Он говорил хрипловатым размеренным голосом прирождённого рассказчика - одного из тех святых глупцов, которым суждено с рождения смешивать правду и вымысел, чтобы они воплотились в мечтах, таких же великолепных, как кружевная паутина с повисшими на ней крошечными алмазами утренней росы.