала, что разгневанному воину равнин не терпится высказать свое мнение по поводу ее намерения отправиться в Гал’готу, но он ничего не говорит, поскольку обещал повиноваться. В какой-то мере это было еще хуже. Молчание Эр’рила угнетало ее. Напряженная спина и побелевшие костяшки пальцев на рукояти меча выражали протест явственнее, чем любые слова.

Покинув толпу, они смогли идти рядом. Следовало уладить разногласия до начала путешествия.

– Эр’рил, – сказала она, – я должна отправиться в Гал’готу.

– Я – твой вассал, – покорно ответил он. – Ты свободна в выборе пути, а я последую за тобой куда угодно. Ведь я поклялся.

– Я приняла это решение обдуманно, – вздохнула Элена. – Эр’рил, если Тол’чак сумеет отыскать врата мантикоры, ему понадобится моя помощь.

– Я понимаю твое желание помочь, а не сидеть сложа руки. Даже я…

– Не только поэтому. – Она изо всех сил старалась подобрать убедительные слова. – Предзнаменования и знаки указывают нам путь на восток, в Гал’готу. Скорпион в камне, слова отца Тол’чака, легенды д’варфов о возвращении Трай’сила. Я чувствую… Я чувствую, что должна быть там. Слишком долго земля Гал’готы принадлежала Темному Властелину. Если мы надеемся когда-либо освободить наш мир от порчи, эти края тоже нужно очистить. – Она дернула Эр’рила за рукав и заглянула ему в лицо. – Ты можешь это понять? Поддержать меня? Не из-за вассальной клятвы верности, а просто как друг…

Суровая уверенность воина медленно таяла.

– После твоей беседы с д’варфами, – вздохнул он, опуская глаза, – я знал, какое решение ты примешь. Но я надеялся на что-то…

– Прости…

– Нет, перед советом я долго обдумывал и слова д’варфа, и твои… Возможно, поход в Гал’готу не такое уж и безумие. Ведь именно в тех дальних землях появился Черное Сердце. Может быть, оказавшись там, мы сможем больше узнать о владыке Гал’готы. Ведь даже по прошествии пяти веков мы почти ничего не ведаем об истинной его природе. Где еще, как не на родине Темного Властелина, можно обнаружить нечто большее, нащупать уязвимые места в его защите?

Элена почувствовала, как с каждым его словом становится теплее на сердце. Поддержка воина сняла часть бремени с ее хрупких плеч.

– Значит, ты согласен, что я должна ехать?

Эр’рил поднял полные муки глаза.

– Мне жаль, что я не могу запереть тебя и воспрепятствовать опасному путешествию. – Он отвернулся. – Но сердцем я чувствую, что нигде нет достаточно безопасного для тебя места. Ни в Гал’готе, ни здесь.

Девушка смотрела на воина равнин, долго не решаясь сказать то, о чем думала, но наконец, отбросив сомнения, взяла его за руку.

– Нет, Эр’рил, есть. Есть такое место, где я всегда буду в безопасности.

Он взглянул на ее руку, но своей не отнял.

– Где оно? – тихим, глухим голосом произнес он. – Скажи мне, и я увезу тебя туда.

– В этом нет нужды. – Она мягко сжала его руку, придвинувшись ближе. – Я уже там.

Он напрягся. Она говорила слишком смело, слишком открыто. Он избегал смотреть ей в глаза, но руки не убирал.

– Элена, – прошептал воин. – Я… Я…

Внезапная суматоха впереди отвлекла их. Элена почувствовала, как ладонь Эр’рила выскользнула из ее пальцев, когда из-за поворота коридора показались Джоак и ученый брат из книгохранилища. За ними спешили два стражника, которые волочили за собой связанную девушку.

При виде сестры Джоак широко раскрыл глаза и ускорил шаг.

– Я поймал преступницу! – заявил он на одном дыхании, мотнув головой в сторону стражников.

– Что? – не понял Эр’рил, невольно делая шаг вперед, чтобы закрыть Элену.

Джоак выставил перед собой длинный черный кинжал, держа его на раскрытых ладонях.

– Она хотела украсть его, но попалась! – И шагнул в сторону, чтобы Элена могла рассмотреть злоумышленницу.

