4

Наконец я до нее добралась. Причин был множество, во-первых, это был подарок Фокси (есть очень увлекательная история о том, как она добывала эту книгу), во-вторых, мне она досталась во флэшмобе, и, в-третьх, эта ее сумасшедшая популярность. Она же мне и не давала пересилить себя, свою осторожность и неприязнь и взяться-таки за этого нашумевшего вора. Или Воришку? (Вор уж как-то для нее серьезно, она же даже не воровала по-настоящему))
Нууу, что могу сказать. Сначала мне приходилось пробираться через дебри однословных пребложений и разрозненных мыслей. Я точно не знаю, может все смерти мыслят так, но эта ее манера меня жутко раздражала. Ну что ж, смерть закончила свое вступление и дальше свое слово взяла эта немецкая девчонка, занимающаяся, по большей части, совсем не девчачьими делами — дралась, воровала и играла в футбол. А вы заметили, что там и других девчонок-то не было? Так, жалкие намеки на чьих-то сестер.
Теперь о самой истории. Кто-то плевался, кто-то плакал, но я прочитала ее как и любую другую книгу, с интересом, не более. "Бессердечная", скажут те, кто плакал и будут не правы. Я люблю тихонько поплакать над чьей-то грустью, порой порыдать во весь голос над чьей-то гибелью. Но это в тех случаях, когда гибель или грусть находят отклик во мне. Они сидят во мне, а потом какая-нибудь история вскрывает меня и все выходит наружу.
Еще дело во всех этих эпитетах и безумных сравнениях. Кто-то, кто знает меня, сочтет, что это как раз таки мое. Да, я люблю игру с языком, всяческие словесные кружева и тому подобное, но, серьезно? Те слова, которые использует Зусак были созданы для того, чтобы жить раздельно, а он их зачем-то селит вместе. Порой получается очень красиво, в точку, но, в большинстве своем, выглядит очень фальшиво и я не могла отделаться от этой мысли.
Теперь немного о Лизель. Девочка умная, добрая, и, без сомнений, очень сильная. Я даже краем своего воображения не могу представить, что это такое — потерять семью, две семьи, всех-всех, кого любил, найти силы на то, чтобы продолжать жить дальше, находить новые радости, заново научиться любить. Самое ужасное, что исторя Лизель не единична, что война, все войны мира, породили тысячи Лизелей.
Итог: интересно, странно, без восторгов, но с симпатией.

9/15