Глава 7. От тебя одни неприятности!
Диана
Кто бы мог подумать, что мой сон про опустевший аэропорт, где я застряла с соседом по самолету, окажется вещим? Только реальность оказалась еще хуже: мы застряли в крошечном больничном боксе с общим санузлом.
Я недовольно осмотрела кафельные стены ванной и уткнулась взглядом в полотенца на стене. Мое, пляжное, которое я брала в Италию, чтобы ходить в бассейн. И соседа – темно-синее, как грозовая туча. Перевела взгляд на мокрую футболку, которую он развесил на штанге душевой, и вскипела. Еще бы труселя свои развесил! Я еще готова делить комнату, ванную и туалет со своим парнем – как когда мы снимали одну квартиру с Макаром или когда я ненадолго переезжала к Фиме. И то меня бесили многие их привычки. А уж постороннего мужика я терпеть не намерена!
Резко шагнула к футболке, намереваясь сорвать ее со штанги, и угодила ногой в лужу, натекшую из-под душевой. Подошва босоножки скользнула по гладкой кафельной плитке, я замахала руками, пытаясь удержать равновесие и одновременно не выронить айфон. Но тут тонкая шпилька босоножки подломилась и громко хрустнула, и я с воплем рухнула коленками на мокрый пол, а айфон отлетел по диагонали к двери.
– Эй, ты там жива? – раздался обеспокоенный голос соседа.
Я шумно всхлипнула – коленкой приложилась так сильно, что искры из глаз летели.
А следом сосед толкнул дверь, которую я забыла запереть, и ввалился в ванную.
– Стой!!! – заорала я, с ужасом глядя, как его нога в огромном тапке переступает порог и надвигается прямо на мой айфончик.
Но он меня не послушал, и тапок-убийца с ужасающим хрустом опустился на мой айфон. Хрясь! Из-под подошвы брызнули осколки пластика и стекла.
– Мой айфон! – взвыла я, поднимаясь с колен, но тут подломилась шпилька второй босоножки, и я шмякнулась уже задом в мокрую лужу возле душа. – Ненавижу! – провыла я, глядя на соседа снизу вверх.
– Извини, – он отступил назад, бросив взгляд на раздавленный айфон, а затем шагнул ко мне, протягивая руку. – Не убивайся ты так, куплю тебе новый. Сама цела?
– Не тронь меня! – Я нащупала на полу босоножку и замахнулась на него.
Он предусмотрительно отступил.
– Это все из-за тебя! – простонала я, поднимаясь. Сорвала со штанги душа мокрую футболку. – Развесил здесь свои вещи, как в прачечной. Воды на пол налил! – Шлепая босыми ногами по мокрому полу, я двинулась на него. – От тебя одни неприятности!
Я замахнулась на него футболкой, поскользнулась на мокром полу и почувствовала, что опять падаю. На этот раз – спиной назад. Уже представила себя в гипсовом корсете с переломом позвоночника на больничной койке. Интересно, тогда меня переведут в отдельную палату? Но помечтать толком не успела – сосед не дал мне упасть и подхватил на руки в опасной близости от пола. Мои волосы, свесившись назад, полоснули по кафелю, напитавшись мыльной водой, но сама я оказалась в тесной хватке его рук. Секунда – и он поставил меня на ноги, а я уткнулась носом ему в грудь, вдохнув ванильный аромат моего геля для душа с мускусным запахом его тела. От этого мужского запаха, от крепких рук у меня на талии, колени ослабли, и я вдруг почувствовала себя слабой и беззащитной, как никогда.
– Ты в порядке? – хрипло спросил он, глядя на меня сверху вниз. Я была среднего роста и чуть-чуть не дотягивала до модельных стандартов, а он был еще выше.
– На полу стоять мокро, – огрызнулась я, злясь на себя за эту минутную слабость.
В следующий миг он подхватил меня за талию, перекинул через плечо, как какой-то пират, и потащил в палату.
– Ты что делаешь? – ахнула я и осеклась, заметив, как за стеклом на нас потрясенно таращится медсестра Катя. Даже защитная маска не скрывала ее изумления.
