Я просидела три дня в комнате, не раздеваясь, не меняя позы — почему-то думалось, что если я лягу, случится что-то страшное. Хотя все страшное в моей жизни уже случилось. Куда уж хуже-то? Я не могла снять одежду, он касался ее в последнее утро. Не могла мыть руки, он гладил мои руки еще за завтраком. Никакой особой жажды и голода я не чувствовала. Мне казалось, что он еще здесь, но каждая секунда как бы смывает его из моей жизни, уничтожает те остатки, которые еще, наверное… как-то живы?

Каким-то непостижимым образом он продолжал жить. Оказывается, мы многого не знаем о вот этом состоянии смерти. На самом деле каким-то образом мертвые еще живы, и надо только не дышать, не есть, не пить, чтобы не спугнуть эту тлеющую искорку.