Леонид Парфёнов - все книги по циклам и сериям | Книги по порядку

Седьмой по счету, «нулевой» по порядку, полуторный по объему, этот том книжного проекта «Намедни» охватывает 15 послевоенных лет: 1946–1960. Поровну разделенные смертью Сталина, они вместили две эпохи: зрелой советской империи и начала ее распада. Потому так ярки и контрастны события-люди-явления. От «заморозков» до «оттепели»: АК-47 и Аденауэр, Берия и Брижит Бардо, «Василий Теркин» и Венгерское восстание, габардин и «Голубка» Пикассо, «Дело врачей» и «Доктор Живаго», Ив Монтан и Иван Бровкин, Корейская война и «Кубанские казаки», пижамы и «Победа», Перон и «Подмосковные вечера», совнархозы и стиляги, «Современник» и спутник, Хикмет и…

События, люди, явления. То, без чего нас невозможно представить, еще труднее – понять.

348 феноменов пятилетия

Новое, переработанное и дополненное издание тома "Намедни 1961–1970" – самая объёмная книга серии. Ключевое советское десятилетие "нашей эры" представляет мозаика из 348 событий-людей-явлений.
Карибский кризис и КВН, выходной в субботу и вынос Сталина из Мавзолея, квартиры-хрущёвки и "Куба – любовь моя!", Гагарин и Гленн, поручик Ржевский и Пьеха, ушастый "Запорожец" и убийство Кеннеди, прима Плисецкая и песни Пахмутовой, расстрел в Новочеркасске и Роднина, КСП и коммунизм к 1980-му, высылка Бродского и возвращение Стрельцова, Зорге и землетрясение в Ташкенте, твист и Театр на Таганке, Магомаев и МКАД, смещение Хрущёва и самиздат, Берлинская стена и "Бриллиантовая рука", Анжелика и американцы на Луне, стройотряды и Софи Лорен, хулахуп и хунвейбины, бегство Нуриева и Братская ГЭС, плащ-болонья и пенсии колхозникам, Грушинский фестиваль и Генсек Брежнев, Окуджава и "Операция “Ы”", искусственный мех и Индира Ганди, Шестидневная война и шесть соток, "В мире животных" и ввод войск в Чехословакию, Брумель и балет "Спартак", янтарь и "Я шагаю по Москве", Солженицын и "Спидола", мини-юбки и мелиорация, война во Вьетнаме и вратарь Яшин, автобусы "Икарус" и Андропов во главе КГБ, два года в армии и дворцы бракосочетания, студент Шурик и "Спортлото", Чебурашка и чеканка, Олег Попов и Останкино, Даманский и деревенская проза, нейлоновые рубашки и нефтепровод "Дружба", выходной 8 марта и Вицин–Никулин–Моргунов.
Том иллюстрируют свыше 700 фотографий, плакатов, рисунков, карикатур, кадров из фильмов и сериалов десятилетия.

Гран-при конкурса "Книга года" Агентства по печати и массовым коммуникациям и Московской международной книжной выставки-ярмарки;
Книга года по результатам голосования читателей журнала "Афиша";
Приз "Лучшая книга журналиста" Федерального Агентства по печати и массовым коммуникациям;
Приз "Серебряный слиток" от радиостанции "Серебряный дождь" в числе событий года.

Третий том книжного проекта "Намедни. Наша эра. 1981–1990" посвящен особенно богатому событиями десятилетию – 80-м. Эпоха началась траурными маршами на похоронах генсеков, а потом разогналась до сокрушительной революции. Старцев из политбюро, продовольственную программу, книжку "Малая Земля", магазины соцстран, "Иронию судьбы", итальянскую эстраду сменили соперничество Горбачева и Ельцина, кооперативные кафе, гласность, объединение Германии, "Маленькая Вера" и "Интердевочка", рок на стадионах. Прилет Руста, разрешение ксероксов, взрыв Чернобыля, реабилитация Церкви, телемосты, джинсы-"варенки", борьба с пьянством, первые прямые выборы,…

