— Ли, извини, если снова лезу… но твоя учеба — она вся была дурацкая? Или тебя что-то выдернуло?
Я так утонул в излияниях ее собственной души, что внезапный перескок на мою персону снова застиг меня врасплох. И я брякнул первое, что вступило в голову.
— Да, — сказал я. — Нет, — сказал я. — Нет, она не всегда и не вся была дурацкая. Поначалу — нет. Когда я впервые открыл для себя миры, что были прежде нашего мира, иные картины иных времен, открытие было столь ослепительным и ошеломляющим — мне захотелось прочитать все, что было когда-либо написано об этих мирах и в этих мирах. Постичь самому и поделиться со всеми. Но чем больше я читал… со временем… я начал понимать, что все они пишут об одном и том же, рисуют ту же скучную дурацкую картину «здесь-сегодня-преходяще-в-завтра»… Шекспир, Милтон, Мэтью Арнольд, даже Бодлер и даже тот крендель, что сочинил «Беовульфа»… та же картина, те же мотивы, тот же конец, будь то Дантова канализация или Бодлерово кашпо: …все та же старая скучная картина…
— Какая картина? Я не понимаю.
— Какая? О, прости, я не хотел выпендриваться. Какая картина? Да вот эта: этот дождь, эти гуси со своей печальной повестью… этот, этот самый мир. И все они пытались как-то его изменить. Данте из кожи вон лез, чтоб изобразить ад, ибо ад-де предполагает наличие рая. Бодлер сбросил шоры с глаз и зрил в корень цветов зла. Ничего. Ничего, кроме грез и иллюзий. Но когда порыв иссякал, а грезы и иллюзии выцветали, оставалась лишь эта унылая старая картина. Но, Вив, послушай, у их картины было преимущество, у них было нечто такое, что мы утратили…
Я ждал, что она спросит про это «нечто», но она лишь сидела молча, сложив руки на черной хламиде.
— У них был неиссякаемый запас завтрашних дней. Не удалось воплотить мечту сегодня? Что ж, впереди еще много дней, и много грез, исполненных еще больших шума, ярости и будущего: может, сегодня просто не повезло? И всегда было завтра для поисков реки Иордан, или Валгаллы, или знамений в чириканье воробушка… мы могли верить в Великий Рассвет, что наступит когда-то, ибо если он не случился сегодня — имелось еще изрядно завтр.
— А теперь их нет?
Я поглядел на нее, ухмыльнулся:
— Сама-то как думаешь?