В каком-то смысле Максим Лаврентьев — реалист от поэзии, столь предметны, вещественны его стихи, внимательны к детали, ко всякой бытовой новизне. Без перечня предметов не обходится, пожалуй, ни одно его стихотворение. <...>Но удивительно — дав неприглядную грубую картинку, бросив разговорное словцо, он вдруг мгновенно переходит к изящному. Как бы даже воспаряет. Черпнет из низин и тотчас — в горний мир — к высокому штилю и выспреннему слогу.

— Сергей Шаргунов

Во многих стихах Лаврентьева мы и впрямь наблюдаем напевное благозвучие и даже редкое в наши дни стремление к осмысленной ясности образов и мыслей. Но не забывайте, что мы находимся на границе, где встречаются разные государства, разные традиции. Степенная классическая ясность то и дело переходит в свою хулиганскую противоположность – и это не менее важно для Лаврентьева, чем внятное благозвучие.

— Арсений Замостьянов