Рецензии на книги — Ибрагим аль-Куни

Я прочитала невероятную книгу. Редко, когда художественное произведение позволяет так глубоко погрузиться в чужую культуру, так подробно познакомиться с мифами и преданиями, соприкоснуться с историей другого народа, как это сделал роман Ибрагима Аль-Куни. Открыв его, мы не просто переносимся в сердце Сахары, мы погружаемся в детали жизни туарегов - гордых всадников пустыни, их рабов и негров, их соседей - арабов и берберов, и начинаем осознавать правильность чьего-то замечания о невероятном многообразии культурных и этнических отличий жителей Черного континента. Потому что я наконец-то поняла, почему мой приятель студенческих лет так упорно поправлял меня, когда я называла его туарегов (он учился на восточном факультете) арабами. С другой стороны, не зря все рецензенты этого романа так…

Ибрагим аль-Куни - ливийский писатель, по происхождению туарег. Учился в Московском литературном институте им. Горького. «Бесы пустыни» (в оригинале «Аль-Маджус» - «маги, колдуны») – самый известный его роман.

Пустыня Сахара. Бескрайние пески. Черные горы. Безжалостное солнце. Здесь живут и кочуют многие народы: туареги, арабы, африканцы. Свобода и вода ценятся у них выше золота и крепких стен. Извечный зов гонит охваченных тоской по Неведомому кочевников на поиски обетованного оазиса Вау. Неутомимо дует ветер «гибли». Здесь женщина вольна выбирать себе супруга, а мужчина – обязан закрывать лицо даже в своем шатре. Вера в Аллаха переплетается с древнейшими культами пустыни, мудростью, завещанной в утраченном собрании «Анги».

Здесь, посреди пустыни, у подножия населенной джиннами горы, чьи…

"Бесы пустыни" (в оригинале «Аль-Маджус» - «маги, колдуны») - масштабное эпическое полотно ливийского прозаика Ибрагима Аль-Куни.

Бескрайняя Сахара. Палящее знойное солнце. "Гиблый" ветер и жизнь кочевников, которая неразрывно связана с легендами, поверьями предков и их мифологией. Здесь соседствуют гурии, иблис, джинны, горный баран и священная гора Индинан, маги и религия, дервиши и султаны.

Ибрагим Аль-Куни написал не просто роман, описывающий жизнь и быт кочевников, но произведение о жизни человека в момент слома традиций, перехода от языческой культуры к религии. Отмена рабства, отказ от услуг магов и гадалок, переход к единому Богу (Аллаху), развития транспортной инфраструктуры, строительство города (в глазах язычников этот тот самый Вау, аналог утерянного Рая) - все это болезненно…

Язык книги для меня сложноватый, не сразу втянулась, но саму книгу прочитала с удовольствием. Вообще пустыня это - другой мир, красивый и немного страшный, загадочный. Ну как можно жить в песках? Однако можно. Хоть и не просто. И вот этим не просто и объясняются свои законы, обычаи, верования. То, что нам кажется странным - вполне объяснимо для людей пустыни.  Люди, живущие там, совсем другие. Нам не понять целиком их жизни, да и, наверное, не надо. Для этой жизни нужно родится именно там. Но читать было увлекательно, интересно прикоснуться к другому миру, попытаться представить себя в этих местах.

Как только прочла первую строчку этого произведения подумала, моя книга, понравится точно. И правда вначале меня заворожил язык этой книги, льется просто , давно я такого не читала, что ни строчка так ее в цитаты хочется унести- очень красиво Все эти описания Сахары , сравнения просто изумительны.

Сахара сморщилась темными складками, горизонт нахмурился и помрачнел до следующего восхода. Небо налилось кровью, облака нагнали тьму и башни северного Идинана окутались чалмой туч.

Но, видимо я совсем приземленный человек мне совсем не по душе те легенды, что здесь рассказаны. Вернее вся книга сплошная легенда. Когда дело касалось обыденности, все эти ритуалы, все действия направленные просто выживание в пустыне, я не могла оторваться от книги. Очень познавательно, часто очень красиво…

Пустыня, как это ни покажется странным, вовсе не пустынна. В оазисах живут люди, строят города, раскидывают палатки у подножия гор. Племена оседлые и кочевые - два разных мира не только по способу жизни: запертые в городских стенах проще поддаются проискам шайтана. Пустыню пересекают караваны, одинокие путники и стаи волков. В пустыне обитают джинны и бесы, в горах снуют те же бесы да ещё горные бараны. Чтобы жить, нужно договариваться со всеми жителями пустыни - где-то приспосабливаться, где-то замаливать, а то и бороться жестоким образом. Сахарцы передают свою историю изустно, передавая выдолбленное предками на камне сказание, раскиданное по всей пустыне. Связь с предками не прерывается: они ушли, но остались с живыми, их черепа всегда можно достать из песка, вспоминая или придумывая…

Ливийский писатель, по национальности туарег. Дурацкий приём - ставить глагол в конце предложения. Переводчик, наверное, подумал, если действие происходит в пустыне (Сахаре), то и язык должен быть тягучий как песок.

