Московская международная книжная выставка: встреча людей и книг

О новинках рассказывает Алекс Громов.

Мануэла Гретковска «Агент»

Что такое для мужчины – любовь и почему он должен выбирать? А если отказаться от выбора, не перечеркивать прошлое (точнее - ее) рядом с будущим (новой)? Хлопотно, но ведь две – это больше, чем одна. Новый роман популярной писательницы, экс-главного редактора польского издания журнала «Elle», посвящен превратностям любви и тем замысловатым играм, к которым порой прибегают мужчины, чтобы скрыть одновременное существование двух семей. Шимон, немолодой мужчина, давно и счастливо женатый, владелец небольшой компании, обитает в Израиле. Его взрослый сын-скрипач Саул погиб в результате несчастного случая от рук приятеля в казарме. Осталась дочь («веснушчатая, зеленоглазая Мариам была для Шимона всем »), собирающаяся выйти замуж за ортодокса, но выбор не по душе отцу. И любимая жена Ханна – сорок лет удачного брака давали ей надежду на слишком многое…

Но жизнь полна так называемых случайностей, и Шимон знакомится в Польше с молодой женщиной, вспыхивает пламень обоюдной любви и затем у них рождается сын. Но герою все время приходиться быть начеку, изображая перед второй женой секретного агента. «Ему казалось, что он хорошо обезопасил свою жизнь в Израиле. Та жизнь не была на втором месте, ни одна из его жизней не была приоритетом, так же как он не любил сильнее Дороту, чем Ханну. Он умер вместе с Саулом, а когда вернулся к жизни, в награду ему, наперекор смерти, у него родился Давид. Ничего уже нельзя было изменить». И последний вопрос – цены за двух любимых вместо одной. Она-то и будет озвучена в финале.

Дальше...

«Дневник поколения»

Эта книга представляет собой итог обширного проекта: в течение года в социальных сетях, блогах, на литературных сайтах проходил конкурс, на который и профессиональные писатели, и обычные люди присылали рассказы, истории, эссе о своем поколении. Том самом, которое часто называют последним советским поколением – они родились в 50-х – 60-х, их юность пришлась на относительно безмятежные 70-е, именно их стремление к изменениям общественной жизни подстегнуло бурные процессы второй половины 80-х.

В лихие 90-е на это поколение пришелся основной удар, многим пришлось учиться заново строить жизнь с нуля и играть по незнакомым доселе правилам. От прошлого, в котором все было определенным и привычным, остались разве что крупицы воспоминаний и особо памятные вещи. Например, книга с подписью Гагарина… Когда-то саратовской школьнице повезло увидеть вблизи первого космонавта и прочитать ему свое стихотворение, а потом попросить автограф на томике Пушкина: «Космонавт берёт мой любимый томик, открывает, и достаёт из внутреннего кармана блестящую авторучку, которая почему то не сразу расписывается. Первые буквы подписи получаются неяркими, зато в последние, кажется, вкладывается вся энергия. Счастливая сажусь на какой-то свободный стул. А Гагарин рассказывает о своём полёте, говорит, что мечтать человеку – нужно обязательно. Без мечты нельзя. А цели себе в жизни нужно ставить – большие. Это только поначалу они могут казаться несбыточными… Я слушаю, и тихонько рассматриваю гагаринскую подпись. Она, похожа на след, оставшийся от головокружительного взлёта».

Инициатором проекта стал известный писатель, журналист и общественный деятель Александр Лапин. Идея сборника народных воспоминаний родилась из отзывов читателей на его роман-эпопею «Русский крест». В «Дневник поколения» вошли подлинные истории из жизни, запечатлевшие события как значимые для всей страны, так и ставшие знаковыми для одного человека. Сочетание личного и общего позволило создать предельно искреннюю картину эпохи от заката СССР до рождения новой России.

Махаммад-Реза Байрами «Жертвы заветного сада»

Новый роман известного иранского писателя, изданный в России при участии Фонда исследований исламской культуры, посвящен печальной истории Азербайджанской демократической республики, существовавшей в 1945-46 годах на севере Ирана. Была провозглашена даже независимость этой республики, но центральные власти поначалу не трогали ее из-за присутствия советских войск. Однако после окончательного завершения Второй мировой войны Красная армия из Ирана ушла, и шах послал карателей в мятежный регион. Руководители республики попытались организовать сопротивление, и эти лихорадочные усилия, как и их провал, описаны в романе. Кому-то удалось бежать в СССР - граница была открыта больше недели. Но не все успели пересечь ее, и нагрянувшие шахские войска уничтожили, по некоторым оценкам, десятки тысяч человек.