Сосед медсестру не заметил и потащил меня к койке, куда и сгрузил. Для этого ему пришлось наклониться над постелью, нависнув надо мной. Удобней момента, чтобы избавиться от него, и не придумать.
– Пусти! Насилуют! – заорала я, наотмашь ударив его по щеке.
Он дернулся, пытаясь отстраниться, но я, украдкой от медсестры, притянула его за край футболки к себе. Он завозился, пытаясь освободиться, и зашипел:
– Ты нормальная вообще?
Еще спасибо мне скажет, когда нас разведут по отдельным палатам. А пока нужно довести спектакль до конца – чтобы единственная зрительница поняла все так, как я задумала. И я снова резко дернула мужчину на себя, как если бы он сам завозился на мне, пристраиваясь сверху, а вслух заорала:
– Помогите!
Раздался громкий сигнал, как от пожарной сирены, и палату озарила яркая лампа над стеклом.
Сосед отшатнулся от меня и одернул задравшуюся футболку.
– Что это вы делаете, а? – строго спросила медсестра за стеклом.
– Как хорошо, что вы пришли! – Я присела на койке, поправляя халатик. – А то бы он меня изнасиловал! – Я обвиняюще ткнула пальцем в соседа.
– Чего? – Он ошеломленно уронил челюсть.
– Он ворвался ко мне, когда я принимала душ! – заявила я и громко всхлипнула. – Как дикий зверь!
– Кто, я? – опешил он. – Да я просто хотел…
– Даже слушать не хочу, что ты там хотел, животное! – перебила я и потребовала, обращаясь к медсестре, застывшей за стеклом. – Отселите его от меня, иначе он доведет начатое до конца!
Она с сомнением перевела взгляд с меня на соседа:
– Я сейчас вернусь.
– Только быстрее, пожалуйста! – нервно вскрикнула я. – Не оставляйте меня с ним наедине надолго!
Медсестра метнулась в сторону, исчезнув из вида. А сосед мгновенно навис надо мной:
– Это что вообще такое было?!
– Хоть бы подыграл, – укорила я. – Ради нас же стараюсь – чтобы нас скорее расселили по разным палатам.
– И для этого обязательно выставлять меня насильником? – прорычал он, возвращаясь на свое место.
– Я импровизировала, – огрызнулась я. – Ты же сам притащил меня из ванной в койку!
– Ты сказала, что на полу тебе мокро, – напомнил он и уставился на мои голые ступни, свисавшие с кровати.
Я подогнула ноги под себя и накрылась одеялом, чувствуя себя последней стервой. Он, получается, обо мне позаботился, а я его подставила. Но я же как лучше хотела! Еще спасибо мне скажет, когда нас расселят по отдельным палатам и мы перестанем действовать друг другу на нервы! Босым ногам под одеялом стало теплее, зато с намокших волос по спине текло, и я перекинула хвост через плечо и выжала кончики волос прямо на пол.
– И чтобы ты знала, – отрывисто произнес он, – никогда в жизни я не брал женщину силой.
– Очень ценная информация. Как бы я без нее прожила! – фыркнула я, но осеклась под его взглядом. Таким убить можно!
В горле вдруг пересохло, и я покосилась на бутылку воды на тумбочке. С кровати до нее я дотянуться не могла, а босоножки остались в ванной. Как и разбитый айфон.
– Ты не мог бы принести мой айфон? Точнее, то, что от него осталось? – Я покосилась на мрачного соседа.
– Ага, щас. – Он не тронулся с места.
– И босоножки заодно.
– Чтобы ты на них окончательно убилась, а я оказался виноват?
– А нечего было разливать воду из душа!
– А нечего было дефилировать в ванной на шпильках!
Мы с ненавистью уставились друг на друга. Некоторое время мы таращились друг на друга, играя в гляделки, потом моя взяла, и он отвел глаза и вскочил с кровати, направляясь к ванной.
– И еще водички дай! – окликнула я вслед.
