5

Сцена великолепна.
Издатели ведут нас из склепа, который сторожит вовсе не мертвых, а живых от тех, кто каждую ночь жаждут сбежать из склепа. Отличное кафкианское вступление ведет в безумные "Усы" Каррера, затем плюхаешься на карусели Ролана Топора, к тому моменту, когда твой разум начинает оргазмировать от абсурдности и стенать от таинственности, Топор усыпляет тебя пьесой с happy end.
В архиве Андре Жид возвращает в замкнутость СССР, а Вадим Климов решает проехаться по противоречиям Артюра Крована, уже приевшегося Андре Бретона, защитить Александра Дугина.
Emtremum захватывает дыхание своей "Социологией палача" Роже Кайуа, Юлиус Эвола рассуждает как Дугин, а Дмитрий Хаустов больше говорит о "Котловане" Платонова, чем о труде. А Алексей Лапшин отсылает нас на "Седьмой континент" Ханеке, где мы, практически и так находимся... А Дугин, как ни старался, так новых координат для нас и не обнаружил.