Сюжет романа построен вокруг судьбы человека по имени Балаш - диктора республиканского радио. Будучи работником «идеологического фронта» он понимает, насколько опасно для него оставаться на месте, а потому с сыном на руках торопится на север к спасительному рубежу. «Секретарь, журналист, федаин, товарищ, начальник, главный министр… Как пена на воде, год проходит, и нету следа. Были — и нет их. Как ветром унесло или горным потоком. От тех, кто ушел за границу, — ни слова и ни звука!.. Все словно канули…». Когда Балаш достигает цели, оказывается, что границу уже закрыли…

С этими трагическими событиями контрастирует описание мирного крестьянского быта, среди которого живет другой главный герой: «В конце лета и в начале осени при малейшей возможности я устремлялся на сжатые поля и там охотился за колосками до вечера, а потом все их сносил на большую плоскую скалу и там молотил деревяшкой, и отвевал солому, и тщательно собирал все зерна… никто лучше меня не отбирал отдельно ячмень и пшеницу, и ни камешка не было в моем зерне, а всё было как свежая дождевая вода, дар с небес, — чисто-чисто, зерно к зерну». Но он не знает своих родителей, вместо них только страшные сны о женщине, убитой карателями – «и кто-то сказал: это твоя мать, — а я ее не узнавал» - да слухи о беглеце, который прежде чем погибнуть, оставил маленького сына в деревне. И даже эти сны и слухи зыбки и ненадежны…

Карина Сарсенова «Хранители пути»

На страницах этого захватывающего и одновременно глубоко психологичного романа философские откровения органично сочетаются с лихо закрученным сюжетом, а размышления о вечных истинах соседствуют с сатирическими зарисовками на тему закулисной жизни шоу-бизнеса. «Я не понимаю, Амадео, почему вы позволяете этой вертихвостке управлять собой?.. Она же вас попросту использует! - Зачем ты судишь так категорично? Какая же Вероника вертихвостка? Она немного легкомысленна, это верно. Но назвать ее вертихвосткой никак нельзя… А использует… ну и пусть себе использует на здоровье. Главное, что сердце у нее доброе. - …Вы верите ей, потому что это у вас большое доброе сердце. Но она хитрее вас, она черная душой и продажная, и ей ничего, кроме славы и денег, не нужно! Она искусно играет на ваших слабостях».

Однако эмоциональные аргументы, оказывается, не всесильны: «Устав убеждать своенравную певицу, Амадео подошел к широкому кожаному креслу и грациозно в него опустился. Свет притягивал его взгляд, и данная симпатия была взаимной: Амадео с нескрываемым удовольствием играл с солнечными лучами как с ласковыми котятами, вольготно разлегшимися у него на коленях.

– Иногда, знаешь ли, – выдержав короткую паузу, вымолвил он. – Надо сменить точку зрения, и тогда картина, будь она видом из окна или пейзажем человеческой души, предстанет перед тобой совсем в ином ракурсе…».

Но способностью видеть истинную суть человека сквозь наносы обид, страстей и честолюбивых амбиций обладают немногие. И не важно, идет ли речь о внимательном взгляде со стороны или о погружении в собственную душу. Себя тоже мало кто из людей знает по-настоящему, поэтому так редок безошибочный и не знающий сомнений выбор своего пути, на котором личности удается реализовать заложенные в нее ценные качества и сильные стороны. «Человек, гордо несущий свою голову над штормовыми волнами неуправляемой им стихии под названием жизнь, грозящей затопить его целиком, редко вызывает искреннее уважение, чаще – осуждение. «У него крыша съехала на почве высокомерия», – слышится от любого встречного. Причина тому банальна до глубокой печали, рождающейся из ее осознания. Зависть... Но к чему именно? К тому, что в борьбе с этой самой стихией приходится принудительно, переступая через свою лень и предубеждение, растить и укреплять. Зависть к силе духа – наиболее распространенная в мире ее форма…». Тем из героев романа, кто осознает необходимость стремления к совершенству, приходится бороться не только с собственными слабостями, но и с таящимися под человеческим обликом демонами, готовыми погубить весь мир.

Карина Сарсенова «Вдохновение жизнью»

В этой книге стихов главенствуют два мотива – прославление подлинной любви и жажда самосовершенствования. Сплетаясь воедино, они демонстрируют, сколь значима для личности гармония этих устремлений и как они поддерживают друг друга. «Ты будешь настолько счастливым, \ Насколько умеешь летать… \ Ты будешь настолько счастливым, \ Насколько способен творить. \ Сердца, что действительно живы, \ Умеют себя проявить…». Но в направляющих лучах любви и стремления к духовным высотам взору читателя открывается обширная панорама чувств, эмоций и переживаний, тесно связанных с возвышенными размышлениями: «Флотилья снов цветных… \ Придет пора – и призрак мирозданья… \ Мечта моя, как небо над землею… \ Белый свет, белый снег, белый след… \ Судьба судьбы… Удельный вес удела… \ Твоей судьбы бледнеют очертанья… \ Красота рожденного мгновенья… \ Красота небесного творенья... \ За одиночества стеной…».