Девушку толкнули так, что она упала на колени, но, хотя и ударилась о твердый камень, не издала ни звука. Только опустила голову так, что волосы скрыли лицо. Ее одежда – плащ поверх свободной рубахи и облегающие штаны – несла следы тщательного обыска: прорехи, оторванные карманы, вспоротая подкладка.

– Она притворялась кухонной прислугой, – сказал Джоак дрогнувшим голосом.

– Но это еще не все, – вмешался пожилой ученый в коричневом балахоне. Как припомнила Элена, его звали брат Рин, он служил главным библиотекарем замка. Старик подошел к девушке, прикоснулся к ее затылку. – Самое любопытное… самое любопытное… Я думал, они давно исчезли.

– О чем вы, брат Рин? – поторопил его Эр’рил.

– Когда мы обыскивали ее, то наткнулись кое на что… – Пожилой ученый мягким движением сдвинул в сторону прядь темно-рыжих волос за ухом девушки. – Вам знаком этот символ?

Эр’рил подошел поближе, нагнулся. Не отстававшая от него Элена заглянула через плечо воина. За ухом пленницы ясно виднелась крошечная татуировка – кинжал, обвитый змеей.

– Отметка касты… – нахмурился Эр’рил, выпрямляясь. – Касты убийц.

– Как у Кассы Дар? – Элена вспомнила похожую татуировку у болотной ведьмы. – Но я думала, после падения замка Дракк их больше не существует.

– По всей видимости, отравленные семена упали на плодородную почву и частично взошли, – с отвращением сказал Эр’рил. – Но с чего это она напала на нас?

Элена опустилась на колени перед девушкой, приподняла ее подбородок, чтобы заглянуть в глаза, и была поражена их насыщенным темно-синим цветом и поселившейся там глубокой безнадежностью.

– Кто послал тебя? – мягко поинтересовалась она.

Девушка молча смотрела в сторону.

– Она отказывается говорить, – вмешался Джоак. – Мы уже задавали ей те же вопросы.

Судя по синяку на щеке и разбитой губе, с убийцей не слишком церемонились, допрашивая. Элена нахмурилась. Она не ощущала в девушке вражды, только глубокое отчаяние. Прищурившись, ведьма продолжала:

– Как тебя зовут? Если, конечно, это не страшная тайна.

– Ее имя – Марта, – опять встрял Джоак.

Элена глянула на брата, но тут девушка негромко произнесла:

– Нет. На самом деле меня зовут – Кесла.

– Кесла?

Девушка кивнула и вдруг быстро, с мольбой заговорила:

– Я прошу вас, позвольте мне уйти. Верните мой кинжал, и я исчезну с этого острова навсегда.

– Вот это вряд ли, убийца, – фыркнул Эр’рил. – Ты исчезнешь в наших темницах.

Кесла, не обращая на него внимания, не сводила глаз с Элены.

– Я не хотела причинить вам вред… По крайней мере, на долгий срок. Я воюю не с вами.

– А с кем же?

– Глава касты запретил мне говорить, – пробормотала девушка, рассматривая камни под ногами.

Вздохнув, Элена поднялась.

– Моя башня рядом. Может быть, продолжим беседу там?

– Не вижу смысла, – возразил Эр’рил. – Отправь ее в подземелье. У нас на сегодня слишком много дел, не терпящих отлагательства.

Элена видела, что Джоак помог пленнице подняться на ноги. Кесла бросила на юношу быстрый взгляд и отвернулась, а он, проглотив комок в горле, передал ее стражникам. Элена догадалась, что взаимоотношения ее брата и девушки сложнее, чем кажутся на первый взгляд, и громко объявила:

– И все же я хочу расспросить ее подробнее.

Обойдя Эр’рила, она решительно направилась к башне.

Воин пробурчал что-то невразумительное, но пошел следом. Остальные потянулись за ними. У самого входа в башню брат Рин извинился и ушел в книгохранилище, а оставшиеся продолжили подъем, не говоря ни слова.

Шагая вверх по ступенькам, Элена терла правую ладонь левой, вспоминая острую боль, с какой магию вырывали из ее тела. Зачем было совершено покушение? Вот тайна, требующая осмысления. Когда-то другой член касты убийц, Касса Дар, лишила ее магической силы при помощи настоя болотных трав, заманив в трясины и хляби Топей якобы для исцеления. А чего хотела каста на этот раз? Ответ необходимо было найти до того, как отправиться в путь.

