Стараясь справиться с подступающим к горлу комком, Артем рассказал, что произошло. На Ульмана его история особого впечатления не произвела. - А что? Жить же как-то надо, - отозвался он. - Зачем такая жизнь вообще нужна? - Артема передернуло. - У тебя есть предложения? - Ульман пожал своими широкими плечами. - Да в чем смысл такой жизни? Цепляться за нее, терпеть всю эту грязь, унижения, детьми своими торговать, мох жрать, ради чего?!

Артем осекся, вспомнив Хантера - как тот говорил про инстинкт самосохранения, про то, что будет изо всех сил, по-звериному бороться за свою жизнь и за выживание остальных. Тогда, в самом начале его слова зажгли в Артеме надежду и желание бороться, стремления пытаться изменить мир, как та лягушка, которая своими лапками сбила молоко в крынке, превратив его в масло. Но сейчас почему-то более близкими казались слова, произнесенные отчимом. - Ради чего? - передразнил его Ульман. - Ты что же, парень, «ради чего» живешь?

Его тон был не обидным, а озорным, так что надуваться Артем не стал. Вдохновленный своим успехом, Ульман продолжил разглагольствовать. - Я себя хорошо помню, когда мне семнадцать было. Тоже все пытался понять - как, зачем, какой смысл. Потом это проходит. Смысл, брат, в жизни только один - детей заделать и вырастить. А там уж пусть они этим вопросом мучаются. И отвечают на него, как могут. На этом-то мир и держится. Вот такая теория, - он снова засмеялся.