#НенавистьЛюбовь. Книга вторая

Глава 5. Привет от старого друга

Мы приехали в наш двор тогда, когда Дашка уже вернулась. Она была с родителями: мать кричала на нее, а отец стоял рядом с сигаретой в зубах. Чувство страха моментально схлынуло, и я почувствовал облегчение. Жива. Цела. В порядке. Но облегчение длилось пару секунд – потом свое взяла злость.

– Вот же она! – обрадованно воскликнул Петров, который ездил на поиски вместе со мной.

Я выругался сквозь зубы и открыл окно.

– Мама, извини, – донесся до меня усталый голос Сергеевой. – Я не подумала о последствиях.

– Ты ни о чем не думаешь! – злилась тетя Ева.

– Я просто хотела встретить рассвет. Первый взрослый рассвет, – отстраненно сказала Дашка и увидела меня в машине – мы как раз остановились рядом. Она смотрела на меня так, будто бы я был в чем-то виноват. Не она, а я!

А еще в ее взгляде хорошо читалось отвращение. Наверное, до сих пор Сергееву тошнит от поцелуя. Вот же стерва!

– И с кем ты его встречала? – спросила ее мать, не видя меня.

– С парнем, – ответила Сергеева с усмешкой.

– И с каким же?

– Его зовут Сергей. Ты его не знаешь.

У меня взорвалась голова. Вот, значит, как? Я искал ее по всему району, переживал, винил себя, а она пошла с этим выродком, чтобы рассвет вместе встретить! Кулаки непроизвольно сжались – был бы Серый рядом, я бы ему врезал, от души бы врезал. Я же велел ему держаться подальше от Дашки!

– Так познакомь, – сказал ее отец. – Я бы с ним пообщался. Неужто до дома проводить девчонку не мог?

– Не надо вам знакомиться, – вздернула подбородок Сергеева. – Я хочу домой.

И она зашла в подъезд, кинув на меня последний, полный ненависти взгляд. Я даже обалдел – какого?! Хотелось выскочить, догнать эту стерву, схватить за руку и высказать ей в лицо все, что я о ней думаю. Но я сдержал себя. Не при ее же родителях.

– Поехали, – велел я.

– Куда?

– Куда угодно.

– Люблю твой приказной тон, – хмыкнул Сашка Петров и стал сдавать задом, чтобы развернуться.

Мы поехали к остальным – они собрались у Юли дома. Видимо, она решила, что пустая квартира не должна простаивать. Там было шумно и многолюдно. Алкоголь, дым, смех – все, как она любила. От обычных вечеринок эта отличалась тем, что парни были в костюмах и рубашках, а девчонки – в красивых платьях. Да и на улице светило солнце, а не стояла ночь.

Я должен был извиниться перед ней – знал, что она обиделась. И терзался оттого, что должен сделать: сказать, что мы расстаемся, или уложить в кровать, чтобы забыться. Немного подумав, я решил действовать по обстоятельствам. Ее нигде не было.

– Где Юля? – спросил я у ее подружек, сидевших на полу вокруг кальяна, жестом отказавшись от бутылки пива.

– Она на тебя обиделась, – томно сообщила одна из них, сдувая со лба челку.

– Знаю, – отмахнулся я. – Она вообще дома?

Девчонки переглянулись, и я понял, что дело нечисто. Они явно что-то знали.

– Говорите, – потребовал я.

– Ты уверен, что хочешь знать, Данечка?

– Уверен.

– Она… на кухне, – ответила та, с длинной челкой. Женская дружба в действии. Сдали Юлю в одно мгновение.

– Ок, понял, спасибо, – ответил я и направился на кухню, дверь в которую оказалась прикрыта.

Но стоило мне ее распахнуть, как я увидел весьма забавную картину – Юлю и Серого. Она сидела на подоконнике. А он стоял рядом, запустив одну руку в ее растрепанные волосы, другой обхватив за задницу. Они целовались. И не замечали меня.

– Вау-вау-вау! Какая страсть! – весело сказал я, стоя в двери.

Серый и Юля тотчас оторвались друг от друга и отскочили в разные стороны. Юля быстро одернула платье, задранное по самое не хочу, и Серый уставился на меня, как на врага народа, наверное, решил, что я буду его бить.

– Дан, ты как здесь оказался?! – выдохнула Юля.

– Мимо проходил. Вообще-то я хотел извиниться за то, что уехал, – отозвался я. – Но видимо, не придется. Ты же понимаешь, что между нами все кончено? Ты сообразительная девочка, думаю, понимаешь.

– Дан, нет! – выкрикнула она и бросилась ко мне, хватая за руки. Я брезгливо ее оттолкнул – аккуратно, разумеется, чтобы не навредить.

– Дан, пожалуйста! Я тебя люблю! Давай поговорим!

