Странные дела в отеле «Зимний дом»

Глава пятая. Запретное кладбище. Некто

Огни ярко освещали площадь, подсвечивая падающие снежинки. Элизабет сразу увидела Джексона и Норбриджа, которые стояли рядом с эстрадой.

– Мисс Летин! – воскликнул Джексон.

На нём было ярко-красное пальто – того же самого цвета, что и шапочка, и костюм посыльного. Он широко раскрыл руки, и Элизабет побежала его обнимать. Это был самый любезный и весёлый человек из всех, кого она встречала в «Зимнем доме»! И Норбридж – она это отлично знала – доверял ему безгранично.

– Джексон! – кричала на бегу девочка. – Как же я рада тебя видеть!

Джексон повернулся к Норбриджу.

– Я не мог допустить, чтобы мистер Фоллс шёл пешком, – он повернулся к Элизабет, – и вы тоже. Насколько я понимаю, вы теперь какое-то время будете жить у нас.

Элизабет рассказала ему, как она соскучилась и как рада вернуться и жить в «Зимнем доме»!

– Нашла стоящие книги? – спросил Норбридж.

– У них есть потрясающие книги, – начала было Элизабет. И её осенило, что она может прийти в этот магазин, когда захочет, несмотря на странного человека за прилавком.

Джексон посмотрел на небо.

– Может, мы поговорим в машине, мисс Летин? Если отправимся прямо сейчас, то есть шанс опередить бурю, которая уже близко.

Как только они сели в маленькую машину и начали двигаться от центра Хевенворта, Элизабет собралась поговорить про «Зимний дом», про магазин и про книгу, которая ей попалась. Но едва она открыла рот, как Норбридж указал на невысокое кирпичное здание возле заснеженного поля.

– Твоя школа! – сказал он. – Та самая, где профессор Фаулз служит директором.

Здание выглядело нарядным и аккуратным, окна в несколько рядов в обрамлении симпатичных ставен словно подмигивали, весело и дружелюбно. Её школа в Дрире была построена как единый бетонный блок и больше напоминала маленькую тюрьму. Хотя там работали не самые плохие учителя, а библиотекарь и вовсе была к ней особенно добра, Элизабет держалась особняком, не испытывая восторга от уроков и не заводя друзей. Поскольку она жила в самом убогом домике с самыми бедными людьми в городе, да ещё всё время сидела, уткнувшись носом в книги, другие дети тоже не стремились с ней подружиться.

В последний год она начала тяготиться одиночеством, которого раньше практически не осознавала. И позволила себе почувствовать сейчас некоторый оптимизм – надежду, что свежий старт в новой школе сулит только хорошее, и всё сложится именно так, как ей хочется.

– Конечно, в школе сейчас каникулы, – сказал Норбридж. – Уроки возобновятся после Нового года, и ты будешь их посещать.

Элизабет рассматривала кирпичное здание.

– Думаете, вам понравится, мисс Летин? – спросил Джексон.

– Думаю, да, – ответила она.

Но тут к ней пришла новая мысль. Девочка вообразила, что, как и раньше в Дрире, она не сможет подружиться с детьми в Хевенворте и останется сама по себе, без компании.

«Что, если я не впишусь?» – в тревоге подумала она. И осторожно спросила:

– Здесь много учеников, Норбридж?

– Дело в качестве, а не в количестве! – ответил он. – Академия Хевенворта небольшая, но это замечательное место. Джексон учился здесь и прекрасно выучился.

Джексон засмеялся и без всякой причины нажал на клаксон. Затем машина выехала из города и начала карабкаться вверх, удаляясь от Хевенворта.

Вопросы о жизни в «Зимнем доме» так и сыпались из Элизабет:

– Будет ли у меня та же самая комната?

– Сначала ты поживёшь в номере 213, – объяснил Норбридж, – но после праздников мы тебе подберём постоянное жилище.

– Буду ли я ездить в школу на автобусе?

– Да, автобус отъезжает каждое утро ровно в 6:52, – ответил Джексон.

– Смогу ли я снова помогать Леоне в библиотеке, сколько захочу?

– Она меня загрызёт живьём, если я тебе не разрешу, – хихикнул Норбридж. – И поэтому – да.

Элизабет сидела, поглядывая на блокнот. Хотя она с нетерпением ждала приезда в «Зимний дом», мысли её возвращались к книге Граймса, посвящённой амбиграммам, а ещё к Маркусу К. Химсу. Её обескураживал тот факт, что Маркус и его жена исчезли после того, как Грацелла была побеждена.

– Вы выяснили, куда делись Химсы? – спросила Элизабет.

Оба её спутника некоторое время молчали, потом Норбридж повернулся к Джексону, который взглянул на Элизабет через зеркало заднего вида.

– Мистер Химс больше не с нами, – мягко сказал Джексон.

Её словно укололо, когда смысл его слов стал ясен.

– Что, совсем? – спросила она.

Норбридж кивнул.

– Маркус Химс умер. Сразу после того инцидента в новогоднюю ночь. Очень неприятный факт, и я никогда не говорил ни тебе, ни Фредди, но он умер в «Зимнем доме» в ту самую ночь.

– В новогоднюю ночь? – уточнила Элизабет.

Девочка сидела, обдумывая неожиданную информацию. Она взглянула на блокнот и ещё раз вспомнила странного человека, который носил чёрные костюмы и аккуратно приглаживал тёмные волосы. Она вспомнила, как однажды увидела Маркуса на мосту, рисующим странные символы, чтобы дать Грацелле возможность перейти мост. От этих воспоминаний девочка вся задрожала.

– Как это случилось? – спросила она.

– Никто не знает, – ответил Джексон. – Кажется, какой-то шок. Может быть, сердечный приступ. Казалось, раньше с ним всё было нормально, но он неожиданно умер.

Элизабет сочла странным, что она узнала об этом спустя столь долгое время.

– Вы не хотели, чтобы я узнала раньше? – спросил она осторожно.

– У тебя тогда были другие проблемы, – ответил Норбридж.

В машине воцарилось молчание, и Элизабет начала смотреть на падающий снег. Был ранний вечер, медленно спускались сумерки. Девочка вернулась мыслями к подслушанному разговору между Норбриджем и профессором Фаулзом.

– Получается, Маркус и Грацелла умерли в одну и ту же ночь? – уточнила она.

Глаза Джексона снова посмотрели на неё через зеркало заднего вида.

– Какое горе для семьи, – просто сказал он.

– А что с Селеной? – не унималась Элизабет.

– Никаких следов, – вздохнул Норбридж. – Когда мы начали искать, её и след простыл. Исчезла. Это единственная загадка, которую мы до сих пор не смогли разрешить.

– Да, единственная, сэр, – сказал Джексон, – единственная.

Элизабет захотела рассказать Норбриджу, что слышала его разговор с профессором Фаулзом. Однако вместо этого спросила:

– А Грацеллу похоронили?

– На кладбище в Хевенворте, – ответил Норбридж.

– Тогда мы можем сходить посмотреть на её могилу, – продолжала Элизабет.

Норбридж повернулся к ней. Лицо его было суровым.

– Я бы не советовал это делать. На самом деле, я бы держался от этого места как можно дальше.

– Но почему?

– Оно неприятное, – ответил Норбридж. – Нехорошие воспоминания.

Он отвернулся от Элизабет и посмотрел вдаль.

– У тебя целая жизнь впереди, Элизабет, и все опасности прошлогодней давности остались позади.

Элизабет показалось, что слова его прозвучали малоубедительно.

– Точно в прошлом, Норбридж? – спросила она. – Грацелла не вернётся?

Губы Норбриджа изобразили лёгкую улыбку. Он погладил бороду.

– Я бы не занимал свою голову этими вещами.

Джексон снова посмотрел на девочку через зеркало заднего вида.

– По мне, так это хороший совет, – пояснил он.

В машине повисла странная тишина.

– А теперь скажите мне, мисс Летин, какую книгу вы сейчас читаете?

Хорошее настроение вернулось, и они завели весёлый разговор. Когда через десять минут показался «Зимний дом», сверкающий золотом в вечернем свете, с озером Луны на фоне заснеженных гор, Элизабет была полна спокойствия и радости. Она столько раз представляла себе этот момент, что не могла поверить, что он наконец настал. «Зимний дом», её дом в самом прямом смысле, был сейчас перед ней.

– Эх, наш старый домина до сих пор стоит, – вздохнул Норбридж, пока они медленно подъезжали к воротам. Элизабет посмеялась бы, если бы её внимание не отвлекло другое: там, на мосту, где год назад Маркус Химс выцарапал символы зла, чтобы Грацелла смогла пройти в «Зимний дом», она разглядела человека, который осматривал кирпичную кладку. Элизабет прижалась носом к стеклу машины, чтобы разглядеть получше, но видно было плохо. Возможно, она ошибалась, хотя в какой-то момент совершенно чётко увидела, что это был тот самый мальчик, который занял её место в автобусе.

– С возвращением, мисс Летин! – воскликнул Джексон. – Не сомневаюсь, что весь отель в восторге от того, что вы здесь!

Но Элизабет его почти не слушала. Она всё смотрела на мальчика – там, на мосту.