Наконец они дошли до верхней площадки длинной лестницы. Два внимательных стражника вытянулись в струнку, держа копья наготове. Элена кивнула, и один из них с усилием отворил дубовую, окованную железом, дверь.

Ведьма вошла первой, знаком приказав Эр’рилу зажечь свечи. Джоак тем временем занялся растопкой камина.

– Я сама поговорю с ней, – сказала Элена охранникам. – Можете возвращаться к своим обязанностям.

Поколебавшись мгновение, старший из стражников поклонился, и оба они вышли. Элена закрыла дверь и подвела Кеслу к скамейке у огня, только что разведенного Джоаком.

Когда убийца села, Эр’рил встал слева от нее, хмурясь и сжимая рукоять меча. Джоак пристроился рядом, облокотившись о каминную доску, не выпуская из рук кочерги. Он угрюмо смотрел на пламя.

Элена опустилась на колени перед скамеечкой Кеслы.

– Расскажи мне о себе. Откуда ты приехала?

Девушка глянула на нее и отвернулась.

– Она из селения близ Южных Пустошей, – ответил за нее Джоак, а потом добавил с горечью в голосе: – Если это не очередная ложь.

– Никакая это не ложь! – пылко возразила Кесла.

Нахмурившись, Элена посмотрела на Эр’рила. Южные Пустоши? Может быть, это опять знак, указывающий, что одни из врат находятся на дальнем юге?

Воин равнин прочитал вопрос в ее взгляде и пожал плечами.

– Мне нужно вернуть кинжал из «ночного стекла», – с отчаянием проговорила Кесла.

– Зачем? Если ты не стремилась нанести мне вред, то почему не хочешь назвать цель твоего появления здесь?

– Я поклялась… Я не имею права…

Элена вздохнула и, не вставая с пола, села на корточки. Несколько томительных мгновений она размышляла.

– Если хочешь добиться от нее ответов, – проговорил Эр’рил, – у нас найдется достаточно пыточных инструментов – наследство Темного Властелина.

Опешив, Элена подняла на него глаза, но воин, стоя за спиной Кеслы, незаметно подмигнул – он вовсе не собирался прибегать к пыткам, но пленнице знать об этом было необязательно.

Успокоившись, Элена решила подыграть ему.

– Ну, Эр’рил, я не знаю, придется ли нам использовать крайние меры…

Убийца напряглась и застыла.

– Итак, Кесла, – начала ведьма, – хоть мы и не собираемся причинять тебе вреда, но и оставить без внимания твой поступок не можем. Ты же меня понимаешь… – Губы девушки скривились. – Давай начнем сначала. Если ты не можешь открыть причину своего поступка, то расскажи немного о себе. Как ты попала в касту убийц? Где ты обучалась?

– Я не помню, – понурилась Кесла, – как я оказалась в Альказаре, цитадели касты, крепости из песчаника. Мне говорили, что глава касты нашел меня десять зим тому назад, совсем маленьким ребенком. Я потерялась в песках Пустошей. Но не знаю, правда ли это.

– А как же твоя метка? – прорычал Эр’рил в притворном гневе. – Твоя татуировка убийцы? Кинжал, обвитый змеей!

Элена вспомнила знак, который несла Касса Дар. Кинжал, обвитый ядовитой лианой, – отметина убийцы, главным образом использующего яды.

– Я обучалась искусству скрытного передвижения, – пояснила Кесла. – Входить невидимкой, уходить, не выдав себя. Змея символизирует хитрость.

– Одним словом, ты – вор, – насмешливо фыркнул Эр’рил.

Девушка обернулась, чтобы посмотреть на него, и воскликнула:

– Я не просто вор! Десять зим меня обучали навыкам убийцы!

– Тебе случалось убивать? – с нескрываемым презрением спросил Эр’рил.

– Не кровь на руках создает убийцу!

Поверх ее головы воин кивнул Элене, призывая продолжать.

– Итак, – примирительным тоном заговорила ведьма, – ты явилась из Альказара, что в Южных Пустошах, притворилась кухонной служанкой и просочилась через все армии, охраняющие остров. Впечатляет… Тебя, наверное, хорошо учили.

– Да, – гордо ответила южанка. – Глава касты мастер Белган – один из лучших наших наставников.

– Значит, ты, подобно змее, проникла к нам и затаилась, выжидая подходящего случая.

Кесла кивнула.

