Истории с книгами — Георгий Эфрон

Первая часть. Голубые, мгновенные, как в жарком вечернем бреду, купола авиационных взрывов, остались позади. Сын Цветаевой покидал грозовую Москву на поезде в октябре 1941 г., вошедшем в историю как "паника в октябре". Словно в стихе Цветаевой, "жено, насыпью застывшие столбы", проносились и возникали снова. Чуть позже, в своей книге стихов и прозы "Проба пера", Мур напишет эскиз - За мечтой, первая строчка которого - диалог души со стихом матери "Рассвет на рельсах" - "Полей не видно шахматных". Мур пишет: Поезд мчится по шахматной доске, как в Алисе в зазеркалье. Далее, он сравнивает Мечту с Гаммельнским Крысоловом ( обращение к поэме…

Перелистывал томик писем Ариадны Эфрон, дочки Марины Цветаевой. Она вспоминает, как ей однажды приснился её братик Мур, погибший в 19 лет на фронте. И так больно ей стало, до слёз, захотелось прижать его к сердцу.. Я не знаю как это объяснить. Но из всех любимых мной писателей, мне чаще всего снилась именно Аля. Хотя она вовсе не любимый мой писатель, да по сути и не писатель. Алю я нежно люблю, как сестрёнку. Это вообще так странно.. что нам порой не снится тот, кого мы любим. Мне всего два раза снился Платонов. Два раза Набоков. Один раз Есенин. Цветаева снилась много раз. Перси Шелли — ни разу. Георгий Эфрон — пару раз. Причём я был…

«Культурная программа» в этом чистеньком и ухоженном (несмотря на криминал начальства) городе – одно из лучших воспоминаний. Друзья-коллеги, ресторан с музыкой и тостами, картины Шишкина и музей кавалерист-девицы Дуровой. Наконец, в сенях цветаевского музея – балка, на которой небезызвестная отчаявшаяся поэтесса повесилась. Подлинность дерева меня волнует мало. Но помню, смутно мелькнул в голове вопрос: а как же она оставила ребенка? Посреди страшной войны, несовершеннолетнего школьника и - без НИКОГО!