Рецензии на книги — Сэйс Нотебоом

Первый опыт прочтения книги голландского писателя Сейса Нотебоома определенно могу назвать положительным. В романе «Ритуалы» наличествуют многие компоненты, которые должны были меня заинтересовать: это – темы экзистенциализма, религии, одиночества, столкновения философий Запада и Востока, своеобразие формы произведения. Роман состоит из трех частей – событийно не связанных друг с другом: «Интермеццо. 1963», «Арнолд Таадс. 1953», «Филип Таадс. 1973». Во всех трех частях книги рассказывается о трех эпизодах из жизни главного героя – Инни Винтропа. В первой части романа Инни – личность не могущая найти себя в жизни. У него нет конкретных занятий, и живет он на то, что составляет гороскопы, играет на бирже и приторговывает предметами искусства. Его брак с фотомоделью распадается, что…

Нет-нет-нет, не хочу думать о том, что со мной будет в двадцать. Двадцать - это взрослость; это - быть ответственным за своё будущее, и становиться кем-то, и уверенно комкать своё счастье. А лучше - сидеть в конторке на несуществующей должности, отсылать приятно бессмысленную корреспонденцию, вертеть в руках вещи, читать факультативные книжки, быть тощим, быть юным, быть одиноким. Соблюдать ритуалы необременённости, влюбляться и не думать. Не думать вообще.

Нет-нет-нет, не хочу думать о том, что со мной будет в тридцать. Тридцать - это зрелость; это - наконец-то понять, что твои поступки есть ты. Потерять любовницу, стать усталым. Понести заслуженное наказание без возможности топать ножками, принять своё вынужденное уединение как очевидную амальгаму: детка, ты ничего не сделал для того,…

Подумать только, сколько полезных вещей принесла нам цивилизация. Теперь, вместо того, чтобы гоняться за мамонтами или часами выпиливать скребок, можно просто сходить в ближайший гиппермаркет. Час-полтора - и вот вы счастливый обладатель недельного запаса продуктов, какого-нибудь супер-мега-навороченного кухонного комбайна, ну и двух-трех новеньких кофточек. Однако у всей этой прелести есть один существенный недостаток. И я сейчас не об экологии, "спасем планету" и так далее, а о гораздо более.. личном, близком и понятном каждому отдельному человеку. Своя рубашка ближе к телу, так ведь? И пока у тебя ноет зуб, тебе абсолютно не важно, что и где творится. Недостаток в том, что цивилизация высвобождает время. Кучу свободного времени. Тонны и тонны секунд, которые надо чем-то занимать. А…

«А он, валяя дурака, сидит на краю могилы» Сейс Нотебоом

«Не выходи из комнаты, не совершай ошибку», - призывал Иосиф Бродский. И главный герой романа, бывший учитель греческого и латыни Херман Мюссерт строго придерживается этого правила. Мир героя – это тесная амстердамская комната в доме, стоящем на канале. Сразу же вспоминается «одноместный монастырь» из романа Сейса Нотебоома «Ритуалы». В каморке Мюссерта окно во всю стену, но у героя этой истории нет привычки любоваться пейзажем, он полностью согласен с тем, что «за дверью бессмысленно все, особенно - возглас счастья». Канал, город, люди существуют будто бы параллельно. И лишь соседи из окрестных домов уже привыкли к одинокой фигуре в кресле, ставшей неизменным признаком их личных городских пейзажей, «указующим перстом» в совсем…

— И другого выхода нет? — Мне недостает любви.

Ага, зато всего остального в избытке. Избыточный мир, переполненный трогательными мелочами, не дающими разглядеть жизнь. Поэтому они движутся из пункта А в пункт Б точно по часам (и не дай бог вам ошибиться на две минуты – вселенская катастрофа, пулю в лоб!); они говорят цитатами и сердито спорят с кем-то несуществующим (потому и спорят, что тот не существует, а претендует на главенство в универсуме); они чертят пунктирную линию от женщины к женщине (полная грудь, упавшие волосы и сперма на языке); они считают пункты акций и курсы валют и торгуют антиквариатом (и не могут удержать то неизменно ускользающее, что не помещается в столбцы цифр); не успев распроститься с католическими ритуалами, они хватаются за восточные, и часы высиживают в…