– И когда случай подвернулся, – почти закричал Эр’рил, – ты взяла кинжал и вонзила его в отпечаток ладони Элены, отбирая ее силу, причиняя ей боль!

– Я… – Девушка съежилась от его жестких слов. – Я не думала… Я не хотела… – Слезы хлынули из ее глаз.

– Не нужно, Эр’рил. – Элена положила ладонь на колено Кеслы. – Я понимаю, у тебя была какая-то очень важная цель. Вот если бы ты поделилась с нами, то, возможно, мы сумели бы как-то помочь.

– Я… Я не могу… – всхлипнула девушка.

– Неужели твоя клятва важнее выполненного задания? – прошептала ведьма. – Если ты нарушишь клятву, то выполнишь поручение. По-моему, цена не слишком высока.

Кесла подняла глаза на Элену. Нерешительность и на-дежда смешались в ее взгляде.

– А если… Если я все вам расскажу, вы позволите мне забрать кинжал и уплыть с острова?

– Если твоя цель благородна, я подумаю.

Девушка сжалась в комок, а потом прошептала горько:

– Кинжал мне нужен, чтобы убить чудовище.

Элена озабоченно глянула на Эр’рила, но тот кивком показал, чтобы она продолжала разговор сама.

– Что за чудовище? – спросила ведьма.

– Мерзкая тварь, обосновавшаяся в развалинах Тулара. – Кесла попыталась глубже вжаться в скамейку.

Элена сжала кулаки, услыхав название одной из крепостей на Южной стене.

– Тулар? – подбодрила она собеседницу. – Это на северной оконечности Пустошей?

– Да. От руин начало распространяться разложение, гниль отравила источники и домашний скот. Сотни людей умерли от болезней и голода.

– И вы решили, что мор насылает какая-то тварь?

– Крылатый демон с бледной кожей, – кивнула Кесла. – Он явился как-то ночью в один из поселков. И потребовал дань с жителей пустыни. Если люди откажутся, пригрозил он, то порча будет шириться до тех пор, пока в Пустошах не вымрут все. – Она поглядела на Элену, потом снова уставилась в пол. Ее голос дрогнул. – У людей н-не осталось выбора. Каждую полную луну они стали отправлять дань в развалины Тулара, чтобы уменьшить алчность чудовища. Иначе гибель ждала бы всех.

– И сколько они платили?

Кесла затрясла головой, из ее горла вырвались глухие рыдания.

– Объясни нам, – попросила Элена. – Мы хотим понять.

– Этой данью… Этой данью были дети.

– Что?! – Элена не смогла сдержаться.

– Каждую полную луну, – Кесла горестно покачнулась на скамейке, – оно требовало тридцать детей. По одному за каждый день месяца.

– Добрая Матушка… – пробормотал Джоак, отрывая наконец взгляд от огня.

– Однажды, – продолжала Кесла, – несколько деревенских старейшин приехали в Альказар с вьюками, набитыми золотом и драгоценными камнями. Они попросили помощи касты. Хотели, чтобы мы убили чудовище. Но как только мастер Белган услыхал их историю, то отказался от платы…

– Настоящий убийца, – фыркнул Эр’рил. – Все их племя – трусы в душе. Только и могут, что красться под покровом ночи.

– Нет, вы не поняли, – нахмурилась Кесла. – Он отказался от золота. Но не от просьбы. Из всего привезенного он выбрал лишь одну вещь.

– И что же? – спросил Джоак.

Девушка повернулась к брату Элены и взглядом указала на пояс, где висел кинжал из «ночного стекла».

– Это – сокровище, равное по ценности всему остальному предложенному богатству. Но мастер Белган выбрал кинжал не из-за его ценности. Один из старейшин оказался шаманом. Его гадальные кости сообщили ему: только этот клинок способен поразить чудовище.

– Почему? – Джоак прикоснулся пальцами к рукояти.

– Кинжал уже использовали прежде, чтобы убить чудовищную тварь, защищавшую тиранов Тулара. Наши люди тогда обрели свободу. Шаман считал, что успех можно повторить.

– Я не понимаю, – вздохнула Элена. – Зачем нужно было приносить кинжал сюда?

– Шаман и мастер Белган провели половину луны, изучая старинные свитки и бросая гадальные кости. Они узнали, что тварь, когда-то жившая в Туларе, была защищена прочной броней. Даже такой кинжал не способен пронзить ее без… – Кесла повернулась к Элене, – без омовения клинка в крови ведьмы. Так можно втянуть в кристалл ее магию. В далеком прошлом людям помогла кровь Сиса’кофы.

