Тайны Нью-Йорка

Глава 15. Сила листка бумаги

Остаток ночи Бам провел в раздумьях.

Утром он явился в кабинет Арнольда Меси.

Тот выслушал его внимательно и не выказал никакого удивления относительно чувств, которые питала к нему дочь.

– Итак, – сказал он, помолчав, – перед нами возникают определенные препятствия. Что ж, на то и существуют препятствия, чтобы их преодолевать!

Перед Бамом сидел хладнокровный игрок, привыкший смотреть на зеленое сукно как на поле сражения.

– Не будем забывать, – продолжал он, – ваших трех друзей, – он сделал ироническое ударение на последнем слове, – Трипа, Мопа и Догги… Они знают все и потому опасны… Есть еще один, которому я не доверяю еще больше. Я имею в виду Бартона… Одним словом, если я не разучился считать, то нам необходимо избавиться от пяти лиц.

Бам смотрел на него с восхищением, ловя каждое слово.

– Будущее ваших друзей из «Старого флага», – заговорил опять Меси, – устроено, потому что теперь мы немедленно приступим к нефтяной операции. Итак, Трип, Моп и Догги – ваша забота.

– Моя, – подтвердил Бам.

– Что касается Бартона, – продолжал Меси, – я придумал для этого дорогого друга самый оригинальный план, где главным действующим лицом будет тот Лонгсворд, о котором я говорил вам… Тут присутствует жажда мести, которую легко эксплуатировать… И Бартон искупит, как того требует правосудие, и прошлые свои грешки и убийство своей жены Антонии. А миссис Барнет потрудитесь пригласить в мой кабинет. Пока я буду с ней разговаривать, надеюсь, весьма дружелюбно, съездите от моего имени к доктору Биллингтону, в Бовери, и попросите его немедленно явиться ко мне. Вы посидите с ним в соседней комнате. Не следует, как вы, впрочем, и сами понимаете, подслушивать наш разговор, потому что было бы весьма прискорбно вмешать еще и этого человека в наши интимные дела и тем увеличить число тех, кто нам мешает. Только когда вы мне понадобитесь, я позову. Вы поняли?

Бам встал. Он чувствовал, что находится перед большим знатоком своего дела.

– Ну-с, – прибавил Меси, – начинаете ли вы наконец успокаиваться? Вы сначала почти испугали меня… и если бы я не знал вас так хорошо, то усомнился бы в вашей храбрости…

Он выпрямился, и лицо его стало каменным.

– Вы еще не знаете меня, Гуго. Арнольд Меси не отступает никогда и ни перед чем… Сказать вам больше? Я хочу быть с вами откровенным… Вы один достойны понимать меня… Вчера группа избирателей предложила мне выставить свою кандидатуру на выборы губернатора штата Нью-Йорк! Вот так… А теперь – поторопитесь. Время – деньги.

Не успела за Бамом закрыться дверь, как банкир откинулся на спинку кресла и захохотал.

– Идиот, – прошептал он, – он не понимает, что, ликвидировав остальных, я должен буду заняться именно им, змеенышем Джоном Гардвином!

Через несколько минут Мария входила в кабинет отца.

– Вы меня звали?

– Ваш муж только что вышел отсюда, – сказал Меси.

– А! – произнесла Мария, и ни одна черта ее лица не выразила удивления. – Это все, что вы хотели мне сообщить?

– Я удивлен вашим безрассудством.

– Моим безрассудством?

– Как! Вы обращаетесь к этому честнейшему человеку, моему зятю, кстати, вдвойне обязанному, так как я не только дал ему такую подругу, но предоставил еще и положение, вполне соответствующее его честолюбивым мечтам…

Улыбка Меси была полна жестокой иронии.

– И вдруг, – продолжал он, – вы предлагаете мистеру Барнету предоставить вам возможность погубить меня… предполагая, что это возможно… Какое безрассудство!

– Подлец, – прошептала Мария.

– Зачем же так называть его, скажите, пожалуйста? Его поступок совершенно естественен и вполне логичен. Гуго Барнет – человек благодарный, в чем вы не можете сомневаться, и он доказывает мне свою благодарность, предупреждая о грозящей опасности…

– И что же вы решили предпринять?

– Ничего особенного, дорогое дитя мое, – произнес Меси металлическим голосом, – я уже встречал на своем пути людей, имевших смелость нападать на меня… И знаете, как я называл их?

Он остановился на минуту, как бы ожидая ответа. Мария молчала, упорно остановив на нем глаза.

– Вы не отвечаете? Ну так я скажу вам… Я называл их сумасшедшими…

– Ну и что?

– А то, дорогая моя, что в данном случае я не ограничусь личным мнением по этому поводу. Я зафиксирую ваше помешательство законным путем.

Мария выпрямилась на своих кривых ногах, и зрачки ее расширились от ужаса.

– Что вы хотите сказать? – вскрикнула она. – Какую новую подлость вы замышляете?

Меси позвонил.

– Передайте доктору Биллингтону, что он мне нужен!

Через минуту в кабинет вошли Бам и доктор Биллингтон.

