Борис Акунин - все книги по циклам и сериям | Книги по порядку

""Страна, которую мы называем Древней Русью, так сильно отличалась от России послемонгольской эпохи, что через толщу минувших столетий кажется нам какой-то сгинувшей, легендарной Атлантидой… Был ли на самом деле Рюрик? Приглашали ли славяне варягов? Прибивал ли Олег щит на врата Цареграда?"" Борис Акунин адресует свою историю Отечества широкой читательской аудитории: людям, которым интересно узнать (или вместе с автором увлеченно вычислить), как было на самом деле. И попытаться понять, что в нашем тысячелетнем Государстве — причине и российских бед, и российских побед — так и что не так (и почему).

"История делается не в лесах и степях, а в Византии и еще нескольких местах, освещенных солнцем исторической памяти. Весь остальной мир погружен в сумерки, где копошатся какие-то смутные тени, которые потом исчезают бесследно… ", — убежден отмеченный знаком особенной судьбы герой романа "Огненный перст". Однако именно такие "тени" нередко меняют ход времен. Самые поразительные, переломные моменты разных эпох показаны глазами представителей одной необычной семьи, от приключений которой захватывает дух даже у искушенного читателя! Середина IX века. Дамианос Лекос, сын славянской рабыни, обладающий редкими способностями и возможностями,…

«В биографии всякой страны есть главы красивые, ласкающие национальное самолюбие, и некрасивые, которые хочется забыть или мифологизировать. Эпоха монгольского владычества в русской истории – самая неприглядная. Это тяжелая травма исторической памяти: времена унижения, распада, потери собственной государственности. Писать и читать о событиях XIII-XV веков – занятие поначалу весьма депрессивное. Однако постепенно настроение меняется. Процесс зарубцевания ран, возрождения волнует и завораживает. В нем есть нечто от русской сказки: Русь окропили мертвой водой, затем живой – и она воскресла, да стала сильнее прежнего. Татаро-монгольское…

"Бох и Шельма" – плутовская повесть о русском средневековье, а еще это уникальная возможность для читателя задуматься о ключевых вопросах, ответы на которые и сегодня остаются открытыми.
Немецкий купец Бох знает, что русский парень Яшка — продувная бестия, но всё равно нанимает его на работу. Зачем? Бох говорит: "На свете знаешь чего меньше всего? Нескучного. От людей мне давно скучно, а ты занятный. Дорога-то длинная". Изворотливый ум несет Яшке и удачу и беды — то он вор, а то герой. Начиная с мелкого жульничества, Шельма постепенно дорастает до первого крупного дела…

В этой книге оживают страницы отечественной истории XV-XVI веков, - как драматичные, ключевые события, так и небольшие эпизоды, о влиянии которых на ход истории порой мало кто задумывается. Охвачен период с момента освобождения Руси от иноземного владычества до великой Смуты новой утраты независимости в результате внутреннего кризиса и вражеского вторжения. Почему первоначальные успехи сменились поражениями? Что во "втором" русском государстве изначально было или со временем стало причиной подобной непрочности? Третий том проекта "История Российского государства" продолжает разговор об истории Отечества с читателем, который предпочитает…

«Москва идет! Хоронись!» кричали на Руси испокон веков, боясь скорой на расправу и безжалостной власти.

Роман «Вдовий плат», действие которого происходит в 1470‑х годах, посвящен столкновению двух систем государственного устройства: тоталитарной московской и демократической новгородской. Роман является художественным сопровождением третьего тома «Истории Российского государства», посвященного периоду освобождения Руси от иноземного владычества до великой Смуты.

Семнадцатый век представляется каким-то потерянным временем, когда страна топталась на месте, но в истории Российского государства этот отрезок занимает совершенно особое место, где спрессованы и "минуты роковые", и целые десятилетия неспешного развития. Наиболее тугим узлом этой эпохи является Смута. Это поистине страшное и захватывающее зрелище - сопоставимый по масштабу кризис в России повторится лишь триста лет спустя, в начале ХХ века. Там же, в семнадцатом веке, нужно искать корни некоторых острых проблем, которые остаются нерешенными и поныне. Книга "Между Европой и Азией" посвящена истории третьего по счету российского государства,…

"Он вдруг увидел перед собой всю свою длинную-предлинную жизнь как одну краткую седмицу: с трудоначальным понедельником, юновесенним вторником, мужественной середой, сильным четвертком, зрелой пятницей, грозовой субботой и тихим, светлым воскресеньем…"
На нем — вся московская стража, блюдение городского порядка, сыск преступлений. Он расследует злодеяние за злодеянием, а перед глазами читателя между тем проходит не только череда невероятных приключений "старомосковского Шерлока Холмса", но и весь семнадцатый век, с его войнами, лихими разбойниками и знаменитыми бунтами.

Тридцатилетие, в течение которого царь Петр Алексеевич проводил свои преобразования, повлияло на ход всей мировой истории. Обстоятельства его личной жизни, умственное устройство, пристрастия и фобии стали частью национальной матрицы и сегодня воспринимаются миром как нечто исконно российское. И если русская литература «вышла из гоголевской шинели», то Российское государство до сих пор донашивает петровские ботфорты. Эта книга про то, как русские учились не следовать за историей, а творить ее, как что-то у них получилось, а что-то нет. И почему.

«Всему, что он знал и умел, юношу обучили в храме Коосиндзи, принадлежащем к великой школе Мансэй, которая единственная из всех течений буддизма учит человека жить без страхов и самоослеплений. Учит Истине».