«Как сердцу высказать себя? Другому как понять тебя? Поймет ли он, чем ты живешь?...» (Ф. Тютчев)

Да, у меня тоже есть тонкий шрам между большим и указательным пальцами. Да, я тоже на ночь иногда беру себе в проводники в морфеево царство цитату из «Божественной комедии». Да, я тоже фотографирую с не всегда мне самой понятными целями облака, песок, воду, сумерки, снег и кору деревьев. Да, я тоже очень многое из Мандельштама знаю наизусть, хотя специально не заучивала. Да, в моей голове с детских лет тоже есть немало песенных и стихотворных географических карт, до сих помогающих мне добраться из точки А в точку B. Да, некоторые картины я воспринимаю как старых знакомых и навещаю их в Берлине или в Мадриде, когда бываю там – просто так, чтобы повидаться, ведь знаю их до мельчайшей детали.…

Мне хотелось хотя бы отзвуком продлить японскую тему, начатую «Осенним мостом» и «Японией эпохи Мэдзи», и я взяла «Ритуалы». Как написано в аннотации, это вершина творчества так нравящегося мне С. Нотебоома. И хотя на мой вкус, все его книги – вершины, эта обещала быть просто Джомолунгмой, которая в своем роде и есть воплощение тотального одиночества, почти невозможной единичности существования.

Как все книги С. Нотебоома, «Ритуалы» оказались вещью в себе, снобистски и насмешливо задающей читателю вопрос: чего тебе здесь надобно, что именно ты хочешь узнать? Или ты просто случайно, ненароком забрел в чужую жизнь, в которой тебе совершенно нечего делать? Каждое слово было тяжелым, как уран, и, казалось, значило намного больше, чем его лингвистическое значение, требовало работы над собой.…

Вообще-то я не люблю малую прозу и редко читаю сборники рассказов. Но Сейс Нотебоом – особый случай: у него я готова читать все. Маленькие очерки, фактически, зарисовки этой книги удивительно атмосферны и по-особому, как-то осязательно-вдыхательно-впитывающе иллюстративны. Ты не читаешь – ты находишься внутри создаваемых ими образов, получая эстетическое и когнитивное удовольствие от коллекций мельчайших деталей, невероятно тесно сплетающихся с твоим собственным опытом и жизненными впечатлениями.

Изящный стиль, необыкновенное мастерство изобразительной каллиграфии, разнообразие «полетов наяву» оказалось великолепным чтением. Иного слова, чем «арабески», я к этой книге подобрать не могу. Современные арабески. Сегодня уже мало кто пишет так точно и выразительно, что каждое слово хочется…

«Что-то в этой крохотной смерти сроднило их – то ли сама смерть, то ли её краткий ритуал». В литературе абсурда можно выделить два направления: искусственный или театральный абсурд, больше напоминающий комедию положений, чем жизненную драму, и абсурд естественный или фундаментальный, наиболее ярко описанный в «Приговоре» Достоевского. Роман Сэйса Нотебоома, безусловно, относится ко второму направлению, и посвящен решению центральной проблемы философии абсурда - проблемы самоубийства.

Инни Винтроп осознал неизбежность самоубийства, когда от него ушла жена. Нельзя сказать, что её уход стал для Инни неожиданностью, но и готов к такому развитию событий герой не был. Потрясение оказалось слишком сильным, чтобы продолжать жить «как ни в чем не бывало». Инни в достаточной степени католик, чтобы…

Когда мы вступаем в жизнь, нам кажется, что она станет нам праздником и радостью, и мы уж точно не будем озабоченно смотреть по сторонам, и с тревогой предостерегать молодых от ошибок. Мы практически уверены в том, что все правила придуманы для того, чтобы их нарушать, а ритуалы - отживающая часть старого мира. Но вот жизнь идет, наша искренность и откровенность с каждым разом обходится всё дороже, и становится всё очевиднее, что свою ранимую душу куда проще упрятать в ритуалы, обряды, привычные процедуры и традиционные мероприятия, а с реальным самим собой встречаться как можно реже, и только после предварительной подготовки. Одним для этого необходимо выпить, другим - провести сессию с психологом. Ну нет, конечно, не у всех всё так печально, но есть люди, которые прекрасно понимают, о…

Их жизнь и их искусство не изменились, и люди приезжают сюда, надеясь окунуться в давнее прошлое. Но то, чего вы ищете, постепенно исчезает, почти совсем исчезло. А вам надо одного, не так ли? — хоть на миг вернуть себе потерянный рай.