Вот же дура, неужели решила, что после этого я с ней еще и разговаривать буду? Я, конечно, злился, что меня так опрокинули, но одновременно был рад: не придется искать повод для того, чтобы расстаться.

– Зачем нам говорить, Юль? – спросил я. – Наслаждайся своим новым другом. Только не слишком ему доверяй: Серый любит спорить на девочек. Да, Серый? – улыбнулся я бывшему другу.

– Пошел ты, – огрызнулся он и бросил испуганный взгляд на оторопевшую Юлю.

– Надеюсь, привычка спорить на то, уложишь ли ты кого-нибудь в кровать, исчезла, приятель. Я ведь тогда ее выбил, да? Вместе со всей дурью.

Я хотел похлопать его по плечу, но Серый дернулся, автоматически поставив блок, будто бы я хотел ударить его. Почему-то остальным это показалось смешным. Послышался сдавленный смех – у дверей уже столпился народ. Все-таки люди любят бесплатный цирк. Мне же не хотелось в очередной раз быть клоуном.

– Не бойся, Серый. Я сегодня добрый. Не трону.

Снова раздались смешки. А я все-таки хлопнул его по плечу и, засунув руки в карманы, пошел к двери.

– Кстати, твоя девка все видела, – вдруг кинул мне в спину Серый.

– Какая девка? – обернулся я.

– Дашенька, – отозвался Серый. Кажется, он был не совсем трезв, а потому вел себя смелее, чем обычно. – Ты знаешь, что, когда вы приехали, она уже была на набережной – сидела на лавке за кустами. Или ты не знаешь, Матвеев?

Упоминание о Сергеевой не на шутку разозлило. Я подошел к Серому.

– Что ты имеешь в виду? – тихо спросил я. Ярость душила, и дыхание стало тяжелым.

– Не надо, Сережа, – дернула его за рукав рубашки Юля, испуганно глядя на меня.

– Не переживай, Юль, – приобнял ее Серый, и я почему-то подумал, что Юля действительно ему нравится. Ему всегда нравились мои подружки. – Я сейчас все расскажу нашему другу. Пусть знает.

Он торжествующе на меня взглянул.

– Утром Дашенька искала тебя, потому что ты ее кинул. Пришла на набережную. Так ждала тебя, бедняжка, так ждала. А когда ты приехал, увидела тебя с другой. Ей было так больно, так тяжело. Она сидела и плакала. Но ничего, Данька, не парься. Я ее утешил. Был ее жилеточкой. А потом я ее…

Договорить он не успел – я все-таки ударил его и пригвоздил к стене, одной рукой удерживая, а другой замахиваясь.

– Что ты сказал? – прорычал я, чувствуя, что еще немного – и сорвусь.

Серый пьяно засмеялся, глядя мне в глаза. Он торжествовал, решив, что уделал меня.

– Думаешь, утром Юлька просто так решила повернуть и поехать встречать рассвет именно на ту набережную? Нет, Матвеев, это я ей позвонил и позвал. Случайно встретил Дашеньку и не мог удержаться. Подумал – будет весело, если она увидит тебя с другой. И это реально было весело, Матвеев! А еще и это видео…

– Какое видео? – спросил я глухо.

– Бедная Дашенька так расстроилась после всего этого. Но я ее утешил, чувак. Мне понравилось ее утешать, – прошептал он – так, чтобы его слышал только я.

Моим минусом было то, что я с легкостью велся на провокации, – тренер не раз говорил мне об этом. И говорил, что я должен уметь держать себя в руках и оставаться хладнокровным. В восемнадцать лет я этого не умел.

– Не надо, мальчики! – истошно закричала Юля.

Я плохо слышал ее. Уши словно ватой заложило, глаза застила алая пелена, мышцы плеч свело от напряжения. Тестостерон зашкаливал. И под гул толпы я ударил Серого снова – врезал по челюсти, дал под дых, заставив его на несколько секунд согнуться пополам. Он попытался ответить мне, но у него ничего не получилось – еще бы! Это была моя вторая драка на чужой кухне. И снова из-за Сергеевой. Серый не сдавался – атаковал во второй раз. Я легко увернулся, и он врезался в мойку. Говорить у Серого всегда получалось лучше, чем драться. Конченый урод.

Я схватил его за загривок и отшвырнул к стене. Но больше ничего сделать не успел – меня скрутили парни, утащили в прихожую и удерживали до тех пор, пока я не пришел в себя.

– Дан! – Юля пришла, когда я более-менее успокоился. – Нам надо поговорить! Пожалуйста!

Глаза ее были красными от слез, а голос – невыносимо громким. Я вдруг почему-то вспомнил, что Дашка называла ее Громкоговорителем. Не зря.

– О чем разговаривать? – отозвался я. – Между нами все кончено. Можешь спокойно общаться с Серым. Но серьезно, он тот еще козел. Будь осторожна.

