Издания и произведения

Болтливым мертвецом можно назвать покойника, превратившего своё завещание в самый скандальный документ эпохи Кодекса и разгласившего такое количество чужих тайн, что даже удивительно, откуда их столько взялось. Впрочем, в рамках постмодернистской концепции «смерти автора», болтливым мертвецом можно назвать самого писателя. И я даже не знаю, есть ли в этой шутке хоть какая-то доля шутки.

Бывает и так: открываешь тайны смерти и загробного бытия, одну за другой, а они оказываются вовсе не страшными, а забавными и нелепыми. А потом возвращаются в мир живых с единственным желанием - пойти и написать на первом попавшемся заборе: "Вечность - дура".

Бывает и так: открываешь тайны смерти и загробного бытия, одну за другой, а они оказываются вовсе не страшными, а забавными и нелепыми. А потом возвращаешься в мир живых с единственным желанием - пойти и написать на первом попавшемся заборе: "Вечность - дура".

Бывает и так: открываешь тайны смерти и загробного бытия, одну за другой, а они оказываются вовсе не страшными, а забавными и нелепыми. А потом возвращаются в мир живых с единственным желанием - пойти и написать на первом попавшемся заборе: "Вечность - дура".

Бывает и так: открываешь тайны смерти и загробного бытия, одну за другой, а они оказываются вовсе не страшными, а забавными и нелепыми. А потом возвращаются в мир живых с единственным желанием — пойти и написать на первом попавшемся заборе: «Вечность — дура».

Бывает и так: открываешь тайны смерти и загробного бытия, одну за другой, а они оказываются вовсе не страшными, а забавными и нелепыми. А потом возвращаются в мир живых с единственным желанием - пойти и написать на первом попавшемся заборе: "Вечность - дура".