Душевный и стильный роман. Он такой невесомый и парящий, безумно красивый и поэтичный. Главное поймать волну и его такт. Я на какой-то миг в нем потерялась и растворилась. Даже жаль, что роман небольшой, ибо то ощущение прекрасного и изящного хотелось бы продлить. Но ничто не вечно в нашем мире. А жаль.

Потерянный рай. Что это такое? Что есть рай? Возможен ли он на земле? Для каждого это что-то свое. Уникальное и удивительное. Для одной из героинь - это стремление и единение с природой. Она готова променять зажигательную и веселую жизнь в Бразилии на…

«Не выходи из комнаты, не совершай ошибку…» (И. Бродский)

Есть книги, от каждой строчки которых становится хорошо. Даже просто от созерцания фамилии автора на обложке рождается волнующее предвкушение семантического удовольствия, и ты, считая минуты до вечера, готовишься к встрече с книгой, как к свиданию, только что не надеваешь фамильный жемчуг и маленькое черное платье.

Книги С. Нотебоома для меня всегда событие. Их чтение не просто быстрое заглатывание и переваривание сюжета, как происходит во многих других случаях, а – путешествие, великолепный дрейф от берега «анализ текста» к берегу «наслаждение текстом». Это совершенно особое ментальное занятие, когда смыслы авторского текста сопровождаются собственными ассоциативными перебивками, создавая пресловутое «читательское нетерпение».…

Тот случай, когда мне сложно оценить книгу. И не тот случай, когда очень понравилось и очень не понравилось вкупе. А скорее, книга "по ту сторону" моих критериев оценки и предлагаемой шкале звездочек. Вероятнее всего, я "не доросла" до оценки книги. Там много неуловимого смысла или бессмыслицы. С тонкой грустью европейца вкладывает писатель в уста главного героя

Его охватила безысходная печаль. О Таадсах, о судьбе, что идет своим путем, о пропащих годах и невыносимости нынешнего мира.

А все остальное - в книге. Судьба Инни, его одиночество, томление, жизнь и основополагающие размышления двух одиноких Таадсов, отца и сына, беседы о Боге, экзистенциализме, Дао, жизни и смерти, спасении. Увы, смерть и самоубийство в романе настолько глупы, что жизнь героев равнозначно бессмыслицы. Текст…

"День поминовения" - роман, пожалуй, лучший из прочитанных у Нотебоома. Он менее изящный, чем "Ритуалы", более тяжеловесный, но от этого не менее интересный. В фокусе Нотебоома - одиночество человека, вина, страх, воспоминания и история.

Основной сюжет строится вокруг встречи двух интровертов - оператора-документалиста Артура Даане и историка Элик Оранье. По сути эти два закрытых человека создали вокруг себя кокон, плотно защищающий их маленький мирок. Для Даане этим миром является съёмка малоприметных вещей, ног, мелочей. После авиакатастрофы, где погибли сын и жена, оператор бежал в свой мир. Элик Оранье по сути сделала то же самое. Для неё травмой стала жизнь без отца, мать-алкоголичка, изнасилование. Её мир - это мир средневековой королевы, информация о которой была не такой богатой.

Ос…

Заброшенность предполагает, что мы сами выбираем наше бытие. Жан-Поль Сартр. Экзистенцилизм - это гуманизм

По Сартру человек без Бога заброшен, так как ему не на что опереться ни в себе, ни вовне. Но свобода означает отнюдь не вседозволенность, а возможность выбора.

Арнолд Таадс и Филип Таадс пытались найти способ существования в условиях этой заброшенности, свою гармонию. Первый - в горах и лыжах, второй - в дзен-буддизме и чайной церемонии. Да, конечно, логика есть в смерти Таадсов, как осуществлении гармонии мира, но это не значит, что этот выход единственный. Главный герой Инни Винтроп пытается в этом абсурдном мире нащупать свой способ существования. Он живет, влюбляется. Женщины стали для него неким смыслом существования, начиная от великолепной Петры и до безымянной молодой…

Вы верите, что книги могут исполнять желания тех, кто их читает? Пусть даже виртуально. И дело даже не в том, что виртуально, а в том, что автор как-то знает, чувствует, догадывается об этих желаниях и исполняет их так, как, может быть, читатель сделал бы сам, будь у него время и возможность. С. Нотебоом подслушал сразу несколько моих желаний, и одно из них – конечно же, вернуть свой потерянный рай. Хотя бы на пару часов, пока длится чтение.

А все началось с моего намерения устроить новый экзамен для так понравившегося мне после «Дня поминовения» С. Нотебоома. «Потерянный рай» сулил сразу столько интертекстуальных соблазнов, что не взяться за него было просто нельзя. И это был тот самый случай, когда с эпиграфа понимаешь, что книга твоя, и с жадной нетерпеливостью начинаешь свой…

Экзистенциализм по-голландски, как выяснилось, ничем не отличается от любого другого экзистенциализма, что логично - ибо, если верить сторонникам означенной культурно-философской традиции, человеческое существование в любых точках земного шара одинаково бессмысленно, трагично и сопряжено с ощущением внутреннего конфликта, потерянности и одиночества.

Правда, стоит отметить, что Нотебоом именно одиночество ставит во главу угла и сверх всякой меры наделяет этим печальным состоянием своих героев. Осознание тщетности бытия, простите за высокопарность, приводит двоих из их числа, отца и сына Таадсов, к якобы добровольному, но на деле к вынужденному замыканию на собственной персоне и каждодневных "ритуалах", призванных подчеркнуть степень их автономности от общества и глубину его неприятия.…

Роман-вариация на тему "Потерянного рая" Мильтона. Пожалуй, в этом произведении Нотебоому удалось совместить изящество "Ритуалов", увлекательность сборника "Красный дождь" и глубину "Дня поминовения". Правда, масштаб проблем не такой как в последнем, но это коротенькому произведению о рае только на пользу.

По сути это поэма в прозе. Две переплетающиеся истории. Первая - история девушки из Бразилии, которая отправляется искать с подругой свой "потерянный рай" в лоно дикой Австралии. Но мечта рассеивается, потому что той романтической Австралии уже и в помине нет. Вторая история - история Эрика Зонтага, голландского критика, который находит свой "потерянный рай" в Австрии на лечении. И ангелом в нём, является не кто иная, как девушка из Бразилии.

Также роман изобилует символами, чёрное…

Флешмоб 2013 (3/13)

Книга об одиночестве, как уже не раз здесь писали. О бессмысленности существования, о легкости этого бессмысленного бытия – без ответственности, без сострадания, без любви.

… жизнь его состояла из событий, но событий, не связанных между собой каким-либо единым жизненным замыслом.

Человеку все время нужно чем-то заполнять своё время, непременно нужно иметь смысл и цель, а иначе зачем тогда мы живем? Разве не затем, чтобы учиться, потом «стать кем-то», жениться, родить детей? Чтобы молиться богам, обеспечивая себе всепрощение и билет в рай? В общем-то, можно еще парочку целей себе поставить, главное - чтобы было чем заняться. Герои этой истории облекают свою жизнь в обертку разнообразных ритуалов, лишь бы хоть чем-то восполнить пустоту, внешнюю и внутреннюю. Как…

Начала читать эту книгу, одновременно пытаясь смотреть, матч Надаля с Монако. Знаю - очень странная попытка объединить эти два совершенно несовместимые занятия. Но так получилось, сама не знаю почему. Пока Надаль (именно за него я болею, просто потому, что его очень жалко, он никак не может стать первой ракеткой) в первом сете, постепенно получал инициативу, я пыталась прочитать и понять первую главу. Признаюсь, до сих пор не понимаю первую часть книги и это не от постоянных попыток сделать два дела одновременно. Пока я читала главу, первый сет закончился, а дальше смотреть было уже не интересно.) Это произошло потому, что я никогда не испытывала ничего подобного. В те минуты, когда я думала, что наконец понимаю о чем дальше будет книга, автор переносился во времени, менял желания и…