– Ведьмы духа и камней, – выдохнул Эр’рил.

– И моего предка, – добавила Элена.

Кесла кивнула.

– Слава о вашей победе распространилась по свету – новая ведьма, появившаяся в нашем мире. Осыпающиеся курганы я миновала на быстром скакуне, а через море перебралась на лодке. Мастер Белган повелел мне искать кровавый след ведьмы. Обнаружив его, я должна была пронзить его кинжалом и оставить на одну ночь. Тогда лезвие напиталось бы магией. После этого у нас появилась бы надежда справиться с чудовищем Тулара.

Элена украдкой потерла ладонь, вспоминая мучительное ощущение утечки магии. Кинжал втянул в себя ведьмин огонь.

– Расскажи нам еще об этой твари.

– Только один человек видел ее, – содрогнулась Кесла. – Тот, кто ведет к нему детей на верную погибель. Всем, кто захотел услышать, он рассказал об ужасном звере, прячущемся в древней крепости. – В голосе девушки зазвенел страх. – Это вампир Тулара, возродившийся заново после многих столетий. Он вернулся, чтобы уничтожить наши земли.

– Вампир Тулара?

– Зверь, некогда хранивший Тулар. – Кесла повернулась к Джоаку. – Его изображение на рукояти кинжала.

Брат Элены вытащил кинжал. Оперенный змей обвивал рукоять, открыв морду-клюв в беззвучном, но злобном шипении. Василиск, древний символ Тулара!

Резко поднявшись на ноги, ведьма обратилась к Эр’рилу.

– Я уверена, это врата Вейра! – Воин кивнул. – И дети… Эбеновый камень всегда жаждет крови. – Она побледнела от одной только мысли о жертвоприношениях.

– Это все, что я знаю, – проговорила Кесла. – Меня ждет лодка, чтобы увезти обратно в Альказар. Кинжал нужно вернуть мастеру Белгану.

– И ты вернешь его, – твердо заявила Элена.

– Вы отпустите меня? – распрямилась Кесла.

– Да. Но я доставлю тебя к крепости быстрее, чем какая бы то ни было лодка или конь. Завтра на заре один из кораблей элв’инов отправляется к Южным Пустошам. Мы и так собирались отыскать и уничтожить ту тварь, что истребляет ваш народ. – Глаза убийцы расширились от удивления. – В благодарность за свободу я прошу тебя дать новую клятву, мне. Обещай привести наш корабль в Альказар и убедить касту принять нашу помощь в борьбе с этим проклятием. Ты можешь пообещать мне?

– Я могу только пообещать быть проводником до твердыни, – склонилась Кесла. – Но я не уполномочена говорить за мастера Белгана. От имени касты решает он.

– Что ж, по крайней мере честно! – Элена кивнула Джоаку. – Развяжи ее и отведи на «Яростного орла». Представишь ее принцу Ричалду и передашь ему мои распоряжения. Мы с Эр’рилом повидаемся с ним позже, чтобы обсудить подробности предстоящего похода.

Джоак торопливо развязал путы Кеслы. Она поднялась, растирая запястья, но, когда потянулась к кинжалу на поясе юноши, брат ведьмы отстранился.

– По-моему, он должен пока побыть у меня. Так надежнее. Кажется, в этом замке слишком много ворья.

Он сурово посмотрел ей в глаза.

– Мне очень жаль, – покраснела Кесла, – что мне пришлось лгать вам, лорд Джоак.

– Я не лорд, – устало возразил он. – Когда ты прекратишь называть меня лордом?

– Когда ты прекратишь называть меня воровкой, – дерзко отвечала девушка.

– Ну ладно. Ты – не воровка, ты – убийца. Так лучше? – Юноша закатил глаза, шагнул к Элене и отвел ее в сторону. – Эл, у меня к тебе просьба.

– Какая?

– Я хотел бы, – он стиснул рукоять кинжала, – отправиться в это путешествие на «Яростном орле».

– Что? Почему?

Джоак оглянулся на Кеслу.

– Поскольку я спас кинжал, то, думаю, должен за ним присматривать.

– Почему?

Настал черед Джоака краснеть.

