– Знаешь, когда я была совсем молоденькой…
– Совсем молоденькой – это сколько?
– Ну, мне двадцати еще не было, где-то так… так вот: я думала, жизнь – это такая штука, в которой все без конца нарастает. С каждым годом она становится все богаче и глубже. Чем старше, тем больше ты узнаешь, делаешься мудрее, прозорливее, все глубже проникаешься истиной… – Она замялась.
– А теперь ты поняла, что это не так. Верно? – Порт отрывисто хохотнул. – Вышло, что она как сигарета. Пока делаешь первые несколько затяжек, ее вкус прекрасен и ты даже мысли не допускаешь, что она когда-нибудь кончится. Потом начинаешь воспринимать ее как нечто само собой разумеющееся. И вдруг осознаешь, что она догорела уже почти до фильтра. И тогда начинаешь чувствовать ее горький вкус.
– Со мной не так: я всегда чувствую и неприятный вкус, и то, что она скоро кончится, – сказала она.
– Тогда тебе следует бросить курить.
– Какой же ты вредный! – воскликнула она.
– Да никакой я не вредный! – вскинулся он и чуть не расплескал свою стопку, приподнимаясь на локте, чтобы выпить. – Это всего лишь логика, понимаешь? Да жизнь вообще, на мой взгляд, это привычка вроде курения. Все говоришь, что бросишь, бросишь, а сам не бросаешь.
– Ты-то, как я погляжу, ничего бросать даже не собираешься, – с ноткой осуждения сказала она.
– Да с какой стати? Хочу, чтобы все продолжалось.
– Но ты ведь все время жалуешься.
– Ну жалуюсь, но не на жизнь же, а всего лишь на человечество в лице некоторых его представителей.
– Эти два понятия нельзя рассматривать порознь.
– И очень даже можно. Все, что нужно, это сделать маленькое усилие. Усилие, усилие! Почему никто не хочет делать никаких усилий? Мир изменился бы кардинально. Всего-то – чуточку акценты сдвинуть.
– Это я слышу не первый год уже, – сказала Кит.