Инсинуации

7

В воскресенье Риверс снова сидел за полюбившимся столиком и медитировал над бокалом с водой. Элис издалека наблюдала за ним, маленькими глоточками отпивая из своего стакана. Сегодня он не делал попыток заговорить, но и она не давала повода, стараясь как можно меньше попадаться ему на глаза. Хватало того, что вся ее комната пропахла странной сладковатой смесью роз и профессорского парфюма, который умудрился каким-то непостижимым образом въесться во всю одежду. Ох, а она так и не поблагодарила за цветы, и понятия не имела, надо ли это делать вообще. Чуть ли не впервые в жизни Элис настолько растерялась, что в голове не осталось ни одного плана действий. В крови плескалась нестабильная смесь из раздражения и интереса, потребовавшая больших усилий, чтобы признаться самой себе – ей любопытно, как далеко попытается зайти Риверс. Вчерашняя беседа вышла слишком уж провокационной, но это не Хиггинс, с которым она могла запросто спорить и болтать, не задумываясь об условностях.

Все утро, собираясь на работу, Элис корила себя, что поддалась на примитивные словесные манипуляции и влипла в бесперспективную дискуссию. О чем вообще она думала? Её грубость была непростительна. Раззадоренная усталостью и неприкрытыми оценивающими взглядами Элис не представляла, как аукнется такая откровенность. А ещё странное поведение Риверса после закрытия клуба… Своеобразно проводил до дома и, удостоверившись, что с ней всё в порядке, растворился в ночи. Ублюдочный рыцарь на черном коне. Сначала мысленно раздел, потом также поимел, а в конце решил поиграть в благородство. Она еле слышно фыркнула в ответ на свои мысли. Жизнь всё больше напоминала сюжет дешевого романа, а не скучную реальность, однако, сомневаться в происходящем не приходилось, ибо на безумного маньяка профессор никак не походил.

Правую сторону головы сдавило тупой болью приближающейся мигрени, а Элис поняла, что окончательно запуталась в личности Джеральда Риверса. Ей не хватило бы и всех знаний мира, чтобы разобраться в его мотивах, поступках и своем отношении к нему. Как можно одновременно и презирать, и восхищаться? А ещё любоваться и трястись от страха, стоит ему лишь взглянуть в её сторону. Бред какой-то… Хотя, почему бред? Вполне даже своеобразная система. Всё, что она знала на данный момент об этом мужчине, составляло перечень абсолютно несочетаемых фактов. Гик, живущий в компьютерном клубе, а потом за шкирку извлеченный оттуда нынешним Президентом Коэном. Гений искусственного интеллекта, за которым само Министерство Обороны ходит гуськом, заглядывая в рот, позволяя творить в свободном полете и не обременяя работой в Пентагоне. Все это каким-то невероятнейшим образом сочеталось с бесконечной вереницей женщин и навязчивым вниманием к одной не самой симпатичной студентке. Ха, не стоило забывать и невыносимый научный снобизм, шедший вразрез с готовностью двигать своих протеже вверх.  А ещё он преподавал, отдаваясь этому делу всей душой, или что там у него было вместо неё. Зачем? Маловероятно, что его позвали на это поприще долг, честь и совесть. Ну, и вершиной этого нагромождения из принципов, характера и блестящего ума шёл образ самоуверенного повесы с букетом из ужасных роз. Да она умом тронется раньше, чем сможет его понять! И, черт побери, кажется, он стал занимать слишком много места, подчинив себе каждую минуту её, оказывается, такой скучной и банальной жизни. С этим надо что-то решать, потому что если продолжить и дальше думать об этом человеке, то двумя таблетками тайленола уже не отделаться.

Элис вздохнула и помассировала ноющие икры. Дурацкое сердце отбирало на себя все те немногие крупицы отдыха, что выпадали сегодня за смену, приумножая доводившую до отчаяния усталость. Она тяжело расправила плечи, расслабляя сведенную от постоянной вертикальной нагрузки поясницу. Очень хотелось вырваться с работы пораньше, чтобы хоть немного поспать перед лекциями.

Где-то ближе к полуночи телефон в кармане форменной юбки завибрировал. Взглянув на экран, Элис с удивлением увидела высветившееся имя и, отойдя в служебный коридор, куда почти не доносилась музыка с танцпола, ответила на звонок.

– Арнольд? – ей не удалось скрыть удивление в голосе.

– Хэй, Элис! – жизнерадостный громкий голос бойфренда Джошуа больно резанул по барабанной перепонке.

– Что-то случилось?

Беспокойство накрыло с головой. Её друг сошелся со своим новым парнем совсем недавно, так что Элис с Арнольдом не были ещё настолько близко знакомы. По крайней мере, чтобы звонить друг другу в двенадцать ночи.

– Всё зашибись. Я тут к вам еду, и Джошуа попросил подкинуть тебя до дома. Вроде это мне где-то по пути. Ты во сколько заканчиваешь?

Тепло от заботы личного ангела-хранителя разлилось где-то в груди. Милый Джо.

– Сейчас, погоди секунду.

Элис отняла от уха телефон и в три шага достигла кабинета Клауса. Быстро постучав и не дожидаясь ответа, она вошла внутрь. От цепкого взгляда не утаилось, как дядюшка с наигранно скучающим лицом кинулся судорожно переключать каналы висящего на стене огромного плоского телевизора.

– Народу сегодня не очень много, я могу уйти через полчаса? Триша закроет клуб, – спросила она без предисловий, зажимая рукой микрофон телефона.

– Без проблем, – Кестер махнул рукой, сосредоточенно давя кнопку на пульте. – Устала?

– Есть немного, да и выспаться бы перед лекциями, – Элис пожала плечами, следя за мигающим экраном телевизора.

Клаус ничего не ответил, найдя наконец-то вещающий сводки новостей круглосуточный канал. Заметив, что она всё ещё стоит в кабинете, дядюшка безмятежно улыбнулся и кивнул отпуская. Элис вышла в коридор и притворила за собой дверь, слыша, как замолк бубнящий диктор и раздался голосок детектива Беккет. Похоже, это уже неисправимо…

– Арнольд? – спросила она, поднеся телефон к уху. – В полпервого сможешь?

