Последняя любовь в Константинополе

Если бы я читала эту книгу, а не слушала, то, пожалуй, застряла бы на ней очень надолго. Но спасибо Сергею Чонишвили, воспринимать ее на слух было большим удовольствием, хотя сильно понятной она от этого не стала. Павича, в целом, понять сложно. А эта книга наполнена таким глубинным смыслом, что, я боюсь, не всякий литературовед разберет. Перед нами книга-загадка. Она основана на принципе карт Таро, и, как и говорит сам автор, читать ее можно как в том порядке, как она написана, так и в любом другом - в книге много маленьких частей, так называемых "ключей", расшифровок каждой карты Таро. Под каждым ключом скрывается кусочек из жизни Опуича и Ерисены. Причем общей сюжетный канвы как таковой нет, поэтому в принципе книгу реально прочитать в вольном порядке - особо ничего не потеряешь. Язык…

Очень красиво, очень непонятно. Но очень красиво. Но очень непонятно. Это как сто Борисов Вианов вместе взятых, это как "Сто лет одиночества" и "Пена дней", умноженные во сто крат и приправленные Набоковым. Это очень красиво, даже все эти физиологические подробности и дикие поступки героев. Магический реализм, ты взрываешь мне мозг.

Вслед за "Хазарским словарем" ощутил острое желание попробовать на вкус другое произведение Павича. Сможет ли автор не уронить планку, и оставить все фирменные штрихи на положенных местах (а, чем черт не шутит, может и улучшить картину)? Вопрос спорный. Положительные впечатления базируются на следующих вещах: 1. Как и в Хазарском словаре - невероятно образный, яркий язык; 2. Многослойный, переплетенный сюжет. Часть, которой в Хазарском словаре, особо, и не было; 3. Загадка и интрига; 4. Общее ощущение "гадания" как чего-то надмирного; 5. Зашкаливающая метафоричность; 6. Ощущение непроходящего сна, в который автор погружает читателя; 7. Инцесты, эрегированые пенисы, женщины-нимфоманки, самовосстанавливающаяся девственность, сабли как метафоры пениса, кровать как метафора влагалища, сон…

Неоднозначный шедевр, необъяснимо притягательный. Оставим за скобками очевидное. Кайма гипертекста последней любви в Константинополе Милорада Павича настолько противоречит реальности погружения в мистический мир, что понимаешь, да эта книга завораживает и даёт смятение. Примечательно, что балканская проза для каждого своя. Каждая глава – отдельный большой аркан от 0 к XXI, отмечаешь насыщенность словосочетаний. Судьба между строк. Книга о душе и про душу. Благодаря некоторым размышлениям автора получаешь удовольствие, а от других нет. Анализируешь символический неисповедимый путь героя – шута его знакомства с идеями воплощений. Очень просто о сложном, тезаурус бытия. Интересно как посмертное превращение сверх я и обратно в растворённое мы, выглядит весьма опасным. Оказываешься в…

Сюжет строится на больших арканах Таро. Я рассчитывала, что автор серьезно упоролся в тему перед написанием романа и будет тонко обыгрывать значения этих самых карт. По этому поводу я была, скорее, неправа. Повешенный? Значит, вешаем главного героя за ногу как на карте. Дьявол? Вводим в сюжет дьявола как вполне реального персонажа (хотя в итоге получилось не так плохо, как я предполагала) и так далее. Но вот насчёт того, что автор упоролся, я права целиком и полностью. Я болела во время чтения этой книги, но температура уже спала. А жаль. Оказалось, это тот исключительный случай, когда она была бы очень кстати.

