3

Мы тут, в Р.Ф., живем уже практически в состоянии осуществившейся антиутопии, или даже сразу нескольких. При этом, оптимисты (или пессимисты?) говорят, что может быть ещё хуже, много хуже. И истории на эту тему сочиняют.

В «Ликее» окончившая это учебное заведение и прошедшая «путь воина» (виртуальное испытание, в ходе которого нужно находить выход из самых безвыходных ситуаций) американка с русскими корнями Джейн приезжает в Санкт-Петербург, работать в генетической консультации и нести свет цивилизации аборигенам, погрязшим в лени и нищете. Среди такой мглы и приходится существоватьликеидам, их попытки улучшить окружающую действительность не слишком успешны. Да и само ликеидство и порядки, установленные с его помощью, по ходу романа подвергаются решительному развенчанию. Мишени, против которых направлен пафос «Ликея», вполне узнаваемы: планирование семьи, приводящее к резкому снижению рождаемости, дебилизация при помощи массовой культуры, профанация образования и несчастная судьба детей в школах с «облегченной программой», а главное безбожие, замененное синтетическим культом и медитациями, от которых можно сойти с ума. Впрочем, детали не очень прописаны, Завацкая спешит написать о своем, о женском: Джейн встречает Алексея, который добровольно вышел из Ликея, порвал со сверхчеловеками и обратился к христианству. Человек побеждает искус Сверхчеловека и в нем, а потом и в молодой женщине, полюбившей загадочного русского пилота безнадежной любовью. Хотя наша героиня и воспитана как Воин (Хорошо хоть не «Солдат Джейн»: вспомним, как в конце одноименного фильма Деми Мур орала: «Отсоси мой член!) - но в конце романа она отвергает путь избранных. Исключенная из числа ликеидов Джейн ждет ребенка от Алексея, который женился на ничем не примечательной девушке-«аборигенке» с которым, и надеется вести трудную жизнь, обычную для человека в России. Получается, по Я.Завацкой, что совершенствование избранных - это порок, ведь это совершенство куплено дорогой ценой: вокруг нищета и болезни маргиналов, которые при это все же живут более «естественно». Попутно у Завацкой многим достается: антропософам, Даниилу Андрееву (а нечего видеть то, что встает перед внутренним взором и записывать-хранить с огромным риском и терпением!), пророку нашему Александру Исаевичу (Джейн, еще ликеидка, читает лекцию о новых культах в гимназии им. Солженицына - siс!!), ну, и много еще забавных деталей. Почему же при всей лапидарности, и, порой, несуразности «Ликея» его основной идеи сочувствуешь. Не потому ли, что уже сейчас большинство наших людей превращено в маргиналов – и до окон с бычьим пузырем уже совсем недалеко. Новые «людены» уже превращают в маргиналов большинство человечества. Мир, обустроенный по правилам пи-ара и менеджмента, будет похож на ад для большинства недо-человеков и рай для сверхлюдей. Сверхчеловеками мы вряд ли будем. Быть слабыми, несовершенными людьми, сохраняя человечность – в этом наша миссия, если угодно. Преодолеть человеческое – не антихристово ли это искушение? М.Калашников, кажется, искренне не понимает, что мы воюем, побеждаем, если можем, по-своему: несчастные, полуголодные, неказистые с «последней гранатой» против танков и сверхчеловеков, выведенных в прекрасных школах на берегу озер…
При том, что нравственный пафос «православной фантастики» помогает не терять надежду, реалии русского ХХ11 века попросту ужасны. В «Ликее» описано, как население и территория России существенно сократились: Москва, например, в состав России уже не входит. Постоянными спутниками жителей этой новой России являются нищета, болезни, натуральное хозяйство. Из народа вынули душу, и он страшно деградировал. Не погибнуть окончательно можно только Верою. Явственно видно, что литература отражает шок от «катастройки» и последующих событий, который не мог пройти бесследно. Произведения, написанные в годы «постперестройки», несут на себе печать этих потрясений. Антиутопия Завацкой проецирует распад и деградацию некогда великой державы на два столетия вперед.
Если вы ищите впечатлений от высокохудожественного текста, то читать роман не стоит. Завацкая пишет весьма средне. Но если есть интерес к современным (анти)утопиям, спорам о русском будущем и т.д.. то "Ликей" - репрезентативное отражение одной из позиций в литературе. Другие тексты автора мне не понравились и, попробовав, читать я их не стал. ПГМ чувствуется, хотя и не в очень большой степени. Но «Ликей», по-моему, редкий удачный образчик фантастики «с православным уклоном».