23 ноября

Бугрово

Юля – Марине

Иду вдоль Сороти, где совсем недавно ходила босиком, где цвели синие и желтые ирисы, много таволги, и на травах качались трясогузки, дорога теплая-теплая, и все сияло, и было насыщено летним цветом…

Но и сейчас мне река, Марина, нравится. Никого нет, пустые и холодные берега, ветер в лицо, ветер, дождь, я иду в черненьком бушлате по холодной сырой земле, рукою сжав воротник на шее, – и довольна. Такая сильная, очищающая на семи ветрах прогулка. Каждый шаг. А я прошагала много. Где-то бежала, где-то шла.

В Михайловском тоже никого. Только фонари горят в парке. Стемнело, и я иду по окраинной аллее, и тут почему-то стала я плясать. Огромные сосны надо мной, и я тут под ними топчу песок и стучу ботинками, и иду кругами. Остановлюсь – тишина. И воздух бодрящий и холодный.

Подумала, что Пушкин, наверное, тоже здесь плясал, когда оставался один в парке. Так вот – ни с того ни с сего (африканские корни все же. Да и вообще, когда ты один – и простор, и мох, сосны. И река. Запляшешь!