Любовь дает силу видеть незримое и слышать удивительную музыку небесных сфер, «…расцветать душистыми садами, \ И расстилаться неба синевой... \ И облачными проплывать грядами \ Над горных пиков снежной высотой...». Изысканные и проникновенные строфы сплетаются в чарующую мелодию, которая неустанно ведет человеческую душу по пути света, тепла и добра.

Дмитрий Щедровицкий «Введение в Ветхий Завет. Пятикнижие Моисеево»

Обширный труд известного ученого-библеиста и культуролога посвящен самым первым книгам Священного Писания. Проникнутый изначальным уважением к Слову, он неспешно разворачивает перед читателем драгоценный свиток смыслов: «Комментаторы уподобляют библейское слово морю, глубокому и неисследимому. А все, что мы можем помыслить, сказать и даже прочитать о Библии, подобно малой капле морской воды. Однако и капля хранит в себе вкус воды, ее основные свойства. Так и мы, через малую толику библейской истины, постараемся соприкоснуться со всем многогранным смыслом великой Книги…».

Дмитрий Щедровицкий тщательно рассматривает представление о красоте мира как свидетельстве существования Создателя: «Человек, даже при всем желании, не может представить себе ничего прекраснее природы. Невозможно вообразить что-нибудь красивее заката, восхода, леса, моря. Причем красота зачастую никак не связана с утилитарно понимаемой пользой и указывает на высший замысел творения… «От духа Его – великолепие неба… (Иов.26, 13) Мы как бы гости в великолепном дворце, куда Бог пригласил нас, дабы, созерцая эту красоту, мы размышляли о Его величии… Бог невидим, но «красоту Господню» мы созерцаем, когда смотрим на сотворенную Им вселенную, на множество форм растительной и животной жизни, на красоту человека и звездного неба… О красоте творения, о непостижимости всего его совершенства говорится в написанной царем Соломоном Книге Екклесиаст».

Столь же подробно анализируется каждый библейский эпизод – например, природа искушения, ставшего причиной грехопадения первых людей, в который при всей его трагичности вкраплена идея общечеловеческого братства: «…чтобы ни один человек на земле не говорил другому: «Мой предок лучше твоего», ибо все произошли от Адама». Но вот в безмятежное райское существование вкрадывается «начало нашептывающее», и автор особо отмечает изначальный смысл греческого слова «диаболос» - клеветник. Недаром дьявола именуют «отцом лжи», как назвал его Христос по свидетельству апостола Иоанна…

В тексте книги содержатся не только вдумчивые комментарии к каноническим текстам, но и разнообразный исторический материал, необходимый для их правильного понимания.

Елена Степанян «Лондон - Париж»

В основе этого драматического произведения – мотивы, взятые из романа Диккенса «Повесть о двух городах». Но благодаря таланту автора сюжет классика английской литературы обрел новую жизнь, засверкав множеством оттенков. Итак, Франция, вторая половина XVIII столетия. Еще кажется несокрушимым трон Капетингов, еще всевластны аристократы… Честный врач, узнавший о преступлениях высокородного негодяя, не желает молчать, и за это попадает в тюрьму на многие годы: «Сначала извели целую семью крестьян. Потом испугались, что народ этого не стерпит и с ними расправится, и решили хоть как-то замазать. И отыскали врача, которого в Париже никто не знал. Мы ведь только-только перед этим переехали из Бове… Но ведь это же был доктор Манэ! Он не захотел становиться их сообщником и написал прокурору Парижа. А кончилось все тем, что в Бастилию упрятали его самого…».

Друзья и близкие не надеялись, а враги не рассчитывали, что принципиальный доктор выйдет из тюрьмы живым. Но он выжил, однако когда двери Бастилии распахнулись перед ним, Францию уже начало охватывать революционное безумие, в котором высокие идеалы свободы, равенства и братства смешались с самой низменной жестокостью, жаждой мести и крови. Отпрыск того самого благородного семейства по искренним убеждениям отказывается от титула, но это не значит, что в глазах людей третьего сословия он перестал быть недругом: «Почему эти люди так на меня смотрели? На мне написано, что ли, кто я такой? Я одет как самый скромный буржуа. – А ваша осанка? Это осанка завзятого фехтовальщика и наездника. А выражение лица? Оно у вас конечно доброе, но сразу видно, что вы никого и ничего не боитесь. А такие люди всегда кажутся очень гордыми… - Ну понятно, проклятый аристократ, враг народа. Видно, нигде я не буду своим. Хоть в пустыню беги!».

