Ярослав Могутин - все книги по циклам и сериям | Книги по порядку

Свежайшее extrа блюдо, изготовленное на кухне Superмогутина - сверх-человека и giperгиганта секса... Подается исключительно половозрелым гурманам от литературы. Монологи то как бы в стихах, то как бы в прозе. Точки и запятые удалены за ненадобностью.

Идея взять интервью у 69-летнего Аллена Гинзберга, самого известного из ныне живущих американских поэтов, была безумной с самого начала. Во-первых, это равнозначно тому, чтобы заполучить индульгенцию c Папой Римским или с самим Господом Богом. Во-вторых, что нового можно узнать от человека, вся жизнь которого была достоянием общественности, который последние полвека находится в центре внимания публики и прессы, практически все свое творчество посвятил самому себе, прочитал сотни лекций в самых престижных университетах мира и дал несчетное количество интервью, о котором уже при жизни вышло по крайней мере две биографии, тысячи статей и несколько десятков документальных фильмов? Что еще осталось невысказанным у этого "стенографиста своих мозгов", как сам себя назвал Гинзберг, что он может еще добавить к уже сказанному и написанному тысячи и тысячи раз?

Весьма полное собрание стихов скандального журналиста, получившего в США политическое убежище. Книга включает также авторское предисловие (в духе прежних статей), подборку высказываний о творчестве автора (Аллен Гинзберг, Д.А.Пригов, Д.Волчек, К.Кузьминский, Г.Кацов, более развернутые статьи Д.Кузьмина и А.Сумеркина), а также фото автора в полуобнаженном виде. Стихи любопытны прежде всего характерным образом лирического героя - сексуального гиганта и вообще супермена, что для русской поэтической традиции довольно неожиданно, а для гей-культуры (опять-таки русской) - просто откровение. В сборник вошли "стехи о любви и ненависти"…

НЕСКОЛЬКО СНОВ ОБ АМЕРИКЕ Дневник первого года в Америке ...И об Америке хочется сказать несколько слов как она выплывает из разных снов опять и опять ничего нельзя изменить и не надо менять Америка может убить она должна убивать...

Интервью как способ знакомства со знаменитостями, интервью в постели со звездой, спрятанный диктофон, разоблачительные интервью, исповеди и отповеди, маргиналии всех стран и маститые классики, герои толпы и интеллигентские кумиры, секс-террористы и

Энергичная протестантская этика не желающего подыхать с голода индивидуума пополам с радикализмом, антисоциальностью и всепоглощающим чувством протеста. И непрекращающийся секс: уличный, мотельный, парковочный, магазинный и какой еще угоден взыскательному читателю.

"Все могутинские тексты и имиджи закручены вокруг дилеммы: как можно быть литературным преступником в обществе, где сам мейнстрим преступен и морально ущербен?.. Добропорядочному буржуа был однажды дарован ключ к счастью: секс и любовь. У Могутина этот ключ открывает дверь в застенок девальвации человеческой жизни, порабощения, эксплуатации и, да, мгновений ослепительной славы. Перефразируя термин participatory democracy (демократия соучастия), можно сказать, что Могутин предлагает нам нечто вроде отрезвления соучастием (participatory detoxification). И делая это, он присоединяется к компании избранных: Бодлер и Рембо, Жене и Пазолини, Гинзберг и Берроуз..."
Денис Свит (Bates College, USA)