Цитаты из книг — Ян Валетов

Внезапно лицо ее смягчилось. — Беспощадный, – передразнила она Тима. – Я четыре года живу одна, Книжник. Посмотри на меня! Я жива! Я не раздвигаю ноги перед похотливым Свином! Я не вынашиваю щенков для того, чтобы они служили вождям! Могло быть совсем по-другому, Книжник! Могло быть совсем по-другому! Жить вместе – это не…

— Нет никакой разницы, где умереть, Ханна, – сказал он. – Смерть всегда одинакова. А вот жить можно по-разному…

— Ты хороший человек, – Грег взял ее за руку, осторожно, как берут в ладонь птицу, и она не отстранилась, – но люди – это просто люди. Они лживы, жестоки, безжалостны, коварны, но способны на подвиг и самопожертвование. Они прекрасно обходятся без знаний, любят богатство, власть и секс, и им нравится убивать, но иногда…

Выезжая из Парка, Ханна не думала, что на свете может быть что-нибудь страшнее пережитого ею за последние несколько дней, но она ошибалась. Всегда может случиться что-то хуже того, что было.

— Мир, в котором люди читали книги, умер, Книжник. — Он умрет, когда мы перестанем читать. Пока мы только перестали писать, но это еще не конец…

Вера в то, что жена — само совершенство, чрезвычайно укрепляет брак, хотя ослабляет ум, во всяком случае так говорил мой русский друг Беня Борухидершмойер.

Мамзер (ивр.) – согласно еврейской традиции, мамзер/мамзерет – это ребёнок, родившийся у замужней женщины в результате прелюбодеяния. Это слово часто ошибочно переводят как незаконнорождённый/незаконнорождённая. На самом деле, «незаконнорождённый» означает «рождённый вне брака». Практическое значение этого статуса состоит…

Многие считают писательство ненужным занятием, а я полагаю, что важнее него нет ничего на свете. Мы приходим и уходим, а книги остаются. Тела наши давно превратятся в прах, но мысли, перенесенные на бумагу, не истлеют. Мы творим историю для будущих поколений, и если перестанем писать, история умрет вмести с нами.

Правы те, кто говорит, что один миг меняет жизнь. Если бы мы знали, о каком именно миге идет речь! Но нам не дано знать, в какой именно момент мы оказываемся на перекрестке дорог, нам не предугадать, куда они ведут, и любой свой выбор мы всегда делаем вслепую. Раз за разом – от рождения и до самого конца.

Просто, куда бы ты ни пришел, к каким бы сияющим вершинам или зияющим провалам не привели тебя жизненные дороги, в конце пути ты поймешь, что вещи всегда не такие, какими кажутся на первый взгляд. Всегда. Великие цели по прошествии лет оказываются ничтожными, а те, что ты посчитал ничтожными, самыми важными. Твой выбор,…

Возможно, это неправильно, но в моем деле, даже если ты не доверяешь никому, нельзя никому не доверять…

Но победа оказалась бы бесполезна – что стоит победа для того, кто живет войной? Разве может человек, профессия которого – создавать пепелища, построить стены нового дома? Тот, кто привык убивать, не станет растить пальму из финиковой косточки, он лучше зарежет того, кто уже сделал это, и срубит плодоносящие деревья,…

Какая им разница? Зачем людям знать, каким был Иешуа в действительности? У них есть свой Га-Ноцри – придуманный, выхолощенный до полной бесплотности, увешанный чужими историями, неспособный на человеческие чувства и эмоции. Придуманный Иешуа перестал быть живым – веселым, грустным, любящим, неосторожным. Никто не помнил…

С тех пор я точно знаю, что можно умереть за идею, но смерть никогда не должна быть самой идеей. Иначе любое действие становится бессмысленным, любое намерение – пустым. Никакие обычаи, никакие жаркие речи, никакие уговоры, никакие высокие цели не должны заставить человека отнять у самого себя то, что подарил ему Бог.…

Долголетие совсем не Божий дар, уж скорее повод усомниться в Его милосердии. Мой мир умер, а я все еще жив, наверное по недоразумению.

Вера, если убрать мишуру, не что иное, как отсутствие сомнений. Она слепа, как новорожденный щенок. Отсутствие критического взгляда на события, описанные в священных текстах, и на выводы, сделанные по их прочтении.

Как говорил мой русский друг Беня Борухидершмойер — это такая страна, что здесь воскреснуть, как раз плюнуть! Как говорил мой русский друг Беня Борухидершмойер — чтоб нам так жить, как здесь страдают. Как говорил мой русский друг Беня Борухидершмоер: «Женщина — это нежное, хрупкое и беззащитное создание, от которого хрен…