В мире, взбудораженном революционной бурей, все-таки находится место и для любви, связавшей бывшего маркиза и дочь честного врача. Но молодой человек не может наслаждаться счастьем в Англии, когда во Франции приговорен к смерти его знакомый. Однако поездка ради помощи оборачивается смертным приговором для него самого. Придет ли спасение в последнюю минуту?..

Александра Кириллова «Птица»

Обворожительный сборник стихов открывает панораму уникального, ни на что не похожего мира - Небоморя, где взгляды наполнены солнечным светом полного солнца, волосы треплет свежий ветер, а искренние человеческие чувства имеют наивысшую ценность. «И разум свой, и душу, и глаза \ Держать всегда распахнутыми дерзко \ Пусть тяжело. Но огненного блеска \ Не удержать, когда придет гроза». Череда утонченных образов воплощает любовные переживания, горечь разлуки или ссоры, счастье примирения и понимания, и, конечно, бесценные отблески светлых воспоминаний, на которые можно опереться в час трудностей: «Как можно мысль остановить \ И не разматывать клубками \ Живую память? Эту нить \ Своими разорвать руками…».

Автор обращается к самому современному стилю изложения, когда речь заходит о повседневности, но столь же легко и непринужденно переходит на изысканную образную вязь в духе Серебряного века. «Что есть любовь? Она – желанье, \ как сотни маленьких огней. \ Невыносимо ожиданье \ В холодной комнате моей… Такая пламенная сила, \ В ней столько боли и тепла. \ Она – все то, что я просила, \ И пусть на миг, но обрела». Картины современности плавно перетекают в отголоски шекспировских мотивов, создавая непрерывную летопись чувств.

Диана Дозмарова «Флакон счастья. Основы позитивной астропсихологии»

Эта книга привносит в стремительную современность отголоски древней мудрости, напоминая о временах, когда люди соразмеряли свои поступки и планы с движением небесных светил. «Астрология и искусство врачевания начали свою связь давным-давно… Раньше врач обязательно должен был быть астрологом… Всем нам известный Гиппократ говорил, что организм – это единое целое. И нужно лечить не один какой-то заболевший орган, а искать внутреннюю причину любого заболевания… Гиппократу принадлежит высказывание: «Кто приступает к лечению, не приняв в расчет движение звезд, тот просто глуп».

Автор подробно рассказывает о взаимосвязи астрологии и психологии, о способах восстановления душевного равновесия в наш непростой век и о том, как можно корректировать свои предрасположенности с помощью ароматических масел. Прежде всего, следует подходить к их выбору спокойно и не торопясь. Даже духи на каждой женщине проявляются по-разному, все зависит от сочетания аромата духов и собственного тела, температуры кожи, настроения и восприятия. Эфирное масло в силу высокой интенсивности аромата и силы воздействия требует еще более осторожного и внимательного отношения.

В книге даны также рассказы о великих женщинах – ученых, политиках, кинозвездах, их судьбы служат яркими иллюстрациями к тем или иным космическим закономерностям.

Ольга Харламова «Белая кувшинка»

В наши дни поэзия остается одним из немногих оазисов искренности. Благодаря ей мы можем посмотреть на мир так, будто и не было разочарований, переросших в равнодушие ко всему и вся, а любовь еще не превращена ориентированным на потребление миром в одну из точных, вернее расчетливых наук. А значит, душа может свободно выплескивать неподдельные чувства: «Не богат, не красавец, не молод./ Что с того? Не бывает родней!/ Он уходит – я чувствую холод/ череды наступающих дней». А если все иначе, то и мироздание откликается совсем другими образами: «Май нам выстелил травами ложе,/ в срок успел всюду зелень развесить…»

По мнению мэтра, знаменитого Кирилла Ковальджи, «возможности поэта определяются по тому лучшему, что ему удалось. В новых стихах Ольги Харламовой это прежде всего стихотворения «Московский дворик», «Мартовский настрой», «Рок», «Белая кувшинка».

Стихотворения в большинстве своем представляют удивительные по своей ясности и образности законченные картины из жизни, эмоционально окрашенные в теплые тона, добрые, задушевные: «Молоко парное/ звали пить из кринки./ Там в пруду за хлевом/ прятались кувшинки…». Или такой примечательный образ, в котором за простыми словами таится целый мир, существующий вне поля повседневной суеты, хотя и среди нее: «Живет московский дворик,/ довольный сам собой,/иду ли я из дома,/ спешу ли я домой…». Так и этот сборник – оазис, существующий независимо от того, куда мы спешим, но щедро оделяющий нас душевным теплом.