Он обернулся на ходу и угодил ногой в мокрую лужицу, которую я выжала на пол с волос. А затем рухнул спиной с высоты своего немалого роста и затих, вытянувшись в проходе между двух кроватей.
Сначала я хихикнула – так картинно он упал, как в какой-то дурацкой комедии.
– Эй, вставай, – я свесила ногу в проход и пнула его мыском в бок. Но он даже не шелохнулся. – Ты что там, умер? – фыркнула я. – Так достоверно изображаешь жмурика.
Он не шевельнулся, не ответил, и у меня по коже пронеслись мурашки.
А если и правда умер? Сломал шею или пробил себе башку, а меня теперь заметут за непреднамеренное убийство? И тогда наша общая палата превращается в место преступления, а я – единственная подозреваемая!
– Ну ты, вставай! – нервно позвала я. – Хорош прикалываться! Как там тебя? Кирилл, не смешно!
Ноль реакции. Я запаниковала уже всерьез, свесилась с койки и потрясла его за плечо. Но не удержала равновесия и шлепнулась на соседа всем телом. От такого и покойник бы проснулся, а он и глаз не открыл!
– Кирилл, миленький, очнись, а? – жалобно позвала я, елозя на нем.
Мне даже скатиться с него было некуда – с обеих сторон нависали кровати, как в купе поезда. Поэтому я, все так же лежа на нем, потянулась к его лицу и по очереди оттянула сначала одно веко, потом другое.
Ноль реакции, а его карие глаза как будто остекленели и смотрели мимо меня.
Я всхлипнула и шлепнула его по щеке. Он даже не дернулся. Ну точно, помер. А кого выставят в этом виновной? Мне даже бежать отсюда некуда до прихода медсестры, а потом и полиции. И теперь вместо двух недель карантина меня ждут несколько лет тюремного заключения! Все подписчики от меня отпишутся, а когда я выйду из тюрьмы, обо мне никто и не вспомнит! Все, конец тебе, блогерша Диана! Доигралась!
И тут я вдруг почувствовала то, что заставило меня замереть. Я, конечно, слышала про трупное окоченение. Но не так быстро! И не отдельными же частями. И уж вряд ли эта часть тела именно та, что уперлась мне в пах.
Да ты издеваешься надо мной, труп соседа! Недолго думая, я двинула коленом ему между ног.
– Ууу! – завопил труп соседа, резко поднимаясь и вытаращив глаза.
– Живой, – мстительно улыбнулась я, хватая его за плечи, чтобы не упасть на пол.
В таком положении – я верхом на нем – нас и застала вернувшаяся медсестра Катя.
– А теперь кто кого насилует, я извиняюсь? – Девушка с трудом сдерживала смех.
Мы поспешно отпрыгнули друг от друга, ударившись о кровати. Я больно приложилась локтем и взвизгнула. Сосед приложился коленом и зашипел.
– Вы такие смешные, – хмыкнула Катя. – Прямо хоть книжку про вас пиши! И экранизацию снимай!
– Делайте что хотите, – заявила я, садясь на свою койку, – но сперва расселите нас по разным палатам. Иначе это плохо кончится.
– Не положено, – Катя покачала головой. – Свободных палат нет. К тому же вы представляете угрозу заражения для других.
– А то, что он представляет угрозу для моей чести, это ничего? – вскинулась я.
– Ну, это как посмотреть, – протянула Катя. – В ванной он пробыл меньше минуты и почти сразу вынес вас оттуда. А сейчас вы сами на него запрыгнули.
– В смысле – запрыгнула? – опешила я. – Я вообще-то упала.
Сосед, тоже севший на свою койку, тихо рассмеялся:
– Закон бумеранга в действии.
А я поняла, что оказалась в том же самом неловком положении, как когда он оправдывался перед медсестрой раньше.
– Постойте, – дошло до меня секундой позже. – Откуда вы все это знаете?
Я обернулась к медсестре за спиной, а та ткнула пальцем в верх стекла, отделявшего палату от прихожей.
– Тут же есть камера.
Приглядевшись, я обнаружила рядом с лампой крошечный глазок оптики, который не заметила раньше.
