Другое разочарование и очарование были ссоры. Левин никогда не мог себе
представить, чтобы между им и женою могли быть другие отношения, кроме
нежных, уважительных, любовных, и вдруг с первых же дней они поссорились,
так что она сказала ему, что он не любит ее, любит себя одного, заплакала и
замахала руками.
Первая эта их ссора произошла оттого, что Левин поехал на новый хутор и
пробыл полчаса долее, потому что хотел проехать ближнею дорогой и
заблудился. Он ехал домой, только думая о ней, о ее любви, о своем счастье,
и чем ближе подъезжал, тем больше разгоралась в нем нежность к ней. Он
вбежал в комнату с тем же чувством и еще сильнейшим, чем то, с каким он
приехал к Щербацким делать предложение. И вдруг его встретило мрачное,
никогда не виданное им в ней выражение. Он хотел поцеловать ее, она
оттолкнула его.
- Что ты?
- Тебе весело... - начала она, желая быть спокойно-ядовитою.
Но только что она открыла рот, как слова упреков бессмысленной
ревности, всего, что мучало ее в эти полчаса, которые она неподвижно
провела, сидя на окне, вырвались у ней.