– Да без вопросов, – отозвался невероятно жизнерадостный голос по ту сторону электромагнитных волн. – Куда ехать-то?

– Дом тридцать два по Тэмпл-стрит. Клуб «Вальхалла». Подъезжай к черному входу

– Договорились.

С этими словами Арнольд отключился, а она направилась обратно в зал, чтобы предупредить Тришу.

Последние рабочие полчаса прошли в неожиданной суматохе, так что Элис вышла к парковке на заднем дворе, опаздывая уже на добрые десять минут. Арнольда она увидела сразу, тот стоял рядом со своей машиной и курил. Его длинные светлые волосы, забранные в хвост, призракообразным пятном маячили в свете двух тусклых фонарей. Элис успела спуститься по ржавым ступеням лестницы, когда заметила терявшуюся в тени чуть поодаль вторую фигуру. Вот черт! Неизвестно как очутившийся здесь профессор отлепился от капота своего спящего железного чудовища и двинулся было к ней, но резко остановился. Рвано выдохнув и сделав вид, что не заметила его, Элис бодро зашагала в сторону парня Джо, меланхолично пускающего в ночное небо дым. Стук каблуков звонким эхом бился по площадке.

– Привет, – она махнула Арнольду, который услышал шаги и обернулся. – Прости, задержалась немного.

– Да не проблема. Я хоть покурил спокойно, а то Джошуа опять ныть начнёт, – парень закатил глаза, и Элис рассмеялась. Друг мог быть порядочным занудой, если дело касалось здоровья. Кому, как не ей, об этом знать. – Поехали.

Не глядя по сторонам и старательно игнорируя высокую фигуру Риверса, она села в машину. Одна минута, пока Арнольд втаптывал окурок во влажный асфальт и садился в водительское кресло, тянулась неимоверно долго. Но серебристый Сайен все же фыркнул двигателем и резво выкатил с полутемной парковки, сливаясь с ночным потоком Бостона. Элис хотела и боялась оглянуться.

За приоткрытым стеклом переливался мерцающими огнями фар и неоновых вывесок город. Полный студентов и прочей молодежи, отдыхающей в клубах или просто веселящейся на улицах, центр бурлил даже ночью. Вереница ночных клубов, рассчитанных на любые имеющиеся в карманах средства, собирала вокруг себя развеселые компании. Устав гоняться по улицам Бэк-Бэя, лихачи приезжали в запутанный Даунтаун, устраивая прямо на Конгресс-стрит короткие дрэг-рейсинги между двумя светофорами. И вот тогда главное было не попасться на глаза полиции. Копы, наплевав на презумпцию невиновности, перекрывали участок дороги и брали всех без разбору, предпочитая решать вопросы в участке, где долго и нудно составляли протокол. За эти пять лет Элис уже дважды неудачно попадала в подобную облаву, и оба раза её отпускали только ближе к утру. Арнольд, похоже, опасался чего-то подобного, потому что уже через несколько минут они неслись по Бостонскому тоннелю намного быстрее положенного. Элис это не беспокоило, наоборот, она наслаждалась забытым чувством скорости и пролетающими мимо огнями встречных машин. Такси никогда не давало таких ощущений, к тому же хотелось как можно быстрее оказаться дома.

Они вынырнули на Юго-Восточную эстакаду у Чайна-Тауна, где Арнольд почти в пол утопил педаль акселератора. Мотор взревел, и машина рванула ещё быстрее, вызывав у Элис приятный выброс адреналина. Сколько лет она уже не садилась за руль? Два года? Три? Чувство скорости опьяняло. Но неожиданно, когда они пролетали по мосту вдоль Олбани-стрит, сзади раздался оглушающий рокот восьми цилиндров, перекрывая надрывающего из динамиков связки Кори Тейлора. Мерседес черно-красной вспышкой пронесся по соседней полосе слева и резко перестроился прямо перед ними, вынуждая неготового к такой подставе Арнольда слишком сильно надавить на тормоз. Их дернуло вперед, ремень безопасности больно впечатался в плечо.

– Что за ублюдок? – воскликнул парень в праведном негодовании.

Элис молчала, чувствуя, как при виде знакомой машины забилось сердце. Какого черта он творит? Тем временем Арнольд вовсю мигал дальним светом подрезавшему его наглецу, пока тот лениво не переполз в правый ряд, замедляясь и пропуская их вперед. Мимо Элис проплыл профиль Риверса, профессор сосредоточенно и не отвлекаясь, смотрел прямо на дорогу.

– Олень, – продолжал ворчать раздраженный Арнольд, и Элис почувствовала, как её тело снова вжимает в сиденье.

Легкий Сайен быстро набирал обороты, оставляя позади центр города и входя в плавный поворот. Но стоило им опять превысить установленный предел скорости, как черный матовый зад оказался перед ними, вынуждая замедлиться и раздражая красным светом габаритных огней. Они поиграли в дурацкую чехарду ещё пару раз, пока Риверсу не надоело. Он вынудил их медленно тащиться от светофора к светофору, занимая своим рычащим монстром две полосы сразу. Не помогали ни яростные сигналы клаксона, ни азбука Морзе в исполнении фар рассерженного Сайена. Наконец они свернули на Коламбия-роуд, когда Арнольд всё же решил открыть рот для чего-то кроме ругательств.

– Мне кажется или… – он бросил очередной взгляд вперед, осознавая, что их провожатый прекрасно знает, куда они движутся.

– Тебе не кажется, – подала голос Элис, устало потирая глаза. Как её достали эти игры! – Это что-то вроде моей тени теперь.

– Ну охренеть! – парень удивленно уставился на неё и рассерженно зарычал, чуть не впечатавшись в остановившийся на мигающий желтый сигнал светофора Мерседес. – Могла бы и предупредить. Что, собственно, происходит?

– Ты не поверишь, сама хотела бы понять.

Арнольд молчал какое-то время, нервно барабаня пальцами по рулю, прежде чем заговорил снова.