Вероятно да, но не за счёт того, что глаголы ставить в конце! Ладно бы в прямой речи - это ещё можно было бы понять - а то в нейтральных описаниях: "Слабость свою она одолела", "с этого места интересно за людьми наблюдать", "горы к небесам вытянулись" так на каждой странице. А вообщем - традиционный набор для Востока: красавицы, вожди, войны, верблюды, шатры, караваны.

Автор закончил Литературный институт в Москве. Тогда русский для него как второй родной. Встретился бы с переводчиком, спросил: "Игорь, что это ты меня напереводил так?" Может и встречался. Может так и надо.…

Мы, воспитанные в традициях европейской культуры, настороженно относимся ко всему, что выпадает за эти рамки. Но с другой стороны интересно открывать для себя что-то новое, абсолютно непохожее на все привычное и знакомое. Арабская литература как раз тот случай, когда это скорее открытие, чем нечто привычное. Ну, а самое главное, когда это открытие становится интересным и увлекательным. Что здесь и произошло. Мне понравилось. Да, у книги своеобразный тягучий язык. Да, в ней правда тесно переплетена с фантазией. Да, героям очень трудно привыкнуть, они постоянно у меня путались. И, пожалуйста, не надо просить меня пересказать сюжет, вряд ли у меня получится что-то внятное. Самое большее, что смогу - это передать ощущения и впечатления. А они повторюсь, очень даже положительные. Огромная…

Золото было самое настоящее! Я же видел! Оно сверкало, переливалось... Шейх не дал мне договорить. - Что ж... Значит, действительно золото.

Рассказ ливийского писателя демонстрирует арабские поверья и легенды, и тут же режут глаза мне культурные различия. Например, вынесенные в цитату: мне сразу вспомнилась русская поговорка "Не всё то золото, что блестит". Мировая несправедливость зато несправедлива повсеместно - дожди с градом прекращаются на подступах к Сахаре, золото можно найти там, где отсутствует необходимый для соблюдения традиций черный козлик, да и кто вообще достоин и не без греха? И я ничего не поняла про алчность, весь рассказ был ноющее волнение, ожидание какой-то беды, ведь когда два путника в пустыне и алчность в глазах - быть беде, кто потом найдет человека в песках? А…

За эту книгу я бралась с особым предвкушением. Я интересуюсь описаниями жизни в пустыни, а учитывая, что автор по происхождению туарег, я жаждала получить информацию, что называется, из первых уст. Но с первых же страниц стало понятно, что произведение не простое. Это - не лёгкое чтиво на ночь, в него надо усиленно вдумываться, желательно сидеть с карандашом в руке и тетрадкой, чтобы хоть как-то разобраться в хитросплетениях языка и стиля повествования. Сначала мне это вроде как удавалось, но дочитав до 73 страницы (из 441 в моём ридере), я окончательно перестала что-либо понимать. Автор говорит загадками. Открывает сцену, не называя имён, а употребляя лишь местоимения. Это сильно усложняет и без того не простое дело. Жаль, видимо, мой внутренний читатель ещё не дорос до этой книги.…

Когда я бралась за эту книгу, мне казалось что это будет что-то про караваны, разбойников, приключения и т. д. Но это скорее сборник сказаний и легенд туарегов - одного из самых загадочных народов в мире. Читателя приглашают войти в мир Сахары, почувствовать её как нечто живое, загадочное, волшебное. Да, написано это стилем, к которому не сразу привыкаешь, ему присуща изысканная недосказанность, игра в полунамёки и отсюда очень красивые и тонкие повороты событий, но зачастую нить повествования просто теряется, заметается словно песком и вернуться назад, выстроить логику событий бывает не просто, потому что читатель вдруг обнаруживает себя стоящим посреди пустыни, а как он здесь оказался и почему, и кто эти люди (герои) что его окружают, подчас просто не разобрать. Но мне…