– Вы что, следите за нами? – ахнула я.
– Ну а вы как думали? – Она ничуть не смутилась. – Ситуация нештатная, вирус новый, неизученный. Неизвестно, как быстро будут развиваться симптомы. Может, вы даже не успеете позвать на помощь. А так мы все видим и успеем среагировать.
Сосед опять рассмеялся, а я возмутилась:
– Это что же получается, мы тут как в реалити-шоу «За стеклом»?
– А что тебя смущает? – фыркнул он. – Ты разве в Инстаграме не всю свою жизнь подписчикам показываешь?
– Ты разбил мой айфон, – помрачнела я. – Я теперь в оффлайне.
– Ничего, тебе это пойдет на пользу.
Медсестра загромыхала ящиком.
– Температуру меряйте, я вернусь через десять минут.
Она ушла, а сосед забрал градусники и передал один из них мне.
– Был бы ртутный, я бы грохнула, – проворчала я, забирая градусник – как назло, электронный. – Тогда бы нас точно в этой палате не оставили.
– Но это же лучше, чем сидеть в тюрьме за непреднамеренное убийство, а? – поддел меня сосед.
Какого черта? Он что, читает мои мысли? Я осеклась, поняв, что от волнения бормотала свои страхи вслух, пока пыталась привести его в чувство. А он снова расхохотался, довольный собой. Ненавижу! Убила бы!
Кирилл
Температура оказалась нормальной. Впрочем, иного я и не ожидал. Чувствовал я себя отлично, никаких симптомов, похожих на ОРВИ, не было и в помине. Сдается мне, медики просто перестраховываются для галочки, и мы попусту проторчим на карантине две недели, хотя могли бы посидеть и дома.
– У тебя как? – окликнула блогерша, держа в руке свой градусник.
– Тридцать шесть и шесть.
– И у меня, – она разочарованно вздохнула. – Лучше бы тридцать восемь было.
Вот дурында, закипел я.
– Тогда что – выложила бы свой термометр в сторис?
– Выложила бы, – помрачнела она, – если бы ты на мой айфон не наступил!
Она сорвалась с постели, сунула градусник в железный ящик и босиком прошлепала в ванную, откуда вернулась, держа в ладони айфон с треснувшим экраном и пластиковый осколок корпуса. Смотрела она на него с такой тоской, как будто ее любимого птенца переехал самосвал. Даже губы задрожали.
– Только не плачь. Завтра закажу тебе новый.
– Да ты правда принц на коне, – усмехнулась она, намекая на надпись на майке.
– Это продавец перепутал футболки, – сказал я и тут же пожалел. Прозвучало так, как будто я перед ней оправдываюсь.
На удивление, блогерша не стала надо мной смеяться и серьезно сказала:
– Мне без айфона никак. Там вся моя жизнь, понимаешь?
Она погладила треснувший экран и попыталась включить, но ничего не вышло.
– Не понимаю, – честно признался я. – Как может вся жизнь зависеть от дурацкого гаджета?
– Он не дурацкий, – огрызнулась она. – Что б ты знал, блог – это моя работа. Он меня кормит.
– Видно, плохо, раз ты такая худющая, – заметил я.
За стеклом замаячила медсестра Катя, и я отнес свой градусник в железный ящик. Катя проверила температуру, взяв градусники рукой в перчатке, и жизнерадостно сообщила:
– Нормальная!
– А как та женщина, из-за которой мы сюда попали? – спросил я, вспомнив про чихающую дуэнью.
– Любимова? – Катя помрачнела. – У нее высокая, под сорок.
– Передавайте, пусть поправляется, – попросил я. – И, Катя, у нас тут проблема… – Я кивнул на блогершу, скорбно ссутулившуюся на койке со своим айфоном.
– Говорю же, свободных палат нет, – нахмурилась Катя под защитной маской.
– Да я не о том. Диана разбила айфон.
– Это не я разбила, – блогерша так и подпрыгнула, – это ты на него наступил! Как слон!
– Хорошо, я наступил на айфон Дианы, – смиренно признал я.
– Какой это еще Дианы? – растерялась медсестра.
