Вина моя лишь в том, что я являюсь сочинителем, чей первородный грех — писать и этим оказывать влияние на других людей. И когда я говорю «влияние», я, конечно, не имею в виду влияние как таковое. Потому что писатель не может заставить людей думать, чувствовать и действовать так, как он. Он может только заставить их стать в той или иной степени одним из их собственных «я». Иными словами, читатели никогда его не понимают. (И слава богу! Было бы очень унизительно, если б читатели тебя действительно понимали.) То, что люди из него извлекают, это в конечном счете вовсе не его мысли, а их собственные. И все, что они могут сделать, когда начинают подражать ему или его созданиям, это сыграть одну из своих потенциальных ролей.