Завтрак с видом на Эльбрус

Очень глубокая и грустная книга. Она печальна и серьезна как наша жизнь. Вот и тут у кого-то сложилось, а у кого-то нет. Короткая повесть. Срез чьей-то жизни. Как будто сделали эскиз картины, и не успели добавить красок, только набросок и много белого. НО краски и не нужны. Какие краски смогут передать горечь утраты, печаль одиночества, или бесцветность такого существования. Как в каком-то плохом анекдоте, он, она, она и он. И будет ли счастлив хоть кто-то из них не известно...

Милая моя, Солнышко лесное, Где, в каких краях Встретишься со мною.

Какая она, проза Визбора? Мало кто знаком с Визбором-писателем, чаще - с поэтом. А проза, такая же как песни, только не в стихах. Подернутая поволокой грусти, ностальгии прошлого, романтики и неизбежности. Повесть холодная и снежная, но холодная по уютному, не колюче. Домашний свитер, горячее вино и старый альбом с фотографиями. Не думайте, ничего это в "Завтраке с видом на Эльбрус" нет - есть лыжи, склоны, морозная путаница в мыслях и отношениях, байки матерых профессионалов, канатные дороги и много совершенно разных людей. Вот только ассоциации у меня именно такие: свитер, вино, альбом. Повесть очень тяжелая. Не в том смысле, в котором обычно упоминается этот эпитет по отношению к литературе. Она будто давит сверху,…

Когда мужчина пишет о любви в романах, кажется, он придумывает. Когда в рассказах, кажется - изливает душу. Как будто в полумраке комнаты говорит он, опустив голову на руки и высказаться не может. Как грустно, когда болит душа, когда ломаются ожидания, когда слова, окрыляющие ещё вчера, превращаются в пепел или в пыль. Я начинала читать эту книгу, представляя себе романтику гор, высот, рук помощи, песен на перевалах. И не думала, что это произведение заставит всколыхнуться в душе всему тому неоправданному и тому, что так и не случилось. Вечный рассказ о вечном.

Лыжи у печки стоят, гаснет заказ за горой. Месяц кончается март, скоро нам ехать домой. Здравствуйте, хмурые дни! Горное солнце, прощай! Мы навсегда сохраним в сердце своём этот край. Юрий Визбор

Моя личная тенденция 2014 года - опоздания. Везде и всюду, и во всём - и в институте со сдачей долгов за прошлый и текущий курсы, и с написанием диплома, и со сдачей его не проверку; и с празднованием дня рождения, и с поздравлением друзей с их днями; и в МКК и в ФМ 2014 с чтением книг... Вот и с этой книгой вышла лажа - читать её я собиралась в рамках ФМ Виртуального клуба книгопутешественников, да только неотложные дела затянули. И вот, наконец.

Не нужно думать, что повесть эта - о развитии горнолыжного спорта в СССР. Хотя, разумеется, есть здесь горы, есть матёрые горнолыжники и простые…

С Юрием Визбором — бардом я знаком не так плотно и тесно, как хотелось бы и как могло бы быть в силу моей собственной принадлежности к этому племени странных песенных людей. Не то, что я сознательно избегал его песен, а просто не случилось. Не было в те годы в моём окружении людей с записями визборских песен. А когда мир авторской песни стал более открыт и доступен — Визбор-бард стал уже уходящей натурой. В том смысле, что его самого уже не было в живых, а в АП появилась новая молодая волна поющего и пишущего люда. А песни Визбора были зачислены в анналы жанра, помещены в золотую копилку и стали петься гитарным народом у костров всё реже и реже…

Визбор-актёр был более близок и известен, прежде всего, конечно же, по всенародно любимой роли Бормана в известной штирлициане. И совместить эти…

Охота, охота, охота На старых богатых мужей. Красавиц стальная пехота На приступ идет рубежей.

Летят бомбардирши удачи, На минском шоссе словно шлях, Неверные ангелы к дачам Слетаются на Жигулях.

Сегодня я снова открыла книгу, впервые прочитанную почти тридцать лет назад. Павел. Журналист. Сорок лет. Второй развод. Крах великой любви, за которую было дорого заплачено первым разводом и отлучением от дочери, крутым сломом сложившейся жизни и разрывом с друзьями.

Лариса. Художник по тканям. Тридцать лет. Развод. Крах великой любви, за которую было заплачено… Чем заплачено? Двумя с половиною годами совместной жизни, за которые она «ужасно постарела», прежде чем поняла, что Павел – человек не ее уровня и запросов.

Крах настоящего, сильного чувства, которое тем и страшно, что оно настоящее,…

У хороших поэтов проза всегда уступает стихам. Вглубь веков не полезем, но, ИМХО, все наше бардовское сообщество середины прошлого века пело лучше, чем писало (прозу). С другой стороны, если нежно любишь автора, то и его проза тебе интересна прежде всего тем, что она его. В этой повести и сюжет слабоват, и рефлексия автора зашкаливает (очень много биографического, как мне показалось), но написано все это с такой знакомой визборовской интонацией, чудесным образным языком, что прощаешь автору все литературные огрехи. А уж что касается описаний горных вершин и природы, то здесь проза не уступает поэзии. Он был очень разносторонним человеком – и журналист и бард, и в кино снимался, а уж какой он был обаятельный в жизни – не передать (он много выступал на вечерах песни, и в наш институт…

Пятница простиралась до самого горизонта. За пятницей следовала вся остальная жизнь за вычетом предварительно прожитых сорока лет.

И с этой цифры её пришлось начинать сначала. Уже третью жизнь, после двух предыдущих. Только сложно это, ой, как сложно. И никак не разобраться в себе, пока быт утягивает в самую трясину, работа набила оскомину, а личная жизнь саму себя расколотила вдребезги. Куда податься отчаявшемуся человеку, чтобы переосмыслить своё существование? В глушь, поближе к природе. А ещё лучше в горы. И Павел, запалив за собой мосты, уезжает работать инструктором по горным лыжам на турбазу. Грустно-меланхолическая повесть, словно тихая песня под неторопливый перебор гитарных струн. Неподвижные вековые горы и суетная стремительная человеческая жизнь, философские размышления…

Очень атмосферная книга. Такое ощущение, что буквально переносишься на Кавказ. Персонажи тоже выглядят очень реалистичными. Но вот сюжет по сути никакой. Мужчина, который переживает кризис среднего возраста, и который ни к чему в итоге не приходит. Возможно мне этого пока не понять... Но читать тем не менее было приятно.