Есть в жизни нашей странная пора,
Когда стоишь, сощурясь, в отдаленье —
И вновь тебя терзают впечатленья,
А боль пришла — что делать! — не вчера, —
Тогда уста белеют на ветру,
Ладонями размахивают ветки, —
Вот так же процарапывали предки
Посланьями наивными кору,
Чтоб эти отыскали письмена,
Оставленные кем-то на берёсте,
В кругу бессонниц, в ледяном наросте,
Где судорожна ночи тишина.

Знать, страсть на то нам, смертным, и дана,
Чтоб горечь счастья к зрелости испили,
Затем, чтоб въявь единственными были
Любимых наших дальних имена, —
На то нам горе суждено познать,
Чтоб в нём любовь бессмертная окрепла,
В плену снегов, как Феникс, встав из пепла,
Чтоб звать к себе и мучить нас опять.