На мраморных утесах

Ради того, чтобы понастоящему оценить всю мощь этого произведения я готова прямо сейчас бежать и учить немецкий. Русский текст великолепен! Слова как бы обволакивают смысл предложения, а предложения сливаются воедино, чтобы образовать мягкий, неподражаемый, безмятежный текст.

Существуют эпохи упадка, когда стирается форма, определяющая жизнь изнутри. Оказываясь в них, мы шатаемся туда-сюда, как люди, потерявшие равновесие. От смутных радостей нас бросает в смутную боль, и сознание утраты, которое постоянно оживляет нас, заманчивее отражает нам будущее и прошлое. Мы живём в ушедших временах либо в дальних утопиях, а настоящее между тем расплывается.

Тотальная безмятежность. Это даже странно, автор говорит этим языком про войну и смерти, а на душе как-то спокойно. Почему автор решил так…

Немецкий автор, читать которого не только интересно, но и легко (я проглотил эту книгу за ночь) - жемчужина редкая. Ещё более редкая жемчужина - текст, который можно читать как минимум на двух уровнях, и ни на одном он не утратит своей прелести. Если кому по душе аллегории и метафоры, "Мраморные утёсы" позволяют окунуться в них с головой; параллели с историей здесь - неожиданны и очевидны одновременно; и красочные пейзажи, написанные Юнгером, можно бесконечно рассматривать с увеличительным стеклом, стараясь распознать и объяснить каждую мельчайшую деталь, наделённую намного более глубоким, чем кажется на первый взгляд, смыслом. Но вовсе не обязательно пристально вглядываться в каждую фразу в поисках подтекстов; книга хороша и без них. Хороша даже чисто с точки зрения эстетики: язык…

Красота Слепящая! Киндер в бархатной курточке, угощающий змей молоком из серебряной тарелочки; идиллия среди гербариев и старых книг; веселые карнавалы и доброе вино, теплые дружеские беседы у камина... Иногда создается впечатление, что текст Юнгера – это образец эстетства, литературщины, красивостей и прочего в этом роде. Но – нет. Параллели между фюрером и Старшим лесничим и критика "лемуров"- нацистов, конечно, поражают своей смелостью... Известное сравнение Гитлера со Старшим лесничим и отвращение к лесным бандитам, нацистским «лемурам» в романе налицо. Но отчего же сам Юнгер надел военную форму и стал воевать за Старшего лесничего. В романе есть рассуждения на эту тему. Герои не хотят браться за оружие и уповают больше на духовное сопротивление. Но в конце концов приходится…

Как хорошо... нет, как здОрово, что у этой книги есть и авторские замечания, и вдобавок послесловие переводчика — иначе так до конца бы и не разобрался с теми вторыми и прочими глубинными смысловыми планами, которые автор выписывал посредством этого отлично сложенного, грациозного и презентабельного текста. Впрочем, утверждать, что разобрался до конца, значит лукавить и принимать, а точнее, выдавать желаемое за отсутствующее действительное. Как-то мне этот текст живо напомнил нечто психоаналитическое, как-то сразу в голове замельтешили и засуетились карлыюнги и альфредыадлеры вкупе с зигмундофрейдами, каренхорни и прочими мэтрами психоаналитики (и очень удачно сочетались Юнг и Юнгер...). А поскольку психоанализ всегда мне давался крайне трудно, то можете понять, что точно так же трудно…

Поэтично. Аллегорично. В описаниях - красиво. Но не захватило вовсе. Пришлось не ко двору. Увы.

Флэшмоб 2014: 22/44.

Человеческий порядок подобен космосу в том, что время от времени он, чтобы возродиться по-новому, должен погружаться в огонь.

Красота этого текста завораживает. Каждая фраза, каждая мысль и образ дышат гордым стилем и отличаются эстетический завершенностью. Все слова на своих местах, нет ничего лишнего. За емким повествованием скрывается серьезное идейное наполнение; меж строк угадываются благородство и сила духа писателя. Роман напоминает драгоценный камень: не повергая сомнению его ценность, можно лишь спорить о ее мере, а это уже зависит от того, что важно оценивающему.

По сути, "антинацистская" репутация романа несколько его обедняет. Юнгер, конечно же, писал "На мраморных утесах" под воздействием определенных событий в современных ему обществе и мире, однако это не отменяет важности…

К чему вообще наркотики на свете, когда есть такие люди как Юнгер? Ошеломительный удар по мозгам, похлеще любого люсясидитдома трипа. Провоцирует неконтролируемые смешения классики и авангарда, изящные жесты рук и тягу к псовой охоте. Остерегайтесь лесничего

Даже среди книг «своего» жанра – иносказательных антифашистских романов, например, «Чумы» Камю, «Войны с саламандрами» Чапека или «Игрушек» Браннера – «На мраморных утёсах» Эрнста Юнгера выделяется особо. Не только потому, что автор романа - немецкий писатель и одновременно капитан фашистской армии, а потому, что романтичность и поэтика этого произведения совершенно, казалось бы, не могут сочетаться, иметь хоть какое-то отношение к ужасам научно-технического-уничтожения-человечества Второй мировой войны.

Выдуманные страны с чарующими названиями (Мавритания, Лагуна, Кампанья, Альта Плана), поэтизация мира растений и животных в традициях немецкого романтизма («росою бы мне выпасть, чтобы пепел впитал меня»), библейские и мифологические аллюзии и Зло в образе Старшего лесничего («он отмерял…

Такое ощущение, что розовыми соплями написано слово «кака».

Бесспорно, что роман имеет философскую составляющую, свою символику и образность, требует внимательного прочтения и интерпретации. Но, увы, он оказался не в моем вкусе. Сложно получить удовольствие от излишней романтизации, эстетизации и тому подобного «орозовения» темных тонов.

Я все же предпочитаю, когда контрастные тона не смешиваются, а слово «кака» пусть уж лучше пишется субстанцией, больше отражающей его значение.

Если б не долгострой, эта книга так и валялась бы недочитанной. Почти 3 года назад я бросила ее с мыслями «может быть, через пару лет», и благополучно сохранила о ней воспоминания как о тягомотине. Собственно, майский долгострой стал для меня настоящим актом мазохизма, чтение Юнгера вытянуло из меня все жизненные соки, я дважды засыпала над ним, а мое лицо во время чтения наверняка было крайне вытянутым. Чтение должно приносить радость, ящитаю, так что Юнгеру двойной незачет.

Скучное чернушное болото. Будь это десять страниц вместо двухсот – я думаю, мы с автором подружились бы. Отрубленная голова, украшающая забор, которую потом складывают в портфельчик, чтобы позже заложить в фундамент, меня добила. Адские псы, раздирающие на куски людей и себе подобных, полоски содранной кожи и прочие…