Он был единственным человеком, в присутствии которого Кейт не чувствовала себя убогой и незаметной. С ним она могла смеяться. Ему она могла рассказывать о делах, которые вела, и о своих мыслях. О смелых предположениях, которыми она ни с кем больше не посмела бы поделиться, в особенности с коллегами. В его обществе у нее никогда не возникало ощущения, что она говорит нечто несуразное. Отец слушал ее с неизменным вниманием. Он воспринимал ее всерьез, относился к ней с уважением, и уже поэтому, ради этого чувства, от которого в душе все расцветало, Кейт при любой возможности ехала в Йоркшир.