Его гладко выбритое лицо было окаймлено длинными, белыми как снег бакенбардами, а вокруг блестящего черепа вились такие же белые локоны. Щеки были покрыты легким пушком, как у молодой девушки. Гладкий лоб. Мягкое выражение голубых глаз… Безукоризненный костюм. Доктор подошел к Меси с развязностью ученого, считающего себя равным сильным мира сего, и горячо пожал руку банкира.

Меси бросил на него многозначительный взгляд.

– Доктор, – сказал Меси, – мы знаем, что вы – светило науки, и потому я обратился именно к вам, чтобы вы разрешили задачу, весьма волнующую меня…

Банкир встал и сделал шаг к дочери. Она, неподвижная, прислонилась к темной стене, на которой выделялось ее лицо, бледное, как у мертвеца.

– Доктор, – продолжал Меси спокойным, ясным голосом, – миссис Барнет, моя дочь, помешана… и я пригласил вас, чтоб засвидетельствовать ее болезненное состояние…

Мария выпрямилась, как будто по всему ее организму пробежал электрический ток… И произошел странный феномен…

Хромая шла прямо… Она не опиралась на палку!.. Подойдя к Меси, она дала ему пощечину.

– Подлец и негодяй!

Меси схватил ее за руку и отбросил так сильно, что она отлетела и стукнулась головой об угол камина.

– Вы видели, доктор, – сказал банкир. – Пишите!

Без малейшего возражения доктор Биллингтон присел к письменному столу, взял перо, попробовал на ногте, хорошо ли оно, обмакнул в чернильницу, отряхнул и начал писать…

– Имя этой дамы?

– Мария Меси, – ответил отец, – родилась в Нью-Йорке, замужем за Гуго Барнетом…

– Хорошо. С каких пор стали появляться симптомы умопомешательства?

– С месяц тому назад…

– В какой форме?

– Ярость… угрозы… затем галлюцинации… фантастические обвинения, как против мужа, так и против меня. Наконец, агрессивные действия, одно из которых вы сами только что наблюдали.

– Что прямо доказывает, – продолжал доктор, читая вслух то, что он написал, – манию, осложненную навязчивыми идеями, беспорядочными движениями и постоянно нарастающей агрессивностью, опасной сколько же для самой больной, столько и для окружающих…

– Особенность этой мании, – перебил Меси, – ненависть к семейству.

– Отлично, отлично! – кивнул Биллингтон. – Итак, явное расстройство психики… И что вы намерены предпринять?

– Поместить ее в лечебницу, где за ней был бы необходимый уход.

– Вполне разумная мера!

И Биллингтон закончил свидетельство таким образом:

«В силу этих отклонений, я, нижеподписавшийся доктор медицины, нахожу необходимым отправить вышеназванную миссис Барнет, урожденную Меси, в заведение доктора Коули, невзирая на ее сопротивление и призывая власти оказать содействие в исполнении этой меры, важной столько же для больной, сколько и для общественной безопасности».

Меси взял бумагу и внимательно прочел ее.

– Хорошо, доктор. Пришлите счет…

Доктор раскланялся и вышел.

Пока продолжалась эта жестокая комедия, Мария, прижавшись в углу около камина, казалось, ничего не слышала, ничего не понимала… Но в то мгновение, когда закрылась дверь, ее гальванизированный организм пронзил ток. Она попыталась встать, но во время падения у нее выпала из рук палка. Напрасно старалась она ногтями уцепиться за стену… у нее не было точки опоры.

– Помогите! Помогите! – задыхаясь, кричала она. – Сумасшедшая! Нет! Я не помешана! Я знаю, я понимаю, что говорю и что хочу сказать! О, я отомщу! Ко мне! Сюда! Помогите!

– Вы поняли меня? – сказал Меси Барнету. – Пусть теперь она говорит что угодно. Холодный душ доктора Коули поможет ей прийти в себя.

Он позвонил.

– Заложите экипаж, – приказал он. – Пусть два самых сильных лакея поедут с мистером Барнетом проводить мою бедную дочь в лечебницу!

Она ползала… она валялась на полу…

Лакеи вошли.

Бам взял Марию за руку.

Она отчаянно вырывалась, кричала, угрожала, проклинала… Бам грубо схватил ее. Она ногтями царапала ему лицо, а он так сильно сжимал ее, что чуть не задушил.

Карета ожидала во дворе. Бам бросил несчастную в глубину кареты и сел рядом. Против них – два лакея, готовые в случае надобности помочь ему.

Кучер ударил по лошадям. Как только они проехали ворота, Мария резким движением вырвалась из рук Бама и, разбив стекло кулаком, закричала:

– Помогите! Я не помешана!.. Это подлость!

Полисмен, услышав эти отчаянные крики, схватил лошадей под уздцы и остановил их. Потом, узнав карету Меси, подошел к дверцам.

Бам вынул из кармана свидетельство доктора Биллингтона и предъявил его полисмену.

– Спасите меня! – кричала Мария. – Это заговор! Я не помешана!

Полисмен спокойно сложил свидетельство и вернул его Барнету.

– Чтоб избавить вас от затруднений, – сказал он, – я могу, если вам угодно, сесть возле кучера.

Мария дико вскрикнула и упала на подушки.

И вот с полисменом на козлах карета с лошадьми, пущенными в галоп, летела к дому доктора Коули, в Йорксвилль.