– Вот этой, – я кивнул на соседку.
– Она же Дарья, – возразила медсестра.
– Да нет, она Диана, – возразил я, вспомнив, как блогерша протянула мне руку в аэропорту Милана и назвала свое имя – редкое и красивое, такое не забудешь. А я еще тогда отказался пожать ей руку, напомнив о вирусе. Мог ли я тогда подумать, что уже на следующий день мы окажемся заперты вдвоем в карантинном боксе!
– Дарья Сидорова она по паспорту, – усмехнулась из-под маски Катя. – Я сама ее медкарту оформляла.
– Что, правда? – Я удивленно обернулся к блогерше.
Она с вызовом взглянула на меня, как разоблаченная Миледи, которой нечего терять. Такая же красивая и с гривой белокурых волос, как Маргарита Терехова в моем любимом советском фильме про трех мушкетеров. А я мотнул головой, чувствуя себя одураченным. Врушка! Вот зачем было представляться придуманным именем в аэропорту? Или оно уже настолько к ней приросло, что она забыла настоящее?
– В общем, неважно, – я снова повернулся к медсестре, с любопытством прильнувшей к стеклу. – Я виноват, что она осталась без айфона, и хочу заказать для нее новый по Интернету. Могу я оформить доставку сюда?
Катя на миг задумалась.
– Посторонним в красную зону входить запрещено, курьеру тоже.
– А если покупку получите вы и принесете к нам?
– Думаю, можно, – кивнула Катя. – Но на всякий случай, я должна уточнить у своего начальства.
– Уточните, пожалуйста. А я бы заодно заказал книги и одежду, раз уж застрял тут надолго.
Катя убежала спрашивать разрешения, а я повернулся к блогерше.
– Ты правда купишь мне айфон? – В ее больших голубых глазах зажглась надежда.
– А ты правда Дарья по паспорту?
– Правда, – нехотя призналась она. – Диана – мой псевдоним в Инстаграме.
– А чем тебе Даша не угодила? – удивился я.
– Простецкое имя, – скривилась она, – как у какой-нибудь колхозницы.
– Ну, конечно, – усмехнулся я. А Диана – имя принцессы.
Окинул взглядом ее блондинистые локоны – явно крашеные, и большие голубые глаза. Даже в шелковом халатике сейчас и в спортивном костюме в аэропорту она выглядела принцессой – прекрасной, надменной и неприступной.
– А в аэропорту зачем Дианой назвалась?
Она пожала плечами.
– Я уже привыкла к этому имени. Дашей меня только родственники да старые друзья называют.
– И я буду, – ухмыльнулся я. – Даша мне больше нравится.
– Только попробуй! – Голубые глаза сердито сверкнули. – Ты мне не родня и не старый приятель.
– Я тебе больше, – возразил я. – Нам вдвоем на карантине две недели жить. После такого некоторые даже женятся.
Не знаю, зачем я это сказал, но эффект был поразительный – блогерша так и застыла с раскрытым ртом.
А тут как раз за стеклом возникла Катя и помахала рукой в перчатке, привлекая внимание.
– Главврач разрешил. Заказывайте, что хотите. Только до регистратуры и на мое имя, а я вам принесу. – Она сунула в ящик записку и пояснила: – Тут адрес больницы, корпус, моя фамилия и телефон на всякий случай.
– Катюша, вы просто ангел! – сердечно поблагодарил я.
Ангел, в защитной маске и белом костюме химзащиты, довольно хихикнул и сказал:
– Можете звать меня Катюней. Меня так все друзья зовут.
– Вот мы с вами и подружились, – улыбнулся я, забирая записку из ящика.
– Я завтра тоже работаю, – сообщила Катя. – А на сегодня обход закончен, отдыхайте. И постарайтесь не переубивать друг друга ночью! – весело добавила она. – А то будет жаль лишиться таких забавных пациентов.
Медсестра повернулась спиной, и на защитном комбинезоне стало видно размашистую надпись маркером во всю спину: «Катюня, инфекционное отделение». А затем она ушла и потушила свет в коридоре.