Я испугалась его слов. А что если навсегда прорастёт в нём неприязнь к верующему человеку и образчик материнской жизни окажется пагубным для его не прозревшего ещё сердца. Сколько примеров было наготове! Десятки, сотни православных семей, где живут не суетным раздражением против друг друга, а благодарностью Господу за каждый прожитый день. Красивое бытие, наполненное глубоким духовным смыслом. Слово любовь в нём культовое. Ради любви там терпят, ради любви уступают, ради любви смиряются. Серьезен шаг к Православию, потому что назвавшись однажды христианином, ты сжигаешь за собой мосты прожитой жизни, в которой ты был просто ты. Теперь ты раб Божий и в рабстве этом радостном черпаются силы и для невзгод, и для поражений, и для ущемлённого самолюбия, и для высочайшего искусства жертвенной любви.
А мы называем себя православными поспешно, торопимся к высотам горным, а сами и на вершок не в состоянии приподняться от греховной, крепко держащей земной тверди. Как это страшно произнести — я православный. На тебя смотрят, больше того, в тебя пристально вглядываются, ищут соринку в глазу твоём, экзаменуют на добродетели. У всех ли нас «отлично» в православных зачётках? Или дохлые, худосочные троечки обличают нашу суть, и мы, дабы не засветиться, делаем хорошую мину при плохой игре?