Книга мертвых

Едкий жестокий старик или прекрасный рыцарь ушедшей эпохи, который прожил слишком долго и видел слишком много? Ребенок из рабочего поселка, поэт, эмигрант, французский журналист, талантливый писатель, революционер. Лимонова так много, будто он прожил сразу несколько жизней.
Я понимаю читателей, которым не понравилось черезмерное Я автора во всех рассказах книги мертвых. Особенно, если они не читали его предыдущие работы. Все же, это штрихи к портрету, а не просто список умерших знакомых. Лимонов был знаком с легендами и сам из себя сделал легенду. Это такой жанр жизни, и многим это может быть чуждо.
Искренне считаю, что Лимонов- один из самых выдающихся писателей нашего времени. Он видел, чувствовал и умел описать. Изживал в себе раба и страх, боролся с чудовищами и любил красавиц.…

Излишнее самолюбование — главная претензия читателей к книгам Лимонова. К сожалению или к счастью, Лимонов умеет(ел) писать лишь о себе и своей насыщенной приключениями жизни, но из-за своей высокой самооценки он иногда уходит в бахвальство.

Однако это не делает его хуже как писателя (именно если рассматривать в качестве литератора, а не как личность), кому-то это может показаться специфическим собственным стилем, как например, повествования о выпитом алкоголе у Ч. Буковски. Читателю, не знакомому с произведениями Лимонова или не любящему восхваления себя великого, эта книга может показаться бредом. Всё содержание «Книги мёртвых» строится на рассказах об известных знакомых писателя, которых уже нет в живых.

Эта книга может заинтересовать лишь:

1) поклонников воспоминаний Лимонова о своей…

В каждой строчке: Лимонов, Лимонов, Лимонов. В "Книге мёртвых 2" Эдуард Вениаминович таки расставил все точки фразой "Как хорошо, что я не человек, но сверхчеловек", в этом свете всё становится на свои места.

К этой книге добавлен тег "самолюбование" и он поставлен на удивление точно. Я, конечно, из тех людей, кого мало утомляет сакраментальное "А вот у меня в пятьдесят шестом..." из уст престарелого родственника, но всему есть предел. Начинаешь скучать к третьему некрологу, а на шестом уже испытываешь неприязнь к автору, его бесконечным переездам, дружкам и половым связям. Мысль "На кой мне это знать?" не отпускает в течении всей книги.

Дядя Лимонов вспоминает тех близких и дальних знакомых, которые уже успели стать мертвецами. Тут есть и никому неизвестные друзья детства, прототипы эпизодических героев его книг и конечно же знаменитости всех мастей, рангов и областей жизни. Список последних впечатляет разнообразием: Уорхол, Дали, Капоте, Бродский, Юлиан Семенов (сразу захотелось прочитать его и еще про него), Батько Костенко, Курёхин и прочии пассионарии. Некоторые герои протащены контрабандой: мертвый любовник живой французкой графини - повод поговорить как раз о ней. Ко всем персонажам автор подходит с декларируемым "сверхчеловеческим стандартом" качества. Иными словами, достается практически всем. В тоже время среди обилия описываемых лиц водяным знаком проступает портрет самого автора, все четче и четче, затмевая…