– Ну, это всего лишь… Ладно, я имею в виду… Мне кажется, что кинжал не просто так попал мне в руки. – Он раздраженно вздохнул. – Трудно объяснить. Но я думаю, что должен ехать.

Элена вспомнила, как совсем недавно приводила такой же точно маловразумительный довод в разговоре с Эр’рилом. Похоже, судьба вознамерилась разделить их, разбросав по свету.

– Ты достаточно взрослый, чтобы принимать самостоятельные решения, Джоак. Если ты чувствуешь, что это путь, по которому ты должен следовать, я не стану тебя переубеждать.

Юноша улыбнулся и порывисто обнял сестру.

– Спасибо, Эл. Я знал, что ты меня поймешь.

– На самом деле я ничегошеньки не поняла, – шепнула она ему на ухо. – Я бы оставила тебя здесь. – В душе она не хотела, чтобы Джоак куда-либо уезжал, но как она могла запретить ему, если сама вознамерилась покинуть остров? Девушка крепко обняла брата, будто этим могла защитить его. Но она знала, что это, увы, невозможно. – Только обещай мне, что вернешься.

– Не волнуйся, я вернусь. – Джоак настойчиво высвободился и хотел уже уходить, но Эр’рил взял его за плечо.

– Прежде чем ты уйдешь, я хотел бы перекинуться с тобой парой слов.

– О чем? – Юноша поднял бровь.

– Следи за ней внимательно. – Эр’рил кивнул на Кеслу, стоявшую у дверей.

– Почему?

– Я видел, как ты смотрел на нее. Видел облегчение в твоих глазах после ее рассказа. Но не позволяй своему сердцу затмить разум.

– Я не собирался…

– Когда-то ты принял меня за слугу Темного Властелина. – Эр’рил сжал его плечо. – А теперь ты готов без размышлений поверить в историю убийцы. Вот тут-то и может таиться ловушка.

На лице Джоака отразилось смятение.

Элена дернулась было, чтобы опровергнуть подозрения Эр’рила, но сдержалась. Хотя она не ощущала в этой девушке угрозы, а только затаенный страх за свой народ, немного осторожности не повредит.

Джоак посмотрел на Элену, прочитал одобрение в ее глазах и вздохнул, напустив на лицо строгость.

– Я буду очень внимательным. И сердцем, и разумом.

С этими словами он отвесил прощальный поклон Элене и Эр’рилу и пошел прочь, уводя за собой Кеслу. Элена смотрела ему вслед, и сердце ее тревожно щемило.

Кроме нее в гостиной остался один лишь Эр’рил.

– Согласись, – спокойно сказал он, читая ее мысли, – не очень-то легко наблюдать, как кто-то, кого ты любишь, отправляется навстречу опасности?

Она оперлась на его руку, слишком усталая и расстроенная, чтобы спорить.

За много лиг от них, в пещере, укрытой глубоко в чащобе Каменного леса на северном побережье, одинокий человек сгорбился над маленькой дырой, вырубленной в гранитном полу. Нараспев произнося заклинание, он вливал жидкое серебро из сосуда в отверстие, заполняя его до краев. В скудном освещении, дарованном пасмурным небом, гладкая поверхность сияла как зеркало, отражая лицо колдуна.

Хмурясь и подозрительно щуря белесые глаза, человек наклонился пониже, изучая собственное отражение. Кривой палец обвел очертания древнего изможденного лица. Сбросив капюшон, человек обнажил голый череп, украшенный всего лишь несколькими седыми волосками.

– Скоро… – пробормотал он.

Шуршание у входа в пещеру привлекло его внимание. В светлом проеме черным силуэтом вырисовывалась коренастая фигура его слуги. Ростом это существо не доставало человеку и до пояса, но состояло из крепких костей и мускулов. Мало кто, кроме коротышки гнома, мог выжить в отравленном лесу, окружавшем пещеру. Простое колдовство подчинило его человеку.

– Подойди ближе, Рукх! – резко бросил колдун.

Гном проворчал что-то. У этого племени разума было не больше, чем у дрессированной свиньи, но зато они отличались изрядной силой и напористостью. Гном вошел в пещеру. Вблизи его лицо сильно напоминало поросячье рыло. Будто бы кто-то основательно приложился по нему дубиной. Глаза словно отшлифованная черная галька, а под ними расплющенный нос. По обе стороны от голого черепа торчали уши, казавшиеся чужеродными наростами.

