И вот еще странность: с пророческим тщанием я заносил в дневник все остановки, все мои мотели («Mes Moteaux», [94] сказал бы Верлен!) - «Озерные виды», «Долинные Виды», «Горные виды», «Двор Оперенной Змеи» в Нью-Мехико, «Приют Лолиты» в Техасе, «Одинокие Тополя» (которые, если бы их призвали на службу, смогли бы встать дозором вдоль целой реки), - и столько закатов, что хватило бы осчастливить всех нетопырей мира - и одного умирающего гения. СНА, СНА, Смотри На Арлекинов! Смотри на странный горячечный спех попутной систематизации, в которой я усердствовал, словно бы зная, что эти заезжие дворы предвоплощают прогоны будущих странствий с моей обожаемой дочерью.