4

Читала я этот роман долго, с большими перерывами и очень неровно: какие-то куски глотала залпом, засиживаясь допоздна, другие же, наоборот, мусолила днями, буквально продираясь сквозь текст. И отношение к прочитанному оказалось таким же неоднозначным.

В целом, книга разделилась для меня на три неравноценных части: история взросления Мишеля Марини, история жизни эмигрантов в Париже и флэшбеки в советское прошлое. Композиционное строение романа прекрасно увязывает все эти части в единое целое. Масштабность действия автор виртуозно сумел совместить с камерностью обстановки: здесь вам и Алжирская война, и студенческие бунты, и Вторая мировая, и соперничество двух сверхдержав, не говоря уже о более мелких, но не менее знаковых событиях вроде побега Рудольфа Нуреева на Запад или полета в космос Юрия Гагарина - настоящий срез эпохи, сконцентрированный в одной точке и показанный сквозь призму взросления самого рассказчика.

Последний факт, к сожалению, изрядно подпортил мне впечатление от книги

Последний факт, к сожалению, изрядно подпортил мне впечатление от книги, поскольку ни сам Мишель Марини, ни его многочисленная родня симпатии у меня не вызвали, а уж некоторые так называемые "друзья" вроде Сесиль так просто бесили на протяжении всей книги. Не было в романе ни одного персонажа, которому хотелось бы посочувствовать, потому что всё, что с ними происходило, было результатом их же ошибок и подлых поступков. Впрочем, никаких претензий к автору, я понимаю, что все эти персонажи должны были лишь подчеркнуть одиночество главного героя, его неприкаянность и разочарование в тех, кого он считал самыми близкими людьми. Он должен был на собственном опыте проверить науку Игоря и Леонида: "Не надейся на друзей, надейся только на себя. Друзья уходят, друзья предают и забывают, друзья делают больно". Единственный момент, связанный с Марини, который меня по-настоящему зацепил, это его разрыв с отцом, ушедшим из семьи. Вот здесь я ох как хорошо понимала чувства Мишеля, понимала и сопереживала, даже боялась, как бы он сам по примеру Сесиль каких-нибудь глупостей не натворил и он-таки их чуть не натворил. Но в остальном, увы, все эти семейно-дружеские перипетии и любовные вздохи главного героя прошли мимо меня.

А вот к героям-эмигрантам у меня сложилось двоякое отношение. С одной стороны, их судьбы не могут оставить равнодушным, ведь эти люди вынуждены были бросить всё, что они любили и за что боролись, спасая жизнь себе и близким. С другой стороны, почти у каждого из них на совести десятки чужих оборванных жизней - по военным ли, по идеологическим ли причинам, это уже другой вопрос. Ну как тут не вспомнить поговорку о том, куда вымощена дорога благими намерениями! Да, есть и исключения, тот же Игорь, талантливый врач, несправедливо обвинённый во вредительстве, но в данном случае исключение лишь подтверждает правило - у каждого есть пятно на совести, безгрешных нет. Но всё-таки главный камень преткновения - это идеология. Это то, из-за чего члены клуба готовы были в глотки друг другу вцепиться, о чём там велись бесконечные споры, писались книги и монографии, а также то, что вымораживало лично меня на протяжении всего романа, не давая сопереживать обитателям клуба неисправимых оптимистов. Мне бесконечно чужд идеологический фанатизм, которым на протяжении всей истории человечество оправдывало свои самые гнусные, низкие поступки. Можно понять, когда человек идёт на преступление ради того, чтобы защитить свой дом и свою семью, но убивать других во имя великой идеи - нет, ни понять, ни принять такое я не могу. Разве не очевидно, что практически всех этих людей, так пламенно воспевающих идеологическую борьбу, правительства их стран просто использовали в собственных, сугубо корыстных целях? Ну да, "мы новый мир построим, и за ценой не постоим". А когда приходит осознание, что тебя использовали и выбросили за ненадобностью, эти люди кидаются обвинять правительства, идеологов-вдохновителей, систему - кого угодно, только не себя.

Что же касается изображения в романе советского периода, то тут автор дал маху. Ну во-первых, что за разрушенный до основания город, какие руины? Ленинград в войну, конечно, обстреливали, и местами весьма интенсивно, но чтобы прямо весь город в руинах лежал - это уже явный перебор. Такое чувство, что автор Ленинград со Сталинградом перепутал. Зачем-то разрушенный Смольный собор приплёл, хотя на самом деле он не пострадал в войну и до сегодняшнего дня практически в первозданном виде дошёл. Метро опять же, которое в Ленинграде только через десять лет после окончания войны строить начали. Вот вроде бы мелочи, а неприятно. Если уж берёшься описывать прогулки якобы советских людей по якобы ленинградским улицам, то уж хоть справочники полистай, а иначе зачем вообще столько подробностей упоминать. Да и сами эти якобы советские граждане настолько картонны и неубедительны, что лучше бы автор вообще за советские флэшбеки не брался. Французы, конечно, за милую душу всю эту фальшь скушают, а вот у русскоязычных читателей непременно останется неприятный осадок.

Подводя итог, хочется отметить удивительную атмосферность романа, ювелирную привязку к описываемой эпохе - тончайшими нитями упоминаемых фильмов, музыкальных групп, театральных и балетных постановок, а также фотоискусства и, конечно же, литературы, которая здесь всему голова. Такой живой, ностальгический образ ушедшего времени, я просто очарована. Несмотря на все свои недостатки, роман заслуживает восхищения. И хоть он и не попадёт в мой список любимых книг, я без опаски могу посоветовать его своим друзьям.