– Ты принес то, что я приказал?

Рукх принудил свой толстый язык проталкивать слова всеобщей речи сквозь желтые гнилые клыки.

– Да, м-мастер Гр-рэшим.

Его зловонное дыхание чувствовалось даже на большом расстоянии.

«Воняет, как мокрый козел», – подумал Грэшим, сморщив нос.

– Тогда оставь и убирайся! – приказал он.

Дернув бочонкообразным плечом, Рукх скинул добычу к ногам хозяина. Шея оленухи выгнулась под неестественным углом, свернутая могучими руками коренастого гнома. Грэшим одобрительно кивнул. Слуга, должно быть, забрался далеко, чтобы найти зверя, не тронутого порчей.

Отойдя от пещеры, Рукх остановился, вдыхая аромат свежего мяса. По его подбородку текли слюни. Маг живо представил себе, какой пыткой для этого недалекого существа было удержаться и не сожрать добычу на месте. Быстрым движением обнажив длинный кинжал с навершием в виде розы, Грэшим приступил к свежеванию оленухи – прежде всего следовало извлечь сердце. К тому времени, как он закончил, его рукава пропитались кровью. Вытащив еще теплый орган из вскрытой грудной клетки, колдун поманил культей второй руки Рукха, разрешив ему забрать остальное. Все, в чем нуждался Грэшим, он получил.

Гном со всех ног кинулся в пещеру, впиваясь когтями в мясо.

– Сладкое мясо… – рычал он, утаскивая награду.

Грэшим не стал отвлекаться на хруст костей и чавканье, а вернулся к сосуду с живым серебром.

Подняв сердце оленухи, он выдавил кровь на блестящую поверхность. Алая влага растеклась, пятная серебристый слой жидкого металла. После маг коснулся края зеркала пальцем, прошептав всего лишь одно слово. Имя.

– Шоркан.

Кровавое пятно заволновалось и создало подобие окна в иное место мира. Ожившая картинка показывала одетого в белое человека, который стоял на берегу, устланном черным песком, и глядел на юг. Губы Шоркана беззвучно шевелились. Позади него виднелся черный конус вулкана Блэкхолл, изрытого ходами, лазами и пещерами наподобие огромного муравейника. Грэшим прекрасно знал, что на нижних уровнях располагалось подземелье, служившее оби-талищем самому Темному Властелину. Над вулканом поднимался ввысь черный столб дыма, казалось, стремившийся окрасить в мрачные тона само небо. Дым подпитывался не только вулканическими силами, создававшими поток пепла и копоти, но и бесчисленными кузницами, устроенными в горе и отравлявшими мир темной магией.

Вытянув шею, Грэшим выглянул из пещеры. Даже отсюда, хотя от моря его отделяли лиги пути, он видел черный столб, поднимающийся над горизонтом. Южный ветер беспрестанно нес дым и пепел сюда, к лесу, делая его непригодным для жизни любого существа, кроме устойчивых к ядам тварей, наподобие гнома Рукха, который пришел сюда в поисках убежища. Конечно, эти земли не всегда были отравленными. Когда-то давно, еще до первого извержения вулкана, здесь рос живой лес. Но беспощадное порождение пламени Блэкхолла за одну-единственную ночь выжгло деревья раскаленным пеплом и ядовитым дымом, уничтожив все живое и превратив цветущие растения в каменные изваяния.

Грэшим и поселился-то в лесу потому, что остаточная магия, принесенная ветром из Блэкхолла, ощущалась здесь повсюду. Она помогала восстанавливать его колдовскую силу, изрядно подрастраченную в сражении месяц назад. Измученный и ослабевший маг едва доковылял до этого ядовитого местечка. Долгими днями он блуждал в лесу, еле живой, почти ослепший, и впитывал магию Блэкхолла, постепенно накапливая силы.

И вот наконец он готов был оставить добровольное изгнание и вернуться, чтобы отомстить.

Живое серебро показало, как его бывший соратник-колдун внезапно обернулся, оторвавшись от созерцания побережья, и вперил взгляд в Грэшима. Съежившись, темный маг взмахнул рукой, стирая изображение. Он чуть не выдал себя, Шоркан, должно быть, ощутил слежку. Но теперь Грэшим, по крайней мере, знал, где прячется один из его врагов – в Блэкхолле.

