Ронан обхватил его обеими руками, крепко прижав руки Адама к телу. Его обуздали. – Forsan et haec olim meminisse juvabit (может, когда-нибудь и это будет приятно вспомнить), – произнес Ронан над здоровым ухом Адама, и тело Пэрриша обмякло в его руках. Его грудь вздымалась и опускалась.