В самом деле, контраст между «холодной», или «нечистой», меланхолией и меланхолией «горячей», или «чистой», в Средние века превратился в оппозицию между tristitia morti-fera, или diabolica [смертная, или дьявольская, тоска], или еще tristitia saeculi [печаль века сего], заставлящую верую­щего искать мирских развлечений вместо глубокой тоски, которая, по словам Гийома Овернского, ему предписыва­ ется всей сутью богословия, и tristia salutiferaumi utilis [пе­чаль душеспасительная или душеполезная], или еще tristitia secundum Deurn [печаль в поисках Бога], что происходит от чувства утраты Бога. Вот почему, — утверждает Гийом Овернский, — многие люди piissimi ad reliogiosissimi [наиболее благочестивые и преданные вере] его времени страст­но желали приобрести этот меланхолический недуг, чтобы испытывать более сильную тоску по Богу.