– Значит, Шоркан, ты все еще зализываешь раны… – злорадно прошептал чародей.

Он успел заметить темные следы ожогов и бледную недавно зажившую кожу, уродующие некогда красивое лицо Шоркана. Даже любимчика Темного Властелина порядочно потрепали в сражении на А’лоа Глен.

– Замечательно. – Грэшим позволил себе улыбнуться одними губами.

Привлекательное, юное лицо Шоркана всегда раздражало его. Хотя старинное заклинание вдохнуло в каждого из них вечную жизнь, для обитателя пещеры что-то пошло не так. В то время как возраст Шоркана не менялся, плоть Грэшима старела и дряхлела, как у обычного человека, и только смерть избегала его. Он улыбнулся шире и захихикал. Его смех походил на кудахтанье тощей курицы.

«Теперь Шоркан знает, что значит быть уродом».

Сдавив сердце оленухи, Грэшим повторил заклинание. Теперь он макнул палец в жидкое серебро и произнес другое имя:

– Элена.

Кровь заволновалась, создавая новое изображение. Грэшим приподнял брови, удивившись открывшемуся зрелищу. Огненноволосая ведьма стояла у релинга могучего корабля, а позади нее возвышались три мачты. Но моря не было видно. Тогда маг догадался, что она, скорее всего, на борту одного из элв’инских воздушных судов. Он прикинул положение солнца. Курс судна лежал на восток. Значит, прочь от Аласеи? На щеке ведьмы блестела слеза, прокладывая мокрую дорожку. Старый маг снова улыбнулся. Она что, решила удрать? Покинуть Аласею?

Он изменил угол зрения зеркала. Вдали, на фоне городских шпилей и башен, от острова отбывали еще два воздушных судна. Они стремились в разные стороны: одно – на север, второе – на юг. Грэшим заметил, что ведьма следит за кораблем, отбывающим к югу. Он видел, как задрожали ее губы. И хотя он не мог расслышать звуков, но без труда прочел произнесенное имя: «Джоак!»

Единственный кулак Грэшима сжался. Брат ведьмы! Проклятый мальчишка, который дважды умудрился помешать магу и даже расщепил его посох во время их последней схватки.

«Значит, брат и сестра разлучились, – подумал он, продолжая глядеть в зеркало. – Пытаются избегнуть мести Гал’готы».

Согнувшись над ямкой с живым серебром, Грэшим впился глазами в крошечный кораблик, мчащийся на юг. Он следил за ним, пока магия не истаяла и изображение снова не превратилось в кровавое пятно. Часто дыша, колдун отстранился от зеркала. Можно было попытаться в третий раз сотворить чародейство, чтобы как можно точнее разузнать путь Джоака, но он не осмелился расходовать силы на очередную слежку. Не сейчас, когда предстоит еще одно, весьма трудное, дело.

Со скрипом и хрустом в суставах колдун распрямился, подошел к стене пещеры и взял в руки новый посох. Изготовленный из сердцевины одного из ядовитых каменных деревьев, он напоминал цветом светлую древесину ясеня, но был куда тверже. Грэшим погладил ладонью каменную поверхность, за столетия пропитавшуюся отравленным пеплом и избыточной магией. Кончики пальцев начало покалывать. Усиленный заклинаниями новый посох превосходил прежний, сделанный из дерева пой. Возможно, Джоака следовало поблагодарить за то, что он избавил мага от старого оружия.

Грэшим шагнул к выходу из пещеры в серый мутный свет.

– Рукх, ко мне!

Коротышка оторвался от пожирания оленьего брюха, вытер губы тыльной стороной ладони и с тоской поглядел на объедки. Голод правил его существованием, но неповиновение хозяину могло оказаться куда страшнее. Волоча ноги, Рукх приблизился.

Посохом Грэшим очертил на земле круг, в середине которого оказались они оба.

Еще немного магии! Прикрыв веки, он произнес заклинание переноса. Почва внутри круга стала вдруг черной, словно горное масло. Не обращая внимания на дрожащего гнома, Грэшим повернулся лицом к югу. Прищурился, будто вглядываясь в даль, потом, довольный, кивнул и взмахнул посохом. Стукнул им о землю. Почва разверзлась под ногами, и темный маг вместе с гномом провалились во тьму.

В голове исчезающего Грэшима огнем горела одна лишь мысль: «Отмщение!»