Все эти игры Павича с формой произведений вообще навевают мысль на коммерческую заинтересованность в первую очередь, т.к. он даже мало-мальски не трудится над изучением темы,…

Счастье в жизни предскажет гаданье, И нежданный удар роковой, Дом казённый с дорогою дальней, И любовь до доски гробовой! Карты старые лягут, как веер На платок с бахромой по краям, И цыганка сама вдруг поверит Благородным своим королям. (из к/ф. "Ах, водевиль, водевиль")

Редкий случай, когда Павич выстраивает свой сюжет линейно. По крайней мере, на первый взгляд. Стало ли от этого менее интересно? Нет. Перестал чувствоваться неподражаемый и моментально узнаваемый стиль автора? Нет. Стал ли его язык менее филигранным и вкусным? Снова нет. А значит простота тут только на первый взгляд. Чтобы понять это, достаточно задать самый стандартный вопрос: «О чем книга?». И все. Я впадаю в ступор и начинаю перебирать в уме варианты. Она о войнах между Австрией и Францией конца 18-го – начала 19-го…

Ох, и сложно написать даже не рецензию, хотя бы небольшой отзыв на эту чарующую книгу, полную скрытых смыслов, красивейшего текста и интересной, но старой, как мир, истории.

Хотя меня книга и захватила буквально с первых слов, с первых страниц и унесла в свой удивительный мир, но я понимаю, что она может с одинаковой долей вероятности и оттолкнуть, и заворожить. Помимо того, что это магический реализм, в отношении которого не все дышат ровно, он еще и в антураже постмодернистского текста, одной из особенностей которого является

автор постмодернистского произведения избегает, нередко в игровой форме, саму возможность смысла, а его роман часто является пародией этого поиска. Постмодернистские писатели ставят случайность выше таланта, а при помощи самопародирования и метапрозы ставят под…

Кажется, будто книги Павича - набор бессвязных предложений. Иногда даже слов. Кажется будто связь между ними не найдётся и никогда не восстановится. Однако дочитав до конца главу (или только в конце всей книги?) они выстраиваются в настолько целую картину, что понимаешь, что это был один поток, а не несвязанные друг с другом фразы. То самое произведение, в котором невозможно предугадать, что ждёт за поворотом очередного слова. Всё это отнюдь не недостатки произведения, или, если хотите, творчества Павича. Это его особенности. Роман - прекрасный образец постмодернизма. Настолько глубокий и полный, насколько понятный и непонятный одновременно. 3,5 поставила за, пожалуй, слишком большое количество эротики. Убери её, и получилась бы прекрасная грустная история любви. Но не произведение…

Эта строка о том, как я нежно люблю магический реализм, особенно в его латиноамериканском воплощении, и как многого я ожидала от этой книги, написанной в столь забавной форме карт Таро. Эта строка о том, что познакомиться с М. Павичем мне хотелось давно, особенно после того, как его последователь Г. Петрович подарил мне ворох счастья своим "Атласом, составленным небом". Эта строка о том, что с самых первых страниц у меня сложилась стойкая ассоциация с романом Г.Г. Маркеса "Сто лет одиночества", однако если в его случае инцестуальные и прочие связи были гармонично вписаны в историю происходящего в Макондо, то в данном произведении я вообще не понимала, что происходит. А главное - зачем. Эта строка о том, что начинать читать Павича, вероятно, стоило не с этого произведения. Последняя…

Павич... странно пишет. вневременно. его стилистика не для одного века. и не для одного века сюжет - о возвращении домой again and again, о вечном возвращении, когда очередной неудавшийся путь откидывает к самому началу. экспериментальные квесты по структуре текста отчётливо видны в *Последней любви в Константинополе*: казалось бы, игра в карты - как эффект, побочный для канонического творчества - но чтобы выстроить сюжет\путь героев по символике Таро... то есть мы одновременно делаем расклад и слушаем историю, созданную по раскрывающимся картам. и наверняка, если в следующий сеанс карты лягут по-иному, героев ждёт новая судьба. это изумительно и мощно, по постмодерновски мощно. наверное, те, кто искушён в Таро, могут вообразить себе подопытных персонажей и устроить им прогон по своему…