Цитаты из книг — Кендалл Райан

Сердце – странная и удивительная мышца. Вы не могли бы жить или любить без него, но большинство людей не часто задумываются об этом. Они не задумываются о верном, надежном органе, который сокращается и расслабляется сотню тысяч раз в день. Большинство людей, вероятно, не знают, что сердце женщины бьется чаще, чем сердце…

– Наша история – не о нашем прошлом, не о том, как ты упала, – говорю я, беря ее руку в свою. – Это о том, как ты встала на ноги и вернула себе жизнь. Для меня большая честь, что ты позволила мне стать частью этого. Ты – самый сильный человек, которого я знаю, Бекка. Я люблю тебя.

– Я привыкла к расписанию хоккеистов. Имею с этим дело всю свою жизнь. Я ни разу не жаловалась на твои отъезды. Да, мне не хватает тебя, когда тебя нет, но у меня есть собственная жизнь, Джастин, если ты вдруг не заметил.

Я столько всего чувствую в эти мгновения, что даже не могу выразить это словами. Адреналиновый всплеск. Сильное напряжение в паху. Она целует меня. Глубоко и жадно. Я трусь своим языком о ее, и она издает низкий горловой звук. Нечто среднее между стоном и вздохом облегчения, и от этого у меня покалывает кожа на затылке.

Иногда ее нужно обнять, и мне нравится быть тем, кто заключает ее в объятия и шепчет ей в волосы, что она моя. Точно так же, как, я знаю, ей нравится быть всем моим миром, и это включает в себя время, когда мне нужно сбросить некоторый стресс в своей уникальной манере. Например, когда я вонзаюсь в нее сзади, закусываю…

Он держит меня так, будто я могу в любой момент рассыпаться. А я держу его так, будто он может убежать. В данный момент я не уверена, что хуже.

Ты – сама храбрость. Смелость не в том, чтобы не бояться. Она в том, чтобы бояться и все равно идти вперед.

Ей все равно, кто я и что умею вытворять с клюшкой и шестифунтовым диском из твердой резины. Я для нее – просто Джастин.

– Форвард, – говорю я, все так же разглядывая городской пейзаж. Вот что я люблю в Элизе. Мы никогда не говорим о хоккее. Я улыбаюсь, осознав это. Хоккей – огромная часть моей жизни, и Элиза это понимает, но мы никогда не утруждаем себя мирской болтовней о нем, потому что Элиза всегда была рядом на моем спортивном пути.

Они оба хотели вцепиться в меня, будто я был каким-то призом. Борьба за полную опеку не имела ничего общего с их любовью ко мне – все дело было в маленьком хоккейном вундеркинде, которым я был и который мог однажды заработать миллионы. Что я и делаю вопреки всей этой драме.

Я больше, чем твердый член. Я больше, чем хоккеист с клюшкой. Но людям плевать. Черт, я даже не уверен, что сам так считаю.

Тем не менее, когда два человека, обязующиеся безоговорочно любить ребенка, используют его как пешку в своих больных играх, это искажает восприятие любви. Я не подарок, не принц, и я знал это, знал лет с шести. Собственно, за последние двадцать лет ничего не изменилось. Женщины хотели меня благодаря моему члену, против…

– Если хочешь сегодня забить, я – верный шанс, красавчик, – шепчет незнакомка, кокетливо подмигивая. Я потираю рукой подбородок. Это дерьмо действительно уже устарело. – Я в порядке. Но спасибо. Уверен, мои слова прозвучали достаточно грубо, но что поделать. Уходя, я чувствую на себе ее взгляд.

Я питаюсь хоккеем, пью его и дышу им, и мысль о шести неделях без строгого графика, способного меня занять, – мой личный филиал ада.

Может быть, все, чему меня учили о любви, было неправильным. Может быть, любовь – это есть суши на диване вдвоем с девушкой, которой ты не можешь насытиться, и смеяться до боли в животе. Может быть, любовь – это то спокойное счастье, которое я испытываю всякий раз, когда она входит в комнату. Может быть, любовь – это…