Четвертый том "Намедни" – про 1990-е годы, действительно революционное десятилетие, когда сменились страна и строй. Имена, понятия, явления – в нашем словаре с 90-х: биржи и бомжи, Земфира и Зюганов, "Газель" и Гайдар, Диана и дефолт, Черномырдин и Чечня, шансон и Шойгу, Пелевин и Путин, "Балтика" и "баунти", Акунин и "аська", "макарена" и мобильный, Илюмжинов и Интернет. Девяностые будут потом называть "лихими", они и впрямь промчались лихо, до сих пор поражая своим драматизмом и разнообразием. Но без них не было бы "благословенных" 2000-х. Самый большой и наиболее переработанный в сравнении с телеверсией том "Намедни" содержит свыше 500…

Пятый том проекта "Намедни. 2001–2005" наименее связан с телеверсией – последних лет в ней не было вовсе. Годы, когда складывается наше время, в котором страна и мир живут сейчас. Страшные теракты 11 сентября, "Норд-Оста" и Беслана. Всепобеждающие гламур, глянец и желтая пресса. Эпоха офиса и фитнеса, Википедии и ВВП, Шумахера и Шрека, питерских и пиара, Батуриной и Басманного суда, Галкина и Гришковца, Forbes и фотошопа, Абрамовича и админресурса, ЮКОСа, ЖЖ и "УАЗ Патриота". События, люди и явления, уже входящие в историю, представлены в сопровождении свыше 500 фото и других иллюстраций.

Том книжного проекта "Намедни" про годы 1971–1980 – это панорама эпохи, которую назовут застоем: растущий дефицит всего и массовое диссидентство, "Союз" – "Аполлон" и безрезультатная борьба с пьянством, повторы "Семнадцати мгновений" и "Иронии судьбы", стабильное Политбюро во главе с "лично Леонидом Ильичом" и фарцовка джинсами, Высоцкий и Пугачева, "Жигули" и Афган. Притом что это "тучные годы" дорогой нефти настоящей энергетической сверхдержавы, которая тягается с Америкой на равных, проводит образцовую Олимпиаду, а над ее сателлитами никогда не заходит солнце. В сравнении с телеверсией объем многократно расширен и дополнен, в книге…

Издание посвящено отцу телевидения, русскому инженеру-эмигранту Владимиру Козьмичу Зворыкину. Как и одноименный фильм, книга рассказывает об удивительной жизни изобретателя, изменившего всю цивилизацию XX века. В книге впервые публикуются его мемуары.
Издание иллюстрировано уникальными архивными материалами, фотографиями, а также кадрами одного из лучших документальных фильмов Леонида Парфенова.

Шестой том подводит итог нулевых годов. Совсем недавнее прошлое становится историей: айфон и Аршавин, биатлон и Билан, Кабаева и Кондопога, Леди Гага и "Лада-Калина" нацлидера, нанотехнологии и Навальный, Перельман и Политковская, Петрик и "Пусть говорят", рэп и Рамзан, Сколково и Саркози, тандем и торренты, Чавес и Чапман, Черкизон и Чуров, а также "ютьюб", Эйяфьятлайокюдль, Янукович и десятки других событий-людей-явлений смонтированы сверстаны более чем с 500 фото и другими иллюстрациями только что ушедшей эпохи.