Повесть «Ореховый Будда» описывает приключения священной статуэтки, которая по воле случая совершила длинное путешествие из далекой Японии в не менее далекую Московию. Будда странствует по взбудораженной петровскими потрясениями Руси, освещая души светом сатори и помогая путникам найти дорогу к себе...

«Эпоха цариц», то есть события русского XVIII столетия, – поразительно интересный период отечественной истории, когда Россия превратилась в евразийскую империю, расширяющуюся на запад, юг и восток. Это время преподает нам несколько важных уроков: об ограниченности неограниченной власти, о необходимости и рискованности реформ, о том, как можно и как нельзя править Россией.
Книга рассказывает, как завязывались «вечные» российские узлы: национальный вопрос, внутриобщественное противостояние, жажда свободы и страх перед порождаемым им хаосом.

Этот роман, написанный в духе авантюрно-философских романов XVIII столетия, описывает захватывающую эпоху, когда человечество училось обустраивать общество, мыслить и любить по-новому. Что-то получалось, что-то нет, но скучно не было! Внутри спрятана еще одна книжка, дополнительная. Называется она "аристобук", то есть "улучшенная книга": впервые в издательской практике она снабжена уникальным аудиовизуальным контентом, считываемым смартфоном или планшетом при помощи бесплатного приложения.

Эта книга посвящена событиям первой половины XIX века, эпохе правления сыновей императора Павла — Александра, кумира отечественных либералов, и Николая, кумира отечественных государственников. Два эти политических режима, очень разные по идеологии и стилю, задали России новый ритм дыхания, продолжающийся и поныне. Какие уроки можно извлечь из изучения александровско-николаевской эпохи? «Первая сверхдержава» — седьмой том «Истории Российского государства» — рассказывает читателю, в чем причины стремительного взлета и последующего ослабления Российской империи, какой ценой страна достигла лидирующей мировой позиции и к каким результатам привел опыт «сверхдержавности».

Детективный роман Бориса Акунина, действие которого разворачивается на фоне грозных событий войны 1812 года, является художественным приложением к седьмому тому проекта "История Российского государства". Такой пары сыщиков в истории криминального жанра, кажется, еще не было…

Восьмой том проекта "История Российского государства" можно было бы назвать "Зигзаги", потому что политика описываемого периода (1855–1894) делает крутые виражи. До краха империи и гражданской войны еще далеко, но в русском небе уже посверкивают зарницы будущей грозы и льется первая кровь. Эпоха Александра II и Александра III дает ответ на вопрос: почему всё вышло так, как вышло.

Это роман идей и приключений, потому что в России идея всегда - приключение. Действие происходит в эпоху великих реформ и великих общественных потрясений второй половины XIX века, когда определялся путь, по которому пойдет страна, и еще мало кто понимал, куда этот путь ее приведет.

Этой эпохе посвящено больше литературы, чем всей остальной отечественной истории вместе взятой. Целые академические институты занимались "историей революции" — в сущности, очень коротким периодом. Пожалуй, можно сказать, что предыдущие тома "Истории Российского государства" являлись подготовкой к этому. Попробуем разобраться в причинах гибели государства. Была — и остается — надежда, что если правильно проанализировать анамнез болезни, то, может быть, удастся с ней справиться при следующем обострении.

«В этот самый миг с грохотом распахнулась дверь. Сейчас судьба подхватит меня и понесет на своих бурных волнах, не давая опомниться...» Не зря криминалист Василий Гусев пытался передать дело «табачно‑спичечной королевы» главе частного детективного агентства. Расследование, на первый взгляд касающееся только одной семьи, вскоре выйдет на совсем другой уровень и затронет тех, от кого зависит судьба Империи...

Роман, дополняющий девятую книгу цикла «История Российского государства»

"Русские не римляне, им хлеба и зрелищ много не нужно. Зато нужна великая цель, и мы ее дадим. А где цель, там и цепь... Если же всякий начнет печься о собственном счастье, то, что от России останется? "
Пьеса "Убить Змееныша" закрывает тему ХVII века в проекте Бориса Акунина "История Российского государства" и заставляет задуматься о развилках российской истории, о том, что все и всегда могло получиться иначе.
Пьеса стала частью нового спектакля-триптиха РАМТ "Последние дни" в постановке Алексея Бородина, где сходятся не только герои, но и авторы, разминувшиеся в веках: Александр Пушкин рассказывает историю "Медного всадника" и сам попадает в поле зрения Михаила Булгакова. А из XXI столетия Борис Акунин наблюдает за юным царевичем Петром:"…И ничего не будет. Ничего, о чем мечтали… Ни флота. Ни побед. Ни окна в Европу. Ни правильной столицы на морском берегу. Ни империи. Не быть России великой…"

«По-божьи, может, и не так. А по-человечьи так. Люди делятся на своих и чужих. Свои — те, кто с тобой и за тебя. Они-то и есть настоящие люди. Чужие — или враги, или никто. Они не имеют никакой важности. Своя собака дороже чужого хана. Со своими, как с чужими, обходиться нельзя. И наоборот: поступать с чужими, как со своими, тоже неправильно… В начале XIII столетия Русь столкнулась не только с непобедимым врагом, но и с другим взглядом на мир. Борис Акунин в жесткой, драматической повести «Звездуха» рассказал о тяжелейшем времени противостояния монголо-татарской орде… и о невозможной самоотверженной любви.