4.5 Год из жизни одной деревни

Знаете, обычно мне редко везет с лауреатами различных литературных премий – либо мне совершенно непонятно, за что же это дерьмо пустословие получило премию, либо, что еще хуже, буквально с первых страниц становится понятным, на что же было вылито море дерьма чернил, дабы, задев, так сказать, за живое и оскорбив кого надо, обязательно получить премию (Вы не подумайте! Исключения, конечно, были, но...).
Поэтому, взявшись за книгу нобелевского лауреата Владислава Реймонта, поляка по происхождению, да еще и описывающую события того времени, когда Польша входила в состав Сами-Знаете-Какой-Империи (чего до сих пор некоторые представители сего замечательного государства и по сей день не могут простить уже второй по счету наследнице «той самой Империи»), я была абсолютно убеждена, что ждет меня поток нелицеприятных оскорблений в адрес России и русских.
А что же я получила на деле? Да для перечисления упоминаний о чем-либо российском в книге хватит пальцев одной руки (сразу на ум пришли лишь каторга в Сибири, табак, да письмо на русском). Вместо этого я прочитала очень глубокий роман описывающий обыденность самых обыкновенных мужиков и баб, которых встретить можно было не только в Липцах, небольшом польской деревне, но и в любой русской деревушке или даже кавказском горном селе или ауле. Да и в наши дни, остались еще на земле места, где есть свои озлобленные на весь свет за обиду, нанесенную самыми родными людьми Ягустинки; могучие мужики, вроде старшего Борыны, одним своим гневным взглядом способные навести ужас на любого; трудолюбивые жены и матери, как Ганка, которые способны на все ради родной семьи; жадные и эгоистичные кузнецы (али совсем не кузнецы), готовые пойти на любую подлость ради своей личной выгоды; брошенные, никому не нужные старики и старухи, вынужденные, как Агата, искать последнее перед смертью пристанище; Доминиковы, обиженные на весь мужской род и вымещающие гнев на родных сыновьях; и, конечно, роковые красавицы (хотя, и далеко не всегда красавицы) Ягуси, при виде которых любой мужик забывает обо всем на свете!
В романе нет масштабных революций, войн или природных катаклизмов, нет истории о всепоглощающей и всепрощающей вечной любви между мужчиной и женщиной, нет никакого глубокого философского подтекста, для понятия которого пришлось бы перерыть гору комментариев и критики. «Но в чем же тогда величие этого произведения?» – спросите вы. А заключается оно именно в том, что автор описывает обычный, ничем глобальным не примечательный год из жизни самой обычной деревни, в которой живут самые обычные люди.
Но зато как он это делает! Я, думаю, как и большинство читателей романа, во время чтения переносилась в Липцы, деревню, которая становилась моим родимым домом. Казалось, я лично знакома со всеми жителями, к слову, описанными так мастерски, что ни на секунду не возникало ощущения, что это всего лишь «закорючки на бумаге», плод авторского воображения. Да, среди них не было ни одного на сто процентов положительного или отрицательного персонажа. Так, Ганка, больше всего понравившаяся мне во второй половине книги, в первой немало меня раздражала тем, что только и делала, что ныла да возмущалась несправедливым отношением к ним свекра, мирилась со свинским поведением мужа, буквально толкавшего всю семью в пропасть. Зато вселенское "вседеревенское зло" и гроза всех жен, Ягуся, помогала чем могла молодой семье своего брата, навещала больную Юзю, с которой, к слову, они совсем не ладили. Да и корыстной сукой, которая вышла замуж за богатого старика лишь ради его денег, ее назвать язык не повернется: ведь, когда Ганка выгнала ее, Ягуся ушла, не борясь ни за землю, ни за дом. Да и потом ни разу об этом не заикнулась. Она просто подобна безмозглому, но прекрасному животному, и на уме у нее нет ничего, кроме утоления самых низменных инстинктов. Ну, а Ягустинка, острая на язык и готовая влезть буквально в каждую семью, но не имеющая права в родном доме, живет и в моем дворе.
А какие прекрасные в книги описания природы! При моей нелюбви к работе в огороде на даче, я все равно во время чтения, буквально наполнялась чувством любви и благодарности к земле, кормилице нашей! Как сильно любят ее все герои книги, которые треть года вынуждены были обрабатывать ее без всех современных средств, в лучшем случае, при помощи лошади, а часто – и самим впрягаясь. Думаю, что можно сказать, что и природа, и хозяйство (не только земля, но и избы, домашний скот, потеря которого приравнивалась к потере близкого человека), наравне со всеми персонажами, также является действующим лицом романа, от которого так часто зависит жизнь и благополучие остальных героев.
Единственное, что смущало меня, это название романа. Конечно, мужики в романе играли важную, незаменимую роль в жизни деревни. Это особенно заметно, когда все они на некоторое время были вынуждены отправиться в острог, а их женам и детям пришлось ох как несладко. Но на протяжении всей книги меня не покидала мысль, что некоторые женские персонажи играют не менее (если не более) важную роль в сюжете.
Ведь, на мой взгляд, протагонистами романа являются именно женщины: Ягна и Ганна. Это две противоположные абсолютно во всем женские сущности. Страстная, сладострастная красавица, гулявшая при живом еще муже, противопоставляется верной жене, которая, простив мужу все былые обиды, не только не сдалась в тяжелые времена, но и, взвалив на себя ответственность за хозяйство, улучшила положение своей семьи и дождалась мужа из тюрьмы, приложив все возможные усилия, чтобы его вытащить. И, если в том, что Ганка любила своего непутевого Антека, у меня не осталось никаких сомнений, то на вопрос: а любила ли Ягна хоть кого-нибудь? – я так и не нашла ответа в романе.
К слову, в вопросе с названием все становится на свои места, если посмотреть этимологию слова «chłopi», которое обозначает не только принадлежность человека к сильному полу, но и крестьянство.

P. S. "Мужики" - это книга, которую я буду советовать читать всем ценителям настоящей литературы. Думаю, каждый найдет в романе что-то, что придется по душе именно ему.