Исторические приключения — цитаты из книг — стр. 399

Это были непростые люди, и жили они в непростое время, когда скрытая ранее истинная сущность окружавших их чудовищ явилась в полной мере.

".-..У каждого в этом мире есть своя вторая половинка. Я лично верю в это. - Вопрос лишь в том, как этим двум половинкам встретиться. Мир ведь огромен."

Когда не знаешь, бежать иль нет, – не беги, ибо обидно сгинуть, самому впопыхах прибежав к роковому месту.

Пожалуйста, не волнуйтесь, пусть я вам только что пригрозил. Все это хвастовство - я не свирепый. Я не злой. Я - итог

Мысли его были о развратительности единоличной власти, которая обращает одного человека в исполина, не возвышая его природных качеств, но всех прочих жителей страны принижает. Чтоб властитель казался высоким, подданные должны встать на колени, а то и простереться на брюхе.

- Что за глупость! Царица Тийя - фараон во всем, кроме имени. - Да! - Нефертити принялась яростно причесываться, взмахом руки отослав Мерит и Ипу. - Во всем кроме имени. А что у нас есть в жизни, кроме имени? Что запомнится в вечности? Платье - или имя, которое я носила? - Твои деяния. Вот что будут помнить. - А деяния…

Вероятно, самая трудная философская задача на свете – как защититься от Зла, не опускаясь до Зла самому.

Дюжий камер-лакей, передавая уже не впервые эти записки, всегда удивлялся мизерности могущественного человека. Мелецкий был певец и статс-секретарь. Он был певец «Быстрой реченьки» и сладострастен к пастушкам. Вид его был самый маленький, рот сладостен, а брови мохнаты.

Вдобавок, готовясь к встрече с Диккенсом, я выпил два стакана лауданума гораздо раньше обычного часа, и, хотя лекарство не оказывало никакого неприятного побочного действия, мне чудилось, будто трава, деревья, играющие дети и сама Кейт Макриди Диккенс, источают слабое сияние.

Действительно, эти трупы в истлевших одеждах и лохмотьях запросто сошли бы за египетские мумии, если бы не азиатские черты мумифицированных лиц да косой разрез немигающих глаз. Когда Диккенс остановился, я наклонился, чтобы получше рассмотреть лицо одной из мумий. Она моргнула.

Судя по пружинистой походке и бодрому постукиванию трости, Диккенс наслаждался каждой секундой нашей прогулки. Я же боролся с рвотными позывами и внимательно смотрел под ноги, чтобы не наступить на что-нибудь мягкое и вязкое.

Я не раз видел, как рабочие во время таких обходов везут в тачках полусгнившие руки, ноги и другие, хуже поддающиеся опознанию части тел — так усердный садовник в каком-нибудь имении собирает с земли суки и ветки после сильной бури.

Разрастаясь, Лондон поглощал окрестные селения и деревни вместе со всеми кладбищами, и потому гниющие останки сотен и сотен тысяч наших возлюбленных усопших оказались в городской черте.

Поначалу он просто поддерживал меня, прыгавшего на одной ноге по предательски скользкому склону, но в конечном счете потащил на руках. Нисколько не сомневаюсь, он воображал себя Ричардом Уордором, несущим на руках своего соперника Фрэнка Олдерсли через арктические пустоши. Покуда Диккенс меня не ронял, мне было наплевать,…

-Но... но вы всегда знали, как найти правильные слова. - Потому что я уже наговорила очень много неправильного.

Во время войны случалось многое, о чём никто не говорит даже сегодня. Дела настолько постыдные, что мы похоронили их на тайном кладбище, а потом навеки забросили могилы.

— Думаю, там не только эти четверо. Где-то наверняка притаились другие. Руй Диас согласился: — Я бы на их месте так и поступил. Иисус Христос говорил: "Возлюбите ближнего, но спиной к нему не поворачивайтесь". — Правда? — Ордоньес взглянул на него с острым любопытством. — Он в самом деле так сказал? — Да нет, сам только…

Люди любят говорить: это хорошее, а вот это плохое, но истина в том, что не бывает вещей и явлений, которые всегда хороши или всегда плохи.