Тем не менее Анна-Франсуаза нашла Библию в доме де Торрона — это была чуть ли не единственная книга, которую муж прочёл в жизни. Читая, Анна не могла сразу понять, что же такого в этих строках, в этих страницах, в этих историях, которые своей откровенностью и порой наивностью напоминали её собственные приключения. Анне казалось, что камень собора учит гораздо лучше, чем бумага этой странной книги, — и она возвращалась в собор, садилась на каменную скамью и читала, читала. Когда она уже заканчивала читать Новый Завет, к ней подсел священник.
«Ты молодец, дочь моя, — сказал он, — ты читаешь правильную книгу».
— «Что же в ней правильного?» — спросила Анна.
— «Ты читала Библию и не нашла в ней ничего правильного?»
— «Нет».
— «Возможно, тебе стоит чаще бывать на проповедях; по твоей одежде я вижу, что ты из дворян — неужто тебе попался столь плохой учитель богословия, что не смог разъяснить тебе даже назначение Библии?»
— «У меня не было учителя богословия».
— «Как?» — священник был удивлён, конечно, Франция — светское государство, но чтобы так…
— «Объясните мне, отче, зачем нужна Библия», — попросила вдруг Анна.
— «За несколько минут это не объяснишь».
— «А представьте себе, отче, что вам нужно спасти чью-то душу, и осталось на это всего пять минут: или пан — или пропал, через пять минут душа улетит к дьяволу, и только вы можете её спасти: спасайте».
— «Что ты такое говоришь! — вскричал священник. — Не поминай в церкви того, кого Господь низверг в преисподнюю…»
— «Вот видите, отче, — сказала Анна, — у вас нет ответа на мой вопрос, а здесь, — она обвела рукой каменные своды собора, — он есть, только вы его не видите, потому что вы слепы».
Священник развернулся и пошёл прочь. Анне показалось, что он не совсем уходит, а скорее хочет позвать кого-то рангом выше и умнее. Девушка решила не дожидаться — и покинула собор. Больше она никогда не общалась со священниками. Какая-то странная натянутость, натужность, неестественность их поведения раздражала её. Она никогда не бывала, например, в Испании и не очень хорошо представляла себе, что живёт в идеальной стране для неподчинения Церкви. В какой-то мере антиклерикальная политика Людовика позволяла минимизировать влияние религиозных структур на общество и на Анну как часть последнего. Анна-Франсуаза не замечала этого; ей казалось, что так же точно живёт весь мир, что можно не читать Библию и не знать её к шестнадцати годам, что можно задавать священнику странные вопросы и вызвать у него лишь праведный гнев, но не более того. Сильное влияние инквизиции в Испании, Италии и Португалии никак не отражалось на Франции — и во многом именно этот факт служил источником разногласий Папы и короля.