Зловещий грезился мне сон…
И люб и страшен был мне он;
И долго образами сна
Душа, смутясь, была полна.

В цветущем — снилось мне — саду
Аллеей пышной я иду.
Головки нежные клоня,
Цветы приветствуют меня.

Весёлых пташек голоса
Поют любовь; а небеса
Горят и льют румяный свет
На каждый лист, на каждый цвет.

Из трав курится аромат;
Теплом и негой дышит сад…
И всё сияет, всё цветёт,
Всё светлой радостью живёт.

В цветах и в зелени кругом,
В саду был светлый водоём.
Склонялась девушка над ним
И что-то мыла. Неземным

В ней было всё: и стан, и взгляд
И рост, и поступь, и наряд.
Мне показалася она
И незнакома и родна.

Она и моет и поёт —
И песнью за́ сердце берёт:
«Ты плещи, волна, плещи!
Холст мой белый полощи!»

К ней подошёл и молвил я:
«Скажи, красавица моя,
Скажи, откуда ты и кто,
И здесь зачем, и моешь что?»

Она в ответ мне: «Будь готов!
Я мою в гроб тебе покров».
И только молвила — как дым
Исчезло всё. Я недвижим

Стою в лесу. Дремучий лес
Касался, кажется, небес
Верхами тёмными дубов;
Он был и мрачен и суров.

Смущался слух, томился взор…
Но — чу! — вдали стучит топор;
Бегу заросшею тропой —
И вот поляна предо мной.

Могучий дуб на ней стоит —
И та же девушка под ним;
В руках топор… И дуб трещит,
Прощаясь с корнем вековым.

Она и рубит и поёт —
И песнью за́ сердце берёт:
«Ты руби, мой топорок!
Наруби ты мне досок!»

К ней подошёл и молвил я:
«Скажи, красавица моя,
Скажи, откуда ты и кто,
И рубишь дерево на что́?»

Она в ответ мне: «Близок срок!
Тебе на гроб рублю досок».
И только молвила — как дым,
Исчезло всё. — Тоской томим,

Гляжу — чернеет степь кругом,
Как опалённая огнём,
Мертва, бесплодна… Я не знал,
Что ждёт меня; но весь дрожал.

Иду… Как облачный туман,
Мелькнул вдали мне чей-то стан.
Я подбежал… Опять она!
Стоит, печальна и бледна,

С тяжелым заступом в руках —
И роет им. Могильный страх
Меня объял. О, как она
Была прекрасна и страшна!

Она и роет и поёт —
И скорбной песнью сердце рвёт:
«Заступ, заступ! глубже рой:
Надо в сажень глубиной!»

К ней подошёл и молвил я:
«Скажи, красавица моя,
Скажи, откуда ты и кто,
И здесь зачем, и роешь что?»

Она в ответ мне: «Для тебя
Могилу рою». — Ныла грудь,
И содрогаясь и скорбя;
Но мне хотелось заглянуть

В свою могилу. — Я взглянул…
В ушах раздался страшный гул,
В очах померкло… Я скатился
В могильный мрак — и пробудился.

<1858>