Мы живем в эпоху ренессанса советской античности.
Когда 12 лет назад начинали снимать телепроект "Намедни 1961-1991", еще все поколения были советскими и хотелось провести инвентаризацию их опыта. Мол, вот, с чем мы вошли в новую эпоху. Казалось: дальше российское будет отменять, и заменять собой советское. Оказалось: российское чаще повторяет и продолжает советское. Вот уже первое поколение, не заставшее СССР, вступает в жизнь - а она, как музейный зал, заставлена советскими античными слепками.
Страна справляет праздники и служит в армии, выбирает власть и смотрит телевизор, продает углеводороды и получает образование, болеет за сборные и лечится в больницах, поет гимн и грозит загранице - по-советски.
Только советское прошлое понимается большинством как свое, родное. И даже только послевоенное прошлое - происхождение родины увереннее всего исчисляют от страны - победительницы во Второй мировой и первой космической державы. На День России печатают плакат: старт Гагарина, Парад Победы, новодельный храм Спасителя - это день советской и послесоветской России. На доске наменитых питомцев юридического факультета Санкт-Петербургского университета висит дюжина нынешних Должностных лиц, выпускников Ленинградского университета им. Жданова. Но нет там ни Ленина, ни Керенского - у элиты историческая память не длиннее, чем у масс.
Свод феноменов советского периода - попытка Увидеть главные черты этой цивилизации. "Томов" запланировано четыре: по десятилетиям. Конечно, книга-альбом - совсем другой формат, чем телевизионный цикл. Тексты написаны заново, их объем вырос в несколько раз, но принцип построения проекта - монтаж "событий, людей, явлений" год за годом - сохранен. Леонид Парфенов

В комплект, предлагаемый читателю, входят 6 томов книжного проекта "Намедни. Наша эра", посвященного насыщенной событиями эпохе 1961-2010 годов и 6 голографических открыток (размер 105 x 135 мм).
В книгах множество фотографий, рисунков, карикатур и других иллюстраций.

Самый большой российский документальный сериал НАМЕДНИ 1961-2003 был многократно показан в эфире, выпущен на видеокассетах и DVD. Но советская эпоха, как оказалось, не ушла в прошлое, продолжаясь в нынешней российской жизни.
Материалы проекта были переработаны, многократно расширены и дополнены. К каждой книге подобрано более 500 иллюстраций. Конечно, книга-альбом - совсем другой формат, чем телевизионный цикл, но принцип построения - монтаж "людей, событий, явлений" год за годом - сохранен.

Комплект упакован в сумку.

Самый большой российский документальный сериал "Намедни 1961-2003" был многократно показан в эфире, выпущен на видеокассетах и DVD. Но советская эпоха, как оказалось, не ушла в прошлое, продолжаясь в нынешней российской жизни.
Материалы проекта были переработаны, многократно расширены и дополнены. К каждой книге подобрано более 500 иллюстраций. "Томов" запланировано четыре: по десятилетиям. Конечно, книга-альбом - совсем другой формат, чем телевизионный цикл, но принцип построения - монтаж "людей, событий, явлений" год за годом - сохранен.

Восьмой по счету, этот том книжного проекта "Намедни" – про 1930-е. Среди событий-людей-явлений: Большой террор и Битва за Британию, Ворошиловский стрелок и "Веселые ребята", Гитлер и Голодомор, "Золотой теленок" и "Закон о трех колосках", Каганович и "Кукарача", "Краткий кур" и "Катюша", Павлик Морозов и пакт Молотова-Риббентропа, Рузвельт и "Рабочий и колхозница", Торгсин и тюбетейки, убийство Кирова и "Утомленное солнце", Хрущев и Халхин-Гол, Циолковский и ЦПКиО. В томе около 500 иллюстраций – фотографии, плакаты, карикатуры, репродукции картин тех лет.

"Дом" - это не социальный заказ и не брошюра по благотворительности, мы сделали хорошую книжку, которую будет интересно читать всем, вне зависимости от читательского отношения к бездомным, "Ночлежке" и социальной ответственности.
Если не знать, что книга сделана в честь "Ночлежки", по содержанию это понять невозможно. Это просто очень хорошие и очень разные рассказы. Где-то речь идет о наследстве, где-то о домашнем аресте, а где-то о детских фантазиях. Одни рассказы художественные, другие публицистические. Какие-то были написаны довольно давно, другие только что. Авторы никак друг с другом не совещались, выбирая тот или иной рассказ для сборника, но иногда в это сложно поверить - такие удивительные переклички находятся в текстах.