– Не знаю, что ты там делаешь в своем клубе, но вот это, – он ткнул пальцем в лобовое стекло, – очень похоже на блажь богатенького ублюдка. У тебя проблемы?

– Я бы не сказала, – протянула Элис.

– Но выглядит именно так.

– Всё не так просто, как кажется. Вреда он мне не причинит, – они оба синхронно посмотрели на лениво тронувшегося с места провожатого, – но, пожалуйста, пока ничего не говори Джо.

– Бог с тобой, это не мои тайны, и я не собираюсь трепаться о них направо и налево.

Арнольд замолчал и аккуратно припарковался напротив нужного дома, наблюдая, как чуть поодаль замерло урчащее чудовище. Ровный гул мотора долетал даже через звукоизоляцию салона.

– Ты поднимешься? – Элис взяла с заднего сидения сумку и ощутила вибрацию телефона.

– Нет, но скажи этому копуше, чтобы поторопился. Иначе я тут состарюсь, пока он припудрит свой нос.

Она хихикнула и уже собиралась открыть дверь, когда Арнольд заговорил снова.

– Элис, мы, конечно, не так хорошо знакомы… Но, ты подруга Джошуа, – он задумчиво пожевал тонкую нижнюю губу. – Если у тебя будут какие-то проблемы – обращайся без раздумий.

Его глаза казались непривычно темными в свете тусклой лампочки салона. Арнольд хмурил свои белесые брови, обеспокоенно поглядывая на неё, и она мягко улыбнулась.

– Спасибо, хотя уверена, что мне ничего не грозит. Но, все равно… спасибо большое.

Она вылезла из машины под холодные порывы ветра, дующего со стороны железнодорожных путей. В два прыжка достигнув двери в подъезд, она с облегчением скрылась от продирающего сквозняка. В сумке снова троекратно провибрировало, оповещая, что её ждёт сообщение. Элис медленно поднималась по ступеням, одной рукой держась за шаткие перила, а другой – с первой же попытки доставая телефон. На экране светилось послание предсказуемого авторства и впервые без всякой завуалированной чуши. Видимо, профессор был весьма зол.

«Передайте этому идиоту, что лихачить он будет без пассажиров и на том свете».

Тихий смех разнесся по пустынному коридору. Черт возьми, это почти мило! Громыхая ключами, Элис ввалилась в квартиру, спотыкаясь о кроссовки Джо.

– Да сколько можно разбрасывать везде свою обувь! – ворчала она, скидывая рядом туфли.

– О! Это ты? – черная макушка высунулась из ванной комнаты. – Чего не написала, что едешь?

– Да как-то не подумала, – Элис пожала плечами, снимая плащ и разматывая шарф. – Арнольд ждёт тебя внизу и просил передать, что не хочет умереть в ожидании своего Темного Принца.

– Да иди ты, – проворчал Джошуа и скрылся обратно за дверью.

Босиком прошлепав на кухню, она схватила из открытой банки имбирное печенье. У друга была страсть к этой выпечке, и он рассовывал жестяные коробки по всем шкафам в качестве стратегической заначки на черные времена.

– Вы опять собираетесь отрываться всю ночь?

– Да, мамочка, – донесся до неё веселый голос.

– Ты дождешься, что тебя отчислят за систематические прогулы, – Элис уже не раз поднимала эту тему, но пока все её ворчания пропадали втуне.

– Не успеют, – Джо наконец-то вышел из своего убежища и запустил руку в банку, загребая сразу горсть печенья и запихивая всю в рот. Элис поморщилась. – Я окончу институт раньше, чем они смогут посчитать хотя бы половину моих пропусков. Что там с цветами, кстати? Выяснила от кого они?

– Самонадеянный индюк, – пробурчала она и смачно зевнула, проигнорировав вопрос.

– Ты доконаешь себя этой работой.

Кажется, пришла его пора читать нотации. Элис устало улыбнулась.

– Надеюсь, что нет. Иначе будет чертовски обидно не попасть на собственную защиту.

– Заучка, – Джо закатил глаза

– Иди уже, а то там Арнольд и вправду состарится в ожидании тебя.

Джошуа чмокнул её в щёку, испачкав крошками от печенья, и направился в прихожую.

– Еда в холодильнике, таблетки на столе, а я ушёл, – он нацепил свои извечные стоптанные кроссовки, накинул кожаную куртку и помахал на прощание рукой

– Проваливай уже, – она устало вздохнула, когда за ним захлопнулась входная дверь. – Это кто ещё из нас мамочка…

Элис направилась в ванную, на ходу стягивая с себя одежду и с каким-то мстительным наслаждением закидывая её в корзину для белья. Ещё и крышкой сверху поплотнее припечатала. Она закрыла дверь и скользнула взглядом по отражению в огромном зеркале, что висело с другой стороны. Привычно поджав губы, Элис отвернулась. Зрелище было по-прежнему печальным, так стоило ли там искать что-то новое? Темные круги под глазами давно перестали поддаваться великой силе корректора и выделялись черными дырами на синюшной коже, с просвечивающими прожилками голубых вен. Худые руки, худые ноги, торчащие ребра. Как бы ни старался Джо, его кулинарные труды не могли оставить ни грамма жира на тощем теле Элис. А про остальное даже и говорить не стоило, она вся какая-то… никакая. На фоне голубого кафеля кожа казалась ещё более серой. Ну разве не глупо думать, что знающего толк в женщинах профессора могло заинтересовать… это. В темноте первой встречи ещё можно было всё списать на обман зрения, но уж при свете дня кошмар проявлялся в полной мере. Её могильной свежести позавидовала бы, разве что, Мартиша Адамс.