Юля театрально закрыла лицо руками и тотчас была окружена подружками, которые принялись ее успокаивать. Те самые девчонки, которые легко ее сдали. Они успокаивающе гладили мою бывшую по плечам и волосам, при этом поглядывая на меня. Та, с челкой, пыталась мне даже глазки строить. Смотреть на этот балаган я не стал. Решил уйти.

– Ты еще пожалеешь, Матвеев, – прошипел Серый мне в спину, когда мы с друзьями вышли на лестничную площадку.

– Отважный мститель, – ухмыльнулся я. – Дерзай, малышка, может быть, научишься драться.

На меня накатил новый прилив ярости. Хотелось развернуться и размазать его мерзкую рожу по стене – до кровавых соплей.

– Дан, не начинай опять, – предостерегающе сказал Петров. – Давай больше без драк сегодня, ок?

Я только кивнул и первым пошел по лестнице вниз. На улице на нас то и дело оглядывались, понимая, что мы – выпускники. Кто-то даже поздравил. А когда мы приземлились в какой-то забегаловке, нам дали в подарок к бургерам колу.

Пока все болтали, вспоминая приколы с выпускного, я думал о Дашке. Нет, серьезно? Она потопала искать меня, потому что решила, что я ее не дождался? Зачем, если я был ей так неприятен? Она реально искала меня? Ждала, когда я приеду? А потом плакала, увидев, что я с другой? Ей было так больно? Сергеева же никогда не плачет. Или Серый выдумал это?

Я обхватил голову руками. Что за фигня? Быть этого не может. А Серый? Он ясно дал понять, что… успокоил Дашку. Да она и сама сказала родителям, что была с парнем Сережей. Или специально сказала? Как же с ней сложно! И что я должен делать? Прощения просить, что ли?

Не осознавая своих действий, я грохнул кулаком по столу. Друзья тотчас замолчали.

– Ты чего, Дан? – спросил Петров осторожно.

– Да так… Не могу понять, про какое видео говорил Серый, – соврал я. И увидел, как парни переглянулись. Это мне не понравилось.

– Эй, что такое? – забеспокоился я.

– Понимаешь, друг, такое дело, – заюлил Петров.

– Какое – такое? – нахмурился я. В ответ мне поведали занимательную историю, в которой Петров взял мой телефон, случайно нашел то видео, которое я снимал на балконе – ну, где мы с Сергеевой целовались. И скинул в общую беседу.

Зачем? Не знаю! Сложно понять, что происходит в голове идиота. Он сказал, что хотел рассказать всем, что у меня новая подружка.

– Да пьяный я был! – оправдывался он. – Фиг знает, зачем выложил! Дан, серьезно, я просто поржать хотел! Чувак, ну реально! Ты только руку опусти! А то нас всех потом за драку загребут – ты же знаешь, менты вчера-сегодня за выпускными классами наблюдают! Им только дай повод! Ты мне один раз по морде дай и успокойся, лады, Матвеев?

Я хотел пристукнуть этого идиота, но послушался его совета – врезал от души за углом и пошел домой. Дома меня ждал выговор от матери и неожиданная защита со стороны отца.

– Данька Дашку искал все утро, не ругай пацана, Таня, – сказал он и велел мне: – А ты иди выспись. Потом с тобой поговорим.

Я послушно завалился на кровать, закрыл глаза – и моментально провалился в сон. Что мне снилось? Нетрудно догадаться. Сергеева. Только в этот раз она не была рядом – бежала вдоль почерневшего моря, оставляя на сером влажном песке следы. А я бежал за ней, звал по имени и кричал, чтобы она остановилась. Потом ее накрыло огромной волной, и я проснулся с быстро бьющимся от страха сердцем.

За окном уже стоял вечер. Я сел в кровати и посмотрел в стену – туда, где за ней находилась кровать Сергеевой. Наверное, Дашка сейчас дома. В своей комнате. Безумно близко от меня и так же безумно далеко. Может быть, извиниться? Прийти к ней и поговорить? Сказать, что мне жаль. Что я не хотел всего этого. Что я обижен на нее из-за ее слов о нашем поцелуе. Что она мне нравится. Я не хотел, чтобы она отдалилась от меня так же, как и во сне. Там Дашка была слишком далека от меня, и я не смог ее спасти. Не хочу, чтобы в реальности было то же самое.

Холодный душ помог успокоиться. Только некстати вспомнилось платье Сергеевой и то, как оно соблазнительно задиралось, когда мы целовались на балконе. Я прислонился спиной к стеклу душевой кабины и запрокинул голову, подставляя лицо под струи воды и невольно представляя, что она снова целует меня – так же жарко и нежно. Мысли об этой девчонке не покидали меня. И я ненавидел ее почти так же сильно, как и любил.