Цитаты из книг — Адриан Антони Гилл

Я пока не слышал достойного объяснения тому, откуда берётся поэзия и как она появляется на свет, но точно знаю, что она является высшей точкой эмоциональных, чувственных и мыслительных процессов.

Меня даже не удивляет, что большинство американских подростков считает, что высадка на Луне была секретной операцией спецслужб, проведённой в ангаре в Техасе, где тени падают не в ту сторону. Качественная теория заговора всегда занимательнее реальных событий.

Слово "уникальный" - слово оценивающее и всеобъемлющее, но в географическое соревновании единственных в своём роде явлений Мадагаскар стоит отдельно, как созданный природой храм уникальности.

Человек, хорошо знающий Мадагаскар, рассказал, что остров поражает людей, которые прежде не бывали в Африке, а тем, кто Африку знает хорошо, он просто крышу сносит.

суперинтендант полиции Саймон Оуэнс, офис которого украшен стимулирующими афоризмами. Любимый его афоризм звучит так: "Самое главное - сделать самое главное самым главным"

антикварный магазинчик с занимательной табличкой "Здесь вам не музей, все на продажу, а если не хотите покупать - проваливайте"

Мои дни закончатся, и последнее, о чем я буду сожалеть (лишившись мышц, зубов, глаз, обоняния и всего остального), - не о том, что в моей жизни было мало секса или икры, кашемира или смеха, я буду сожалеть, что так и не увидел северного сияния или Тимбукту, не добрался до пустыни Атаками, не встретился с племенем нага в…

путешествия - вещь действительно отличная. Они вдохновляют, наполняют сердца радостью и заставляют думать иначе.

Странная это штука – деньги. Они не всегда ведут себя так, как вы ожидаете. Они похожи на воду. Не только потому, что имеют свойство утекать сквозь пальцы, но и потому, что умеют находить путь наименьшего сопротивления. А еще они не всегда чисты и не всегда приятно пахнут.

Диктаторы неизменно тратят первую половину жизни на то, чтобы потрясти и перекроить мир, а вторую – на то, чтобы отстоять свою репутацию под натиском современности ради каких-то мифических потомков: история, дескать, меня оправдает. Кастро – исключение из правила о том, что ни один человек не является островом. Он и есть…

Мы останавливаемся, озираемся, слушаем тишину, посвист мачете и вздохи быков, сосем из стеблей сладкий прохладный сок и размышляем о том, что убийственную, неизбывную нужду и изматывающий труд удивительно часто окружает заманчивый ореол своеобразной пронзительной эстетики. То есть пока вас не попросят присоединиться.

Каждый город – антология рассказов. Они перетекают один в другой. Обрываются и начинаются снова. Каждое место – бесконечный перечень завязок.

Гавана – город, где время словно остановилось. Здесь испытываешь жутковатое ощущение пойманности в стоп-кадре, будто шестидесятые вдруг замерли на марше – левая нога на земле, а правая так и не успела опуститься, чтобы отпечатать очередной шаг.

Главный вклад Исландии в мировую культуру – ее саги десятого века, собрание мифов и полуисторических преданий, где можно найти истоки вагнеровского «Кольца нибелунга» и рассказ об открытии Америки (вот и еще одна причина, по которой Джереми так любит исландцев: подобрав в океане Америку, они выкинули ее за ненадобностью).…

Итак, первая наша задача – экипироваться. Нам нужны свитера… Нет, не так. Нам нужны фуфайки толще слоновьей ноги, а еще нам нужен мех. Мы не просто угрожаем существованию пушных зверей – мы хотим остричь наголо всю эволюцию. Мех в Исландии – не изящный элемент отделки модного костюма, а рабочая одежда, практическая…

Но чего в Исландии больше всего, так это погоды. Мягкое, благосклонное слово «климат» к ней не подходит: это погода героических, мифических масштабов, и жить с ней – все равно что жить со злобным полоумным великаном. Самый воздух вокруг ощущается как могучая и враждебная человеку среда. Девять месяцев в году за…