Чем мы обязаны викторианцам

Современная санитария, быстрый транспорт, глобальные коммуникации и многое другое

Бар в казино Лас-Вегаса — не самое подходящее место для размышлений о том, чем мы обязаны нашим викторианским предкам, но именно там я находилась, когда меня осенило — мы обязаны им гораздо большим, чем думаем.

Мой муж принимал участие в турнире Мировой серии покера, а я сидела на барном стуле и ждала его, когда вдруг поняла, что без мигающих огней игровых автоматов, музыки, бьющей по ушам, и бесконечных такси, снующих за большими стеклянными дверьми, мы не могли бы существовать.

Я работала над этой статьей уже некоторое время, но не была удовлетворена ничем из написанного. Все изменилось, когда я сидела на барном стуле и потягивала бокал мерло (бары в казино Вегаса никогда не закрываются...)

В тот самый момент я находилась посреди ужасной пандемии, в маске и в людном общественном месте. Как ни странно, чувствовала я себя в достаточной безопасности, потому что знала — принятые мною меры предосторожности дают настоящую защиту. Я была привита, носила маску, чтобы не распылять и не вдыхать заразу, и мыла/дезинфицировала руки в соответствии с медицинскими рекомендациями. А уверенность в том, что эти меры защиты работают, появилась у меня благодаря викторианцам.

Они были первыми, кто осознал, как может распространяться болезнь. Не поймите меня неправильно, они не первыми догадались, что раздельное содержание людей может помочь остановить распространение инфекции. Во время вспышек холеры в семнадцатом веке города по всей Европе закрывали главные ворота и помещали людей на карантин. Но благодаря шотландскому врачу Уильяму Бадду мы теперь понимаем, как важно не только закрывать ворота, но и иметь чистые источники водоснабжения, канализационные системы и сбор мусора.

Бадд, работая в окрестностях Бристоля во время вспышки тифа, пришел к выводу, что единственным общим фактором для всех заболевших жителей деревни было использование одного и того же колодца. Это открытие буквально проложило путь к современным системам санитарии во всем мире.

Я сделала еще один глоток своего мерло и заметила, что мужчина, сидящий через несколько барных стульев от меня, деловито пишет смс на смартфоне. Я не утверждаю, что викторианцы полностью ответственны за почти мгновенные системы связи, но без изобретателя Александра Грэма Белла мы бы не пялились в наши айфоны и андроиды. Но Белл не должен получать все лавры, так как телеграф, предшественник телефона, был изобретен в 1837 году — есть некоторые споры о том, кто на самом деле его создал, поэтому здесь нет индивидуальной заслуги, но это изобретение открыло мир для всех.

К 1840-м годам офисы телеграмм были разбросаны по Англии, Европе и Соединенным Штатам. К 1870-м годам подводные кабели были проложены по всему миру. В 1883 году английские газеты сообщили о разрушении Кракатау, острова, расположенного за тысячи миль в Тихом океане, в течение двенадцати часов после самого взрыва. У викторианцев было реальное желание принять новые технологии... Или усовершенствовать те технологии, которые они не изобрели сами.

Но они изобрели один из самых важных элементов массового транспорта — железнодорожный поезд. Именно это новшество (около 1804 года) перевело Великобританию из преимущественно сельской культуры в индустриальное, городское общество. Первой коммерческой железной дорогой, заслуживающей внимания, была Стоктонская и Дарлингтонская, открытая в 1825 году. Железные дороги изменили все, принесли мобильность в массы, что привело к появлению всех других видов массового транспорта.

Тем не менее, для отдельных жителей Викторианской эпохи велосипед был огромным благом для местных транспортных потребностей — однажды я вычитала, что он улучшил генофонд, поскольку позволял молодым джентльменам и леди ездить на велосипеде в соседний город или деревню в поисках более привлекательной пары. К концу 19 века лошадь и коляска вышли из употребления. Подземные железнодорожные системы, трамваи и уличные автомобили — все они зародились при викторианцах. Чем был бы Лондон без метро?

Викторианцы также стали первопроходцами в области государственного образования. У них было довольно радикальное представление о том, что все, включая девочек, должны уметь читать и писать. И сделали они это не для того, чтобы принести пользу обществу, а потому что их фабрики, магазины, судоходные, страховые и банковские компании нуждались в грамотных работниках. Но как автор я рада, что эти недальновидные бастионы капитализма предполагали образование для низших классов, потому что это имело непреднамеренное последствие — все больше и больше людей могли читать... Именно поэтому газеты, журналы и книги начали процветать.

Мы все знаем, что Иоганн Гутенберг изобрел печатный станок в 1436 году, но в течение сотен лет книги стоили дорого и были исключительной привилегией богатых людей. Кроме того, несмотря на то, что романы существовали уже несколько десятилетий, чтобы насладиться ими, нужно было уметь читать. Но расширение среднего и рабочего класса, который был грамотным, означало, что теперь каждый мог узнать о подвигах разбойников и ковбоев на американском Западе или о романтике «Джейн Эйр»  Шарлотты Бронте и «Грозового перевала»  ее сестры Эмили. Теперь можно было посмеяться над умными диалогами Оскара Уайльда и разделить захватывающие приключения Роберта Льюиса Стивенсона.

Викторианцы создали замечательных писателей, которые подарили миру книги, популярные и сегодня (а также огромное количество того, что не читают), и я, например, очень, очень благодарна им за это. Если бы Уилки Коллинз не написал «Лунный камень» , роман, который считается первой настоящей тайной, у нас, возможно, не было бы праотца всех писателей, пишущих о тайнах... И да, он викторианец. Конечно же, речь идет и о великом Артуре Конан Дойле.

Первый роман Дойла «Этюд в багровых тонах»  был опубликован в 1887 году. За эту работу Дойлу заплатили всего двадцать пять фунтов... Но она стала началом писательской карьеры, подарившей миру удивительного сыщика Шерлока Холмса. К счастью для нас, Дойл написал множество потрясающих произведений, которые читают и сейчас.

Популярность культового героя Дойла положила начало длинному ряду замечательных детективных историй, которые продолжались с Викторианской эпохи, через Эдвардианскую и в XX и XXI веках. Дашиэлл Хэмметт, Рэймонд Чандлер, Дороти Сэйерс, Нгайо Марш, Эллис Питерс и мой личный фаворит Эрл Стенли Гарднер, возможно, никогда бы не написали свои романы, если бы не одержимость Викторианской эпохи растущей экономикой и глобальной экспансией в виде Британской империи, которая, несмотря на свои очевидные недостатки, сделала английский язык основным языком во всем мире.

Инспектор Уизерспун и миссис Джеффрис обязаны самим своим существованием этой плеяде писателей-мистификаторов, которые вели их за собой. К счастью, я не вылезала из книг с тех пор, как научилась читать, и загадки — мой самый любимый жанр. Они научили меня многому о человеческих мотивах, жадности и бесконечном, никогда не прекращающемся поиске справедливости.

Я не знаю, каким был бы мир, если бы Викторианская эпоха была другой, но подозреваю, что большинство из нас по-прежнему жили бы на захудалых грунтовых фермах, толкая плуг, и я, например, весьма благодарна, что это не так. Я знаю, что, несмотря на мир, который часто пугает и сбивает с толку, мы в огромном долгу перед викторианцами.

То, что происходит в Вегасе, не всегда должно оставаться в Вегасе — по крайней мере, когда речь идет о вдохновении для статьи.

Эмили Брайтвелл (Еmily Brightwell)

Совместный проект Клуба Лингвопанд и редакции ЛЛ