Устало посмотрев себе под ноги, Элис зажмурилась. Операция жизненно необходима, но она не видела для себя ни единого шанса. Даже если забыть про космический счет, что выставит любая клиника, и панический страх остановки сердца, как ей жить дальше? По словам доктора Пайпера, реабилитация займет около года, а доктор Чен вообще неуверен в том, что удастся обойтись одним распарыванием несчастной грудины, впрочем, он и не хирург. Но, даже если все пройдет удачно, что ей делать потом? На что есть и оплачивать счета? Сможет ли вернуться к учебе, в клетку с хищниками, где каждый сам за себя? Получится ли, как и прежде, рвать зубами нервы и выворачивать наизнанку мозги, стараясь успеть везде и сразу? В Массачусетсе нет полумер, а Элис задрала планку своих целей слишком высоко, чтобы сдаться на финишной прямой. Нет, так рисковать не имело смысла. А значит, остается скрестить пальцы и любой ценой дотерпеть до конца учебного года. Она тешила себя надеждой, что потом станет легче, и зная о своей наивности, была не в силах отобрать у себя последний костыль мотивации. Вздохнув ещё раз, Элис залезла под горячие струи воды, представляя, как та смывает с неё все тревоги, усталость и дурные мысли. Она выдержит и справится несмотря на проклятую мать-наркоманку, адов график и обнаглевшего профессора.

Bee Gees бодро завели свою шарманку по пятому кругу, пытаясь доораться до спящего разума и возвещая, что настал новый день. Неделя катилась своим чередом, отмеряя время лекциями, семинарами и исследовательской работой. Каждый день Элис пропадала в лаборатории, стараясь заставить свою программу работать так, как было задумано. Однако интеллектуальный анализ и подбор данных не запускались до сих пор, вынуждая ругаться самыми грязными словами, которые знала выпускница католического приюта. В среду профессор Хиггинс благополучно улетел на конференцию, оставив студентов на попечении Генри. Кто будет вести консультации, было неизвестно, и потому сегодня Элис намеревалась забежать к Кёлль, чтобы выяснить подробности.

Непогода ненадолго сжалилась и уступила место последним тёплым дням. Октябрь уверенно вступал в свои права, разукрашивая клены в Бостон Коммон всеми оттенками желтого и бордового. Их листья цветным лоскутным одеялом устилали и дорожки Кембриджа, подгоняемые ветром с реки Чарльз. В этот четверг, один из таких по-осеннему солнечных дней, когда прогретая за день земля пахла чуть взопревшей листвой и примятой травой, её курс спонтанно собрался на Килиан-Корте. Очередной практикум по Децентрализованным приложениям подошёл к концу, и им срочно требовалось проветрить перегруженные головы. Элис присоединилась к остальным, жалея, что за все годы между ними так и не появилось чувства общности, и такие посиделки были редкостью, которую каждый из них встречал с нескрываемой радостью. Они развалились перед «Большим Куполом», наслаждаясь видом на Мемориал-драйв и реку, где проходила последняя тренировка университетского яхт-клуба.

Кто-то из однокурсников сидел, опираясь спиной на объемный рюкзак, кто-то лежал, используя в качестве подушки свернутые в комок куртки. Рядом в таких же позах отдыхали другие студенты, нежась под удивительно тёплыми лучами осеннего солнца. Слева от вытянувшейся на собственном плаще Элис развалился Джастин Трой, патлатый черноволосый гик с явной примесью индейской крови. Он расчехлил гитару, принявшись самозабвенно проверять строй. Этот парень вечно играл в трёх, а то и четырёх группах одновременно. Перебегая с лекции на репетиции, Трой всегда таскал с собой орудие пыток и работающий от батареек маленький маршалловский комбик. Пару раз Элис ходила на его выступления и при своей любви к тяжелой музыке неизменно поражалась, насколько каждый участник там был мрачен, волосат и педантично одет во всё черное.

Немногие знали, но инструмент Джастина был сделан им самим из нескольких давным-давно поломанных гитар. Парень откопал их, шарясь на свалке за андеграундным музыкальным клубом. Он корпел над ней около месяца, перепаивая схемы, прежде чем результат устроил этого привереду. Элис полагала, что прошлое его кумира – Брайана Мэя – не давало молодому человеку покоя, заставляя во всем походить на легендарного гитариста. Он даже как-то рискнул завить волосы, но зрелище оказалось настолько комичным, что Трой больше этого не повторял. Что касается науки, то астрофизикой он не занимался исключительно по причине собственной нереальной лени. Обладая светлыми мозгами, быстрой соображалкой, находчивостью и умением нестандартно мыслить, он слыл феерическим бездельником, чей авторитет признавал даже Джо. Почти отчисленный в своё время с курса, он вынужденно перевелся на факультет Электронной Инженерии, продолжая писать тексты песен, полные тоски по чёрным дырам и молодым вселенным. Поговаривали, что одна из баллад посвящалась второму кумиру –  Хокингу, который выразил благодарность в ответ на посланный ему экземпляр и остался очень доволен. И, хотя это были только слухи, Элис вполне могла поверить в их реальность.

Тем временем Трой закончил мучить колки и что-то тихо забренчал, подключив гитару к комбику. Элис не прислушивалась, пока неожиданно не уловила знакомый мотив.

– Святая теория струн, Джастин! Ты играешь что-то помимо своего мертвецкого металла? – воскликнула она изрядно позабавленная попсовостью доносившейся мелодии.

– Пой, Чейн, – сказал он вместо ответа. – И не прикидывайся, что не знаешь текста.

– Ну уж нет, – пробормотала она, откидываясь обратно на свою сумку. Но Джастин был настойчив со своей глупой популярной несколько лет назад песенкой. Он включил на своём ноутбуке простейший бит, продолжая наигрывать основной бой, и Элис сама не заметила, как сдалась.

Она улыбалась, напевая про жизнь одного придурка. Подружка сдала его полиции, пока их друзья ловили кайф в ванной комнате. Припев про то, что сегодня ночью они молоды и просто обязаны зажечь пожарче, они пели уже вдвоём с Кэтрин. Ещё пару строчек, и к ним присоединились остальные, глупо хихикая и отбивая ритм кто на чем. Ли стучал по крышке своего ноутбука, Мел трясла пеналом с ручками, будто маракасом. Остальные хлопали по своим ногам и в ладоши, пока орали во всю глотку, как будут сиять ярче солнца. Постепенно к ним подтянулись сидящие рядом незнакомые студенты. Кто-то топал ногами, кто-то подпевал вместе с ними, и вскоре эхо с Килиан-Корта понеслось вдоль Мемориал-драйв. Оказавшиеся неподалёку преподаватели открыто улыбались нелепой песенке про глупую, но такую веселую молодость.

И под громогласный ор последнего припева, почти прямо в своём ухе Элис услышала диссонирующую мелодию. Пара мгновений ушло на то, чтобы понять и осознать происходящее, а потом одеревеневшей рукой она резко выдернула из внутреннего кармана сумки надрывающийся Двуногой смертью телефон. Элис в растерянности пялилась на горящий экран, пока звонок не кончился, и ее взору не предстали три пропущенных вызова с интервалом в пять минут. Телефон мигнул и раздался новый входящий сигнал, сопровождаемый ядовитым голосом Фредди. Голоса вокруг притихли, но она, как идиотка, продолжала лежать с орущим аппаратом в руках, гадая, что посреди дня могло понадобиться профессору Риверсу.

– Значит, «Смерть на двух ногах», мисс Чейн, – над головой раздался холодный голос, перекрывая злой мотив. Элис дернулась, резко садясь и оборачиваясь, отчего в глазах потемнело, и подступила легкая дурнота. Хотя последнее могло быть от выброшенного в кровь адреналина.

Позади стоял Джеральд Риверс собственной персоной, который слегка поднял брови, когда поющий Фредди в своей ярости добрался до слов о трепле и пустышке. Элис смотрела на него снизу вверх, судорожно пытаясь сообразить, надо ли встать или можно продолжать сидеть. Собственные ноги явно не слушались, а потому она так и осталась на земле, нервно ерзая, словно вместо травы там была плантация суккулентов. Она не выносила таких сложных ситуаций и не выдержала, потупив взор и кусая губы. Вспотевшие ладони стискивали орущий телефон. Позорище-то какое! Не рискуя смотреть преподавателю в глаза, ей ничего не оставалось, как разглядывать начищенные носки его ботинок.

Тем временем вызов шел, Queen пели, а она все никак не могла заставить себя встать, с каким-то фатализмом ожидая неизбежного. Но профессор молчал. Молчала и Элис, просто не представляя, что можно сказать в этой ужасной компрометирующей ситуации. Один лишь Меркьюри который раз по кругу громко и надрывно плевался, как Смерть может смело поцеловать его в зад на прощанье. Чувствуя, как дикий румянец заливает щеки, Элис судорожно гадала, почему Риверс не сбросит чертов звонок. Зачем он продолжает слушать откровенно оскорбительный текст? Возможность сделать то же самое и прервать пытку самостоятельно, благополучно ускользала от её напрочь перепуганного сознания. Она не была уверена, что способна вспомнить свое имя, не то что пошевелиться под вымораживающим стеклом взгляда, который лоскут за лоскутом живьем срезал с неё кожу. В голове вообще не осталось каких-либо связных мыслей. Ни одной. И… о, Боже, разумеется, профессор прекрасно понял подтекст её дурацкой детской бравады. Господи, даже имбецил бы разобрался!

Но вот, казавшееся маленькой пыточной бесконечностью время вызова вышло, мелодия прервалась, а чувство стыда выросло до размера Импайр-Стейт-Билдинг. Риверс пошевелился, убирая телефон в карман брюк, а Элис боязливо подняла взгляд, скользя по опять идеально наглаженным стрелкам, закатанным рукавам белой рубашки и двум расстегнутым верхним пуговицам. Лицо профессора казалось спокойным, но взглядом можно было забивать гвозди. Увы, вместо этого он смотрел на нее, и ей почти наяву слышался стук молотка по крышке гроба. В его бесцветных глазах металась такая буря, что впору прикрывать голову руками и читать заупокойную. Но Элис лишь вздернула подбородок, чувствуя, как из-за волнения на висках выступает холодная испарина. И тут Риверс открыл рот, впечатывая каждое слово в её воспаленный мозг.

– Пятница. Четыре часа дня. Ваша консультация, мисс Чейн. И в следующий раз потрудитесь ответить на звонок, чтобы мне не пришлось вас искать по всем злачным местам Бостона, – с этими словами он развернулся и направился куда-то в сторону кампуса Маклорена, оставив позади себя музей ледяных фигур.

Дерьмо. Господи, ну в какое же дерьмо она снова вляпалась. Элис часто заморгала, борясь с неожиданно подступившими слезами и глотая воздух. От пережитого стресса резко бросило в пот. Как глупо всё вышло, как некрасиво. Она оглянулась, то ли в поисках поддержки, то ли просто желая удостовериться, что это ей не приснилось. Оттаявшие однокурсники успешно делали вид, что всё в порядке, от греха подальше не пытаясь разобраться в ситуации и радуясь пролетевшей по касательной опасности. Никто не хотел злить Риверса.

– Ты же вроде писала работу у Хиггинса, – удивленно произнёс Тед, чья сила духа была непотопляемой.

– И продолжаю, – машинально кивнула Элис, все ещё смотря вслед удаляющейся прямой спине. Интересно, завтра её убьют сразу на лекции, или он предпочтет поглумиться как следует в спокойной обстановке наедине? О, Господи…

– Тогда чего Риверс от тебя хочет? – не унимался парень, и ей пришлось снизойти до объяснений.

– Хиггинс на конференции, а профессор… видимо, его заменяет.

– Знаешь, – лениво протянул Джефферс, обратно растягиваясь на земле, – а я бы на твоем месте сразу свалил к Риверсу.

Заявление было настолько неожиданным и странным, что Элис опешила. Она медленно выдохнула, приходя в себя, и воззрилась на однокурсника.

– С чего бы это?

– Ну… Риверс большая шишка в научных кругах, да к тому же на своих проектах гребет денег немеряно.

– Не в них же дело…

– А вот это ты зря, – он ткнул в неё стебельком какой-то травинки. – Посмотри на меня. Я ведь сорвал золотой куш, когда в прошлом году свалил к своему шефу заниматься автоматизированной навигацией дронов. Благодаря моему алгоритму, грант у меня уже почти в кармане, как и место у правительственной кормушки.

– Не хвастайся преждевременно, – осадила его раздосадованная Элис. В словах Теда был резон, без сомнений. Получить в руководители такого специалиста – это наверняка обеспечить себе тепленькую должность повыше, но так предать Хиггинса она не могла. Как бы остро ни стоял вопрос денег, Элис имела четкие понятия о чести и достоинстве, хоть и понимала насколько перспективнее была работа с Риверсом.

– Да что может случиться? Я уже почти всё доделал, осталась пара мелочей, но уверен, что решу их в ближайшее время.

– Хм…

– Ой, перестань морализировать и подумай головой. Удачный проект гарантирует тебе хорошую работу. А с Хиггинсом удачных проектов светит мало.

– С ним комфортно работать, и у меня уже есть, что показать в выпускной работе.

– Ну не будешь же ты всю жизнь за ним таскаться? – резонно заметил Тед.

– Нет, конечно.

– То-то и оно, Чейн, – и с видом заправского гения, парень блаженно закрыл глаза.

Элис лишь осуждающе покачала головой и мыслями невольно вернулась к инциденту. Что ж, надобность в Генри по вопросу консультаций отпала сама собой, но лучше бы ей, как и планировалось с утра, прогуляться до лаборатории, а не торчать здесь. Она чертыхнулась и принялась собирать вещи. Как ни крути, а зайти к подруге придётся. Элис всё еще не знала, где конкретно следует быть завтра в четыре часа дня, чтобы с позором сдохнуть под взглядом Джеральда Риверса. Выдохнув сквозь сжатые зубы и мысленно проклиная себя, она встала и подхватила сумку. Джастин бренчал какую-то новую мелодию, которую задушевными голосами тянули Мел и Аннет.

– Ты куда? – окликнул её Тед, приподнимаясь на локтях.

– Могила сама себя не выроет, – она вздохнула. – А завтра мне эта ямка точно пригодится.

– Да не драматизируй ты, – махнул рукой парень, растягиваясь обратно на траве. – Риверс – порядочная задница. Уверен, с ним таких случаев было миллион, а может, чего и похуже случалось. Думаешь, он ни разу тупых песенок не слышал?

Но это заявление вовсе не успокоило Элис. Она вздохнула и направилась к зданию тридцать девять по Вассар-стрит. Ей нужна была Кёлль. Та уже должна была закончить со студентами-практикантами, так что можно смело надеяться на чашечку чая и задушевный разговор. Всю дорогу Элис не могла перестать себя накручивать, во всех красках представляя свои завтрашние унизительные извинения. Чуть ли не с ноги распахнув дверь лаборатории, она проорала на ходу:

– Генри, я феерическая идиотка!

И замерла. Этот день не мог оказаться ещё хуже, определенно нет, но у него получилось. Прямо посреди аудитории возвышалась фигура стоящего к ней спиной Риверса, и от Элис не укрылось, как напряглись его плечи при звуках её голоса. Звуках? Да она орала так, что слышала половина кампуса Фэйрчайлд. Но профессор не соизволил повернуться, продолжая что-то говорить весело улыбавшейся ему в ответ Генриетте. Как всегда, в самых ужасных ситуациях, в голову полезли идиотские мысли. Например о том, что подруга и профессор действительно почти одного роста, но Риверс всё же немного выше. Или что он снова нацепил пиджак, хотя в одной рубашке смотрелся лучше и не столь официально. И что ей совсем ненужно было этого замечать, но уже поздно выкалывать себе глаза.

Услышав шум и вопль, Кёлль выглянула из-за мужского плеча, намереваясь поздороваться с Элис, но осеклась, увидев на её лице всю гамму чувств от шока до пунцового румянца. К чести Генри, соображала подруга быстро, а потому вновь посмотрела на профессора, ослепительно улыбнувшись и быстро заканчивая разговор.

– Я всё поняла, Джеральд. Без проблем, можешь провести завтра консультации здесь.

– Ты чудо, – протянул Риверс неожиданно мягким голосом. – Я твой должник.

– Помни мою доброту, а насчёт долга мы с тобой потом побеседуем. Прости, мне через пятнадцать минут бежать, Хиггинса подменять.

Легко хлопнув Кёлль по плечу, от чего подруга закатила глаза, он развернулся и, не глядя на внезапную гостью, направился прочь из аудитории. Элис едва успела отскочить в сторону, чтобы не мешаться ему на пути. Стоило двери захлопнуться, а тяжелым шагам стихнуть в глубине коридоров, она повернулась к собиравшей со стола бумаги Генриетте.

– Ты называешь его по имени даже в университете, – это был не вопрос.

– Элис, в прошлом году мы трахались с ним целый месяц, – Кёлль фыркнула, не отрываясь от своих сборов и убирая листы в огромную папку. – Было бы странно обращаться к нему полными регалиями, когда я держала его за член.

– Избавь меня от подробностей, пожалуйста, – Элис поморщилась. Черт возьми, она никогда до этого не считала себя ханжой, но в последнее время всё её поведение доказывает обратное. Что происходит?

– Отличный член, кстати, – Генри весело подмигнула. Она замерла, явно пробегаясь по мысленному списку дел, а потом повернулась и скрестила на груди руки. – Так. Судя по вашему взаимному игнорированию, что-то произошло. Рассказывай.

Элис застонала и закрыла лицо руками, примостившись на невесть какими путями очутившемся здесь высоком лабораторном стуле.

– У тебя есть пять минут, а потом мне надо бежать, – подруга уперлась бедром в заваленный проводами и коммутаторами стол и воззрилась на раздосадованную Элис. – Я жду.

– Он звонил мне, чтобы сообщить время консультации. Я не слышала… – начала она и остановилась.

– Пока не замечаю ничего криминального. Дальше, – подгоняла Кёлль.

– Бессердечная женщина, – воскликнула Элис, – ты же видишь, мне дико стыдно об этом говорить!

– Тем интереснее, – синие глаза коварно блеснули. – Договаривай. Я хочу знать, отчего Риверс строит из себя обиженного и вылетает из аудитории с таким взглядом, словно готов убить кого-нибудь.

– И он бы убил, честное слово! – воскликнула она и сумбурно заговорила. – У меня на его вызове стоит «Смерть на двух ногах»… а ты сама знаешь какой там текст. Ух, оскорбление на оскорблении! И вот он звонит, я тупо пялюсь на телефон, пытаясь понять, что, черт возьми, ему от меня надо! А эта зараза, оказывается, стоит за моей спиной, слушает, как ему предлагают поцеловать зад, и ничего не делает… Боже, Генри, это был такой позор. Там ведь собрался весь наш курс…

Договорить ей не дал оглушительный хохот. Подруга запрокинула голову и искренне смеялась, пока на глазах не выступили слезы. Элис насуплено молчала.

– Вот черт, – с трудом произнесла Генриетта, продолжая хихикать. – Не думала, что ты будешь так долго ему сопротивляться. Поздравляю, Элис, ты побила все рекорды. Полагаю, Джеральд уже готов тебя проклясть.

– Твою мать! Я тебе о другом говорю! Гребаные потуги Риверса меня не волнуют совершенно, а вот то, что я поставила профессора в неловкое положение перед его же студентами… Генри, мне у него учиться ещё полтора семестра.

– Бог мой, – подруга смотрела на неё, словно видела впервые, – это действительно единственное, что тебя заботит, Элис? Тогда ты либо тупая, либо святая.

– Что?

– Тебя волнует, как это скажется на его авторитете среди студентов?

– Ну, да.

– Полагаю, никак, – Кёлль подхватила папку со своего стола. – Я считаю, Джеральду Риверсу глубоко плевать, что о нём думают другие. Но, судя по разыгравшейся пять минут назад мизансцене, ему совершенно не всё равно, как к нему относишься ты. И вот это – самое интересное.

– Ты бредишь, – Элис приложила руку к холодному лбу. Как же достали все эти бесконечные шарады. – Генри, я…

Её прервал звонок телефона. Подруга достала голосящий мобильный, сбрасывая вызов.

– Мне надо бежать. Давай договорим сегодня за покером.

Элис лишь устало махнула рукой. Сама виновата, упустив из виду, что подруга всю неделю на подмене у Хиггинса. Она хотела обсудить способы извинений, все же Кёлль знала профессора гораздо лучше, но теперь сомневалась в адекватности советчицы. Тем временем Генриетта сунула в руки ключ от аудитории, приказав не потерять до вечера, и убежала на лекцию. Элис осталась в гордом одиночестве, с кашей в голове и никуда не девшимся стыдом. Какое детство ударило ей в голову той ночью? Никогда раньше она не позволяла идти на поводу у злости и раздражения, боясь показаться в итоге глупой и несерьезной. И вот, пожалуйста!

Она вздохнула и достала ноутбук. До консультации остались сутки, код не написан, и гореть ей от унижения, если в итоге придётся просить помощи у Риверса. А поскольку Элис не замечала в себе способностей феникса, то намеревалась вывернуть мозги наизнанку и совершить невозможное, дабы не марать пеплом профессорские туфли. Это было бы не комильфо.

Время до покера пролетело незаметно. Несколько раз в аудиторию заглядывали студенты в поисках Кёлль или Хиггинса, но в целом её никто не беспокоил. Однако к решению задачи она также не приблизилась ни на йоту. Элис билась о мысленные стены, пытаясь понять, отчего код не желал работать. Он то подвисал, то отказывался запускаться, старательно пряча в своих недрах закравшиеся ошибки, которые никак не получалось выловить. Ругаясь сквозь зубы, она в очередной раз шарила по форумам, учебнику и собственным конспектам. Когда часы показали начало шестого, голова трещала от напряжения и хотелось выть от злости. У неё ничего не получалось, и Элис умудрилась испортить даже то, что до этого исправно работало. Раздосадованная сверх всякой меры, она хлопнула крышкой ноутбука и затолкала его в сумку. Может, хотя бы в покере улыбнётся удача?

Но её надежды были слишком оптимистичны. Джошуа притащил Арнольда, и теперь вся их компания обучала новичка. Особенно радовалась Триша, взявшаяся за свою жертву всерьез и надолго. И, конечно же, всё везение немедленно стеклось именно к нему, начисто игнорируя Элис. Но она не переживала, успев смириться с упрямо тянувшейся черной полосой. В конце концов было так весело смотреть на лицо Арнольда, когда он в очередной раз вскрывал прекрасную комбинацию.

За обычными веселыми разговорами и шутками она позабыла о разговоре с ехидной Генриеттой, когда во время перерыва её настиг неумолимый циклон Кёлль. Однако именно сейчас  расслабившаяся и успокоившаяся Элис предпочла бы не поднимать больную тему.

– Ты слишком нервно реагируешь на мои разговоры о Риверсе. Что не так? – тихо спросила Генри, стоило им в одиночестве остаться за столом.

– Меня не покидает ощущение, что ты тащишь меня к нему в постель, – пробормотала Элис, оглядывая немного осоловевшую подругу.

– Вы просто классно смотрелись бы вместе, – высказала неожиданную идею та. – Ты вся такая уютная, маленькая, хрупкая… Дунешь, пф-ф-ф, и улетишь!

Для наглядности подруга махнула рукой, изображая унесенную воздушными потоками Элис.

–Что…

– А он такой высоченный, – Кёлль мечтательно подперла кулачком подбородок и продолжила наигранно низким голосом, – весь из себя мужчина в лучшем варианте самцовости. Позёр, конечно, но…

– Ты пива перебрала? – она с тревогой заглянула в глаза Генри.

– Скажи, что тебе надо от мужчины? Только честно.

– Я не настроена на пьяные разговоры, – Элис откинулась на спинку стула, скрещивая руки и оглядывая зал. С их места злополучный столик видно не было, но она знала, что профессор здесь. Стоящая на парковке машина была первым, что она заметила на подходе к клубу.

– А кто здесь пьян? Я просто хочу тебя понять.

– Здесь нечего понимать. Меня бесят самовлюбленные мудаки-шовинисты, которые трахают всё, что движется.

Генриетта внимательно посмотрела на неё, делая глоток неизменного пива.

– С чего ты взяла, что Риверс из таких?

– Слухи бегут впереди него. Да и Хиггинс подтвердил…

– Ну коне-е-ечно, – протянула Кёлль с кривой ухмылкой. – Мэтью бы и не под таким подписался.

– Намекаешь, что он намеренно ввел меня в заблуждение? – насмешливо протянула Элис, отказывалась верить в подобный бред. – Зачем ему это? Они же друзья.

– Ага, с такими друзьями и врагов не надо. – Самоназначенная сводница вытянула под стол длиннющие ноги.

– Ты перестанешь говорить загадками или нет? – взбесилась Элис, но Генри лишь покачала головой.

– Никогда не верь мужчине, который злословит насчёт своего друга. Это ещё хуже двух заклятых подружек.

– Перестань защищать Риверса и объясни по-человечески.

Но вместо этого Кёлль посмотрела на неё, как на блаженную.

– Нет, Чейн, ты точно святая. Потому что даже идиотка давно бы заметила… хотя, возможно, только идиотка и заметила бы… – она как-то грустно замолчала, а Элис застонала, уронив голову на стол.

– Давай начнём сначала, – предложила она куда-то в скатерть.

– Нечего здесь начинать, – Генри взяла в руки колоду, мешая карты. – Тебе хочется видеть в нём чудовищного кобеля, и ты видишь, вместо того, чтобы насладиться вниманием.

– Но это неправильно! Он мой преподаватель, а я его студентка. Такие отношения запрещены.

– Вы два совершеннолетних человека, не понимаю, какие могут быть проблемы, – она пожала плечами, тряхнув копной светлых волос.

– Да с чего ты взяла, что я вообще его хочу?

– А разве нет? – синие глаза хитро следили за Элис из-под полуприкрытых век.

– Нет.

– Так что же ты тогда переживаешь и нервничаешь насчёт его внимания? Если тебе всё равно, пошли Риверса на все четыре стороны, и дело с концом. Но нет! Вместо этого ты волнуешься, суетишься и беспокоишься из-за каких-то нелепых пустяков, вроде оскорбительной песенки на звонке.

– Мне не нравятся твои намёки.

– А мне не нравится, что ты врёшь сама себе и даже не замечаешь этого, – отрезала Кёлль, глядя на вновь уткнувшуюся в стол подругу. – Дай себе шанс, Элис. В конце концов, даже если и не выйдет, то ты ничего не потеряешь, а приобрести можешь многое.

– Ну не через постель же!

– Да что ж у тебя все к койке-то сводится? – Генри наконец не выдержала и раздраженно кинула колоду на стол.

– Хэй, дамы, – только что вернувшийся к столу Арнольд с удивлением посмотрел на них. – Что тут у вас происходит?

– Вот скажи мне, – подруга обернулась к подошедшему парню, – как ты относишься к связи между студенткой и профессором?

– Да, вообще, нормально, у нас в колледже это не новость. Сами понимаете, театральные группы, все работают в образах, люди творческие. Бывает всякое, конечно. А что?

– Он не показатель, Генри, – раздраженно бросила Элис.

– Погоди, – она отмахнулась. – А считаешь ли ты, что отношения сводятся не только к постели?

– Ну конечно, что за дурацкие вопросы? – белобрысые брови Арнольда удивленно поднялись.

– Слышишь? – Кёлль многозначительно подняла палец.

– И что ты от меня хочешь? – устало спросила Элис.

– Перестань уже жить двойными стандартами, определи систему координат, по которой будешь оценивать людей и не верь всему, что слышишь. Да, Риверс ведет непривычный для тебя образ жизни, но, возможно, дело в том, что это ты не знаешь, как можно жить иначе? С Джеральдом всё не так просто.

– Только вот не надо мне рассказывать слезливых историй про мужчин, брошенных любовью всей жизни, – она закатила глаза. Рядом уселся Арнольд, внимательно слушая их разговор.

– Это про твою «тень» что ли речь? – неожиданно спросил он, обращаясь к ней.

– Какую «тень»? – немедленно влезла Генри. Два светловолосые головы одновременно повернулись к Элис, один с интересом, вторая – с иронией.

– Да я тут забирал её с работы в воскресенье…

– Ох, замолчи, Арнольд! – воскликнула Элис, всплеснув руками. Ещё не хватало, чтобы эта история стала достоянием общественности. – Ты же обещал.

– Речь шла про Джо.

– И не только!

– Нет, погоди-погоди, – в синих глазах Генриетты горел азарт детектива. Она кивнула парню. – Продолжай.

– В общем, мы выехали с парковки, и за нами увязалась тачка. Бог мой, какая тачка!

– Черный Мерседес купе с таким безумно-огромным капотом? – подруга чуть в голос не хохотала, поглядывая на пунцовую Элис.

– Именно, – кивнул Арнольд. – Так вот, я хотел, как обычно, быстро проехаться. Ну, улицы же пустые ночью, самый кайф погонять. Так эта «тень», стоило мне чуть превысить скорость, сразу же подрезала нас. В общем, после третьего раза я смекнул, что он делает это намеренно, и дальше мы тащились до её дома как черепахи. Этот урод ехал впереди, разом занимая обе полосы – ни обогнать, ни объехать. Умник чертов! А потом стоял, ждал под подъездом и свалил только, когда вышел Джо. Втопил так, что аж шины завизжали. Да, Элис, тачка у твоей «тени», что надо.

– И давно это с тобой, а? – Генри пихнула её локтем, глупо хихикая.

– Отвали…

– А серьезно? – теперь на неё уже пристально смотрели оба.

– Это долгая история…

– Вечер только начался, – эти двое явно спелись и отсалютовали